За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином - Инна Волошина

А ещё мне хочется сказать о том, что мудрость надо черпать, не хватая звёзды с небес, а вдумываясь в простоту народных изречений. Пословицы, поговорки, сказки, были, предания, легенды и прочее — содержат в себе Ключ Жизни Человека. В них содержится всё то, что позволяет Человеку быть Человеком. Только надо вдуматься и понять смысл сказанного. А неиссякаемым Кладезем Жизни была и остаётся — Библия…

НОВАЯ ГЛАВА В КОНЦЕ КНИГИ

Если бы мне заранее сказали, что я окажусь в подобной ситуации, я бы усомнился. Всё это выглядит почти нереально. Но… видимо попадать в каверзные ситуации — мой удел… Гонимый наилучшими и чистыми помыслами, я нередко оказываюсь не там, куда стремлюсь. Это ещё раз убедило и утвердило меня, что исправить всё я могу, лишь придя на Землю, родившись человеком малым…

Всё было готово к моему возвращению на Землю. Строительство плода и развитие его во чреве матери завершено. Запущены биологические часы на выход ребёнка в свет. Я оставил свою мать, так как последние несколько дней был неотлучно рядом с ней. Мне предстоял путь Долиной Перехода к Озеру Забвения. И я пришёл домой на Планету Озёр в полюбившийся городок — Дубовый Бор.

Я прошёлся несколько раз по дому, всё осматривая, замечая каждую мелочь. Я оставлял привычный мир и образ жизни. Передо мною стояла Неизвестность во всей своей красе. Как живущие на Земле боятся умирать, так и идущие на Землю испытывают страх! Страх перед чем? Перед Неизвестностью… И тех, и других страшит Переход.

Не могу сказать, что я не переживал. Меня одолевали и сомнение, и неуверенность. Справлюсь ли я со всем тем, что возложено на меня? Я знал, что должен. Старался утвердить самого себя в этом стремлении: сойти на Землю и пройти хотя бы большую часть испытаний. Нет, меня не тяготил сам Переход! Однако…

Я уничтожил некоторые бумаги и записи: то, что не представляло для меня никакой ценности и лишь захламляло стол и полки в моей спальне. Всё привёл в порядок. Сердце сжалось. Мне стало тягостно оставлять всё обжитое и идти в… Неизвестность!

Почему — Неизвестность? Ведь я всё знаю, сам выбирал родителей, свой Земной Путь! И всё же… В моей семье меня ждали сыном… Но мне было дано иное тело. Я должен был сойти на Землю, родившись девочкой! Не смотря на то, что я был в прямом контакте со своей матерью, я не имел права сказать ей об этом… Иначе… мне бы всё изменили без моего ведома и согласия. Силы Космоса вправе это сделать! Вот это и тяготило меня больше всего!.. Как она, моя мама, встретит меня в ином обличии… Примет ли?! Не оттолкнёт ли? Сможет ли принять и понять меня и мой приход? …

Я заранее написал ей «письма» и удерживал эту информацию, чтобы по мере необходимости она достигла слуха той, которой я всё это писал: стихи, обращения и так, что приходило на ум… мысли вслух… всю эту информацию я перевёл в непосредственную близость к моей милой и… маме… Больше мне было нечего делать дома. В нём царило ощущение пустоты… хотя всё оставалось без изменения. Мне было позволено сохранить дом, а не уничтожить его, как я видел подобное уже не раз: Евгений… Бен… Ютиш…

За моим домом в моё отсутствие, а точнее сказать, за садом, обещали следить Учитель и Николос. Бабушка сошла на Землю, ей там уж пятый десяток лет. Так что более близких мне людей, кроме мамы, Анны, да Óдина, у меня более не было. Я заранее навестил всех близких ещё за долго до схода на Землю. Мне не хотелось травмировать ни их, не себя расставанием… пусть даже временным и по своей воле…

Лишь с Учителем я не переставал общаться, в пору до последнего дня. Он должен был идти со мной к Озеру Забвения. Вот к Учителю-то я и пошёл, чтобы последние часы перед Сходом на Землю ещё раз всё обсудить…

— О, Николай! — воскликнул Учитель, увидев меня. — А я уж хотел к тебе идти…

— Я кое-что пересмотрел дома; навёл порядок. В общем, я готов к Сходу…

— А что так не весело?

— Не знаю…

— Что тебя тяготит?

— Не знаю…

— Ты чего-то боишься?

— Нет. Мне просто отчего-то тяжело. На сердце словно камень лежит.

— Николай, это вполне нормальное состояние.

— Ты так считаешь, Учитель?

— Конечно. Я думаю, это всё пройдёт. Давай лучше просмотрим твой Путь ещё раз.

И Учитель «прокрутил» мне мою будущую жизнь и все возможные варианты. Мы обсудили сложные ситуации… Подходило время идти на Лобное место, и Учитель сказал:

— Николай, пора идти в Долину… Я иду с тобой, ты не возражаешь?

— Конечно, нет, Учитель, но…

— Что — «но»?

— Я хочу пройти этой дорогой сам.

— Николай, ты всё хорошо обдумал? …

— Да, Учитель. Я всё обдумал. Мне… нечего бояться. Я иду по доброй воле. И хочу идти один.

— Что ж, пусть будет по-твоему. Я буду ждать тебя со всеми у Озера Забвения. Хорошо?

— Ладно.

— Тогда с Богом, в Путь!

— С Богом, — повторил я.

Мы с Учителем вышли из его дома. До окраины города дошли вместе, а там расстались. Дальше я шёл один. Мысли мои метались. Я ещё и ещё раз вспоминал, всё ли сделал, что хотел; обо всём ли написал милой моей… маме…

Я шёл, всецело поглощённый своими мыслями и не смотрел по сторонам. Из этого состояния меня вывел нарастающий шум. Кто-то бежал, шлёпая босыми ногами, и что-то выкрикивал. Я оглянулся назад. Бежал мужчина средних лет. Лицо измождённое, волосы почти до пояса, растрепались. Ему мешал бежать плащ; такие плащи носят посыльные. Ему не хватало сумы. Мужчина оглядывался, и что-то угрожающе выкрикивал. Слов я не мог разобрать. Увидев меня, он оторопел от неожиданности, остановился и хотел бежать прочь, но… Подошёл ко мне и спросил:

— Скажи-ка мне, братец, куда эта дорога ведёт?

— А разве ты не знаешь? — что-то подтолкнуло меня ответить вопросом на вопрос.

— Так Озеро там? — махнул он рукой в сторону, куда бежал.

В пути я не мог лгать и уклоняться от ответа не было возможности. И я ответил:

— Да.

— Ты идёшь туда?

— Да.

— Сам?

— Да. А что тебя удивляет?

— То, что ты один.

— А что в этом странного? Я иду добровольно.

— Мне бы