Даниил Андреев - Железная мистерия

Второй

Их судьбы от недругов крадущихся,    От гибели ранней блюли мы,Верховною помощью вглядываясь    В их страшные ночи и зимы.

Третий

Но встала вкруг каждого мечущегося    Глухая, тугая завеса;Как если б на птенчика прячущегося    Надвинулись ужасы леса;

Четвертый

Надет капюшон уплотняющийся    Теперь на любой огонечек,И гаснут они, задыхающиеся    Под каменным панцирем ночи.

Молчание.

Голос Яросвета

Братья! Братья!               Перво-водители                             дальних стран!В страшный час этот вы слышите ли меня?Соприсутствуете ли                  нам вы                        с пяти сторон,Соболезнование              к нашим бедствиям                               преклоня?

Тишина.

Над хребтами Восточного горизонта становится видимой световая, стремительно движущаяся фигура в струящихся одеждах. Лотосообразная корона; прекрасный лик.

Голос

Те же низвергаются                  на мой                        край                            беды!Враг мой загораживает тьмой                           рай                              Будды;Новый уицраор моих стран                        злей                            тигра:Сумрачна, тяжка в нем, как уран,                                кровь                                     Жругра!

На Юго-Восточном небосклоне, далеко за горными цепями, возникает облик сидящего гиганта в белом, с розовой радугой, пересекающей его чело; концы радуги исчезают за его плечами.

Голос

Помня уицраоров,                Синклит                       стран                            ГангаВзвесил и отринул вековой                         долг                             крови;Грянет ли к сраженьям над страной                                 гул                                    гонга,Лишь эфирной помощью помочь                           мы                             вправе.

Обе руки сидящего приподнимаются: стаи белых и розовых цветов возникают и опускаются за темными горами.

Тишина.

Ярко-зеленое бурное сияние, пересеченное оранжевыми вспышками, проступает из мрака на Юге. Лик едва различим — только пылающие глаза, опущенные и точно прожигающие землю.

Голос

Сбросил с уицраоров                   моих                       стран                            древнихКовы и запрет я, и Синклит                          мой                             смолк,Чтобы не ослабить их для битв                             лет                                гневныхС тем, чье низвержение в Уппум —                                наш                                   долг.

Пауза.

Видно, как фигура, облаченная в голубовато-сиреневое блистание, с серебряной тиарой на голове, готовится опрокинуть кубок с раскаленно-красным вином над горизонтом Юго-Запада.

Голос

Если похищает сатана                    ключ                        жизни,Землю     от духовности                  плитой                        мглы                            скрыв, —С Жругром и Лай-Чжоем будет бой                               наш                                  в бездне.Горе сверхнародам! Горе всем,                             кто жив!

Земля колеблется. И видно, как над морями Северо-Запада лучезарный гигант в синем и лиловом снимает с себя золотой зубчатый венец.

Голос

Брат! Из уицраоров                  один                      мной                          светел:Скоро он предстанет, с золотым                              схож                                  львом;Если не отступит сатана —                         все                            в пепелБросит мой Укурмия — мой лев,                             мой гром.Этим я отрину от себя                     дар                        славы,Право на водительство землей                            в веках, —Знаю! Но достойнейший возьмет                             то                               правоИ перед лицом его бежит                       сам                          страх.

Гигант бросает свой венец в дальнее море. Море воспламеняется. Огненные языки волн взлизываются до туч.

Все гаснет. Слои охватываются темнотой. Слабо мигают только огни в катакомбах.

Шепот в Крипте

Девушка

Страшно знамение будущих дней,        Грозно!

Священник

Встанет огнями против огней        Бездна…

Молодой интеллигент

Тяжко чудовище движется в ней,        Грузно…

Ректор

Поздно надеяться. Враг все сильней.        Поздно!

Голос Яросвета

Не восполнен еще собор наш:                           звучанья НавныЕле слышатся,             чуть доносятся, —                              блеск погас…Ты, невеста моя! Ты, узница сил державных!Вечно юная,           долгожданная!                        слышишь нас?

Далекий голос Навны

Я — с тобою,            со всеми сонмами                            православных,Кто в Небесной России молится в этот час.

Яросвет

Так. Затеплите же созвездья живых огней!Совесть мечется,                разрывается,                            разум нем;Выбор ставился и таинственней, и грозней,Но горчайшего             не возникало                         ни перед кем.

Молчание.

Старый священник, тихо

Склоните колена, все слышащие!      Все видящие!      Все плачущие!

Все собравшиеся в крипте становятся на колени.

Яросвет, возвышая голос

Молите Бога           об откровении,                         об ответе:Да различим мы              путеводительнейший                                глагол,Найдем дорогу — непредрешенную нами,                                    третью,Избегнем ужаса от избрания                          зла из зол.Молитесь, праведники,                     духоискательствовавшие                                     по кельям!Молитесь, гении, что были вестниками внизу!Молитесь, слышащие мой голос по подземельям,И родомыслы, когда-то правившие в грозу!

Удар колокола.

В наступившей тишине слышится как бы шорох коленопреклонения великих множеств и затепливания друг от друга тысяч, может быть, миллионов огней. В крипте все, кроме Неизвестного, закрывают лицо руками. Тогда становится видимым белый многобашенный Собор, как бы воздвигнутый из живого света и окруженный гигантскими музыкальными инструментами, похожими на золотые лиры. А вокруг — необозримое море огней в руках Синклита. 

Акт 7. Гефсимания

Крипта, едва различимая в темноте, кажется опустившейся глубже. Выше нее все укрыто мраком. Оттуда, из Небесной России, льются голоса, но тьма редеет лишь минутами и лишь настолько, чтобы световые очерки Великого Собора и Предстоящих вокруг него казались еле видимыми сквозь густой туман.