Георгий Сидоров - Книга 3. Пути. Дороги. Встречи

«Хорошо, что снег мелкий, — размышлял я над случившимся. — Был бы он поглубже — собакам конец! От мишки они бы не увернулись».

Я тронулся назад, когда совсем рассвело. По накатанной лыжне идти было легко. Но измученным ночной дракой собакам было уже не до охоты. Они плелись сзади меня, то и дело поскуливая и останавливаясь.

— Ничего, — подбадривал я их. — Скоро придём в лагерь и отдохнете как следует. Больше я ночевать в лесу не буду. Если у вас бледный вид, представляю, как вы отделали косолапого! Он, наверное, состоит из сплошной раны.

Но, проходя мелкий сосняк, собаки вновь насторожились, и с громким лаем снова бросились за деревья.

«Вот паскуда! — пришёл я в ярость. — Не унимается! Устроил засаду!»

А между тем, за стеной небольших пушистых сосен началась новая драка. Я со всех ног бросился на помощь собакам. Но когда я прибежал к месту схватки, никого там уже не было. Яростный лай и злобный звериный рёв раздавались где-то впереди в двухстах метрах от меня. Я взглянул на следы медведя и пришёл в ужас. Таких огромных следищ я давно не видел.

«Ну и махину поднял тёмный из берлоги! Потому он и не мёрзнет. Такую массу заморозить не так-то просто!» — сделал я вывод.

И я снова побежал что есть силы на лай. Услышав моё приближение, собаки атаковали медведя ещё с большей яростью. Но зверь, подмяв под себя кого-то из них, это я понял по визгу, бросился дальше в чащобу.

«Заманиваешь, мразь! — думал я, понимая манёвр зверя. — Хочешь заставить меня подойти к тебе вплотную. Лезешь в непроходимые дебри. Значит, боишься!»

И я стал, идя по следам и клочкам разброшенной шерсти, звать к себе собак.

«Неужели кто-то из них попал под удар!» — тревожился я, хотя до слуха долетал лай обоих.

Это меня успокоило. Прошло минут двадцать, лай утих, и через некоторое время ко мне подбежала измученная и задыхающаяся израненная Дамка.

— А где Халзан?! — спросил я её. — Ну-ка, пойдём его искать!

От мысли, что Халзана уже нет, у меня до боли сжалось сердце. Я как бешеный побежал по следам собак и медведя, раздвигая кусты и ища глазами своего любимца. Но собаки не было видно. Тогда я стал звать Халзана. И вдруг услышал позади себя визг. Оглянувшись, я увидел и Халзана, и Дамку идущих на некотором расстоянии следом за мной. Кобель еле передвигал ноги. Было видно, что каждый шаг даётся ему с трудом. Откуда он взялся, я так и не понял. Главное, что был жив! Подъехав к собакам, я стал на колени и обнял обоих, прижав к себе.

— Вы два раза спасли мне жизнь там, на болоте, и здесь, в этом мелкаче! Сейчас нам надо выбираться на нашу лыжню и скорее уходить. Иначе зверь успеет устроить ещё одну ловушку.

Я ощупал Халзана. Рёбра у собаки были целы, но на плече и боку зияли две рваные раны, ещё одна царапина была на голове. Дамка выглядела несколько лучше. Новых травм у неё не прибавилось. Но глубокая царапина на загривке вызывала беспокойство.

— Пойдёмте, пойдёмте, — подбадривал я собак. — Нам бы перейти эту старую гарь, дальше зверь будет не страшен. Вплотную ему уже не подкрасться.

Выбравшись на дорогу, мы двинулись в сторону лагеря. Впереди бежала Дамка, за ней на перевес с ружьём шёл я, за мной плёлся, поскуливая, Халзан. Не прошли мы и двух километров, как бежавшая впереди Дамка остановилась и стала прислушиваться. Потом злобно зарычав, молнией метнулась за стоящие впереди сосенки. За ними опять началась драка. Снова раздался холодящий душу рёв зверя и яростный лай собак! Как рядом с Дамкой оказался Халзан, я не видел. Прижав приклад «Берелы» к плечу, я помчался на помощь своим лайкам.

«Только бы тебя увидеть, миша! — думал я. — До чего же ты настырный! Хочешь меня убить. И одновременно боишься, значит, понимаешь, что я и сам могу тебя прикончить».

Подойдя к месту, где лежал в засаде Михайло Потапыч, я понял, что имею дело с невероятно умным и хитрым противником. Лёжка зверя была в трёх метрах от моей лыжни.

Не будь впереди Дамки, неизвестно, чем бы для меня всё кончилось. Я прислушался. Судя по удаляющимся звукам борьбы, медведь снова тянул в мелкач.

«За дурака меня держишь, думаешь, от ненависти к тебе ослепну?» — усмехнулся я про себя.

И я, давая собакам понять, что пора возвращаться, выстрелил в воздух. Впереди виднелся высокоствольный сосняк.

«В нём зверю ко мне не подойти, — подумал я. — Кажется, побеждаем, только бы никто из собак не погиб!».

Выйдя на чистое место, я стал поджидать своих лаек. Первой прибежала Дамка, за ней через несколько минут на лыжне показался, ковыляя, Халзан. Подойдя ко мне, кобель лёг на снег и заскулил. Я понял, что последняя драка со зверем отняла у моего любимца последние силы.

— Вот что, дружище, — сказал я ему. — Давай-ка сделаем так: ты пока лежи, а я через несколько минут свяжу волокушу. И потом мы с Дамкой на ней тебя увезём».

Срубив охотничьим ножом две молодые сосенки, я сделал из них нечто подобное полозий. На перекладины накидал лапнику и осторожно положил на него Халзана.

— Лежи, не вставай, потихоньку тебя довезу, — наказал я собаке.

Умный пёс меня понял. Заскулив, он свернулся клубком, и мы

снова двинулись по лыжне к лагерю. Тянуть волокушу с лежащей на ней собакой было дело непростое. Через каждые двести метров приходилось останавливаться, поправлять лежанку и отдыхать. Через пару часов такой езды я понял, что к вечеру добраться до лагеря мы не успеем. Значит, надо подыскать безопасное место для ночлега. Но когда я бросив волокушу, занялся сбором сушняка на костёр, до моего слуха долетел винтовочный выстрел.

— Кто-то идёт по моей лыжне! — обрадовался я. — Наверное, Николай.

И вставив в ствол ружья сигнальную ракету, я выстрелил в воздух.

Через десять минут ко мне подошёл Коля Кинямин. Взглянув на меня и на собак, он всё понял.

— Почувствовал беду, вот и пошёл по твоему следу. Видать, правильно сделал. До палатки отсюда ещё далеко, а до вечера близко. Давай здесь заночуем, а завтра вместе пройдём, — предложил молодой охотник.

Крайне уставший, я был согласен на всё что угодно, только не на дорогу к лагерю. Вместе мы разожгли большой хороший костёр. И напившись чаю, стали думать, что делать дальше.

— Если б не они, мне бы конец, — показал я на лежащих на лапнике собак. — Халзан совсем плох, еле стоит на ногах. На волокуше тащил его километров пять.

— Ничего, к завтрашнему дню он отойдёт. А то что не ест, это хорошо, скорее выздоровеет, — посмотрел на собаку охотник. — Главное, кости целы.

— А то что «пупи» ему все внутренности отбил, ничего? — спросил я его.

— Не отбил, отлежится, завтра встанет. Лучше расскажи, как всё было.

— Никакие морозы его не взяли, — начал я свой рассказ. — Три раза пытался напасть.

— Ничего себе! — удивился Николай.

— Три раза подряд. Это не медведь. Мы имеем дело с оборотнем! Он где-то рядом бродит. Хорошо, что кругом чистоган. Я специально выбрал это место.

— Я вот почему забеспокоился, — перебил меня Николай. — В то утро как ты ушёл, отец обнаружил след медведя рядом с нашей палаткой. След очень большого медведя. И, не говоря ни слова, собрался и отправился к Ванюшке.

— Скоро же он сбежал!

— Ты бы видел, как Спиридон торопился. Как будто палатка загорелась. Скорей, скорей, и по газам! И мне сказал, чтобы я не задерживался.

— А обо мне что-нибудь говорил? — спросил я ханта.

— О тебе ничего. Как будто тебя и нет вовсе.

— Похоже, твой отец многое знает, — подумав над случившимся, сказал я. — Про медведя точно! Ну и что будем делать? — спросил я Николая.

— Как только собаки придут в себя, на двух «Буранах» поедем искать идолов и надо добыть этого бешеного медведя. По-другому нам никак нельзя. Либо он нас, либо мы его, — спокойно, без тени страха, озвучил свои соображения молодой охотник.

— Что-то я за Халзана боюсь, за весь вечер он ни разу не поднялся,

— подошёл я к своей собаке. — Ну что, Халзан? — склонился я над ним.

— Не дай бог, если ты покинешь своего хозяина, нам без тебя будет совсем плохо.

К лежащему на лапнике израненному кобелю подошла Дамка. Она стала лизать его морду, раны на плече и шее. В этот момент бегающая вокруг костра собака Николая — Дымок с лаем кинулся к стоящим невдалеке соснам. За Дымком к группе деревьев птицей полетела Дамка. А за ней мгновенно выздоровевший Халзан…

— Вот это у тебя собака! — закричал в восторге Николай, хватая свою «Белку». — Минуту назад лежал при смерти, а сейчас смотри-ка, он там впереди!

Завидев трёх собак, медведь рявкнул и бросился в спасительный мелкач.

— Это уже четвёртая попытка, — сказал я, подымая вверх стволы «берелы». — Надо выстрелами вернуть собак, — попросил я Николая.

Но вскоре все три лайки вернулись. Халзан, подойдя к костру, улёгся на своё место и закрыл глаза.