Элис Петерсон - Мужчина с понедельника по пятницу

Ознакомительный фрагмент

– Рад снова тебя видеть, – сказал Ричард, – это было так давно. Как твой отец? – Ричард – крестник моего папы, и именно отец предложил с ним встретиться, если я, конечно же, действительно заинтересована в переезде за город. Папа Ричарда Майкл и мой отец познакомились во времена военной службы и с тех пор поддерживали связь. Я помню, что Майкл и мой отец вспоминали, как вставали ни свет ни заря и полировали до блеска мыски сапог, пока те не начинали сиять как солнце. И как на них постоянно кричал сержант. Я наслаждалась, слушая их рассказы.

– Присаживайся, пожалуйста, – предложил Ричард, изучая мою джинсовую мини-юбку, темные очки и розовые биркенштоки[7]. Я сняла очки. Позади его стола на стене в рамке висела большая черно-белая фотография с видом Дорсета с высоты птичьего полета.

– Прикольная собачка, – заметил он.

– Спасибо. – Я светилась от гордости. Раскину около пяти лет. Он терьеристой внешности, с хвостом, напоминающим пальму, толстыми крепкими ножками и крупной головой, чересчур большой для его тела. В свое время я взяла его из приюта. Дети смеялись, когда видели Раскина на улице, но всегда хотели его погладить. На мой взгляд, он самый верный мужчина в моей жизни, и я не хочу слышать ничего гадкого в его адрес.

После краткого обмена новостями о наших отцах Ричард сосредоточился на деле.

– Итак, ты хочешь купить дом в этом направлении?

– Все верно. Я жажду приключений, – смело сказала я. «Нет никаких причин, почему я не могу сорваться с места так же, как семейство Дигби», – подумала я.

– Никак не припомню… у тебя есть кто-то из родственников в этих краях?

– Да-да. Моя тетя Перл раньше жила здесь… – Я прищурила глаза, пытаясь вспомнить, где именно. – Толпаддл. Точно. Толпаддл. В детстве нас c моим братом-близнецом Ником отправляли к тете Перл на летние каникулы.

Мы так любили то время. Она брала нас с собой на разные пляжи, где мы с Ником карабкались на огромные скалы и играли в море с утками и селезнями.

Ричард скрестил на груди руки. Наконец-то я его внимательно рассмотрела: у него было квадратное лицо с выдающимися скулами, каштановые волосы и густые брови.

– Как бы то ни было, но сегодня утром я объехала несколько живописных деревушек. – Я решила не говорить ему, что некоторые из них показались мне полузаброшенными. – И увидела коттедж на продажу в… Поделгемптоне или в Паделтауне… короче, какое-то название, начинающееся с Падл.

– Пиделхимптон.

Он едва сдержал улыбку.

– Хочешь чай или кофе? – заботливо поинтересовался Ричард.

– Можно. Капучино, пожалуйста.

– Ты не в «Фокстонсе»[8], – заметил он.

Я покраснела.

– Пожалуй, растворимый подойдет. Спасибо.

Он поднялся из кресла, сделал пару шагов и затем скрылся из виду.

Перед тем как наклониться, чтобы погладить Раскина, который лежал под моим стулом, я с беспокойством оглядела офис.

Я долго смотрела в окно, говоря себе больше не переживать о том, как недавно наткнулась на Эда и его будущую жену. Когда я вперилась в его лицо, все, о чем я могла тогда думать, – что раньше, просыпаясь по утрам, я каждый день видела это лицо. Знала каждую его черточку: форму рта, историю побелевшего шрама на левой стороне лба. Я потупила взор и уставилась на свои руки. Она уж точно не будет ходить с облупившимся лаком или грызть ногти. Интересно, Эд рассказал ей, откуда у него этот шрам?

Ход моих мыслей неожиданно прервал шум, а затем я услышала проклятия, явно доносившиеся из кухни, а после голос Ричарда, который спрашивал, нужно ли мне молоко и сахар. Это прозвучало так, будто он в этот момент сражался с кружками, а чайник тем временем норовил взорваться. Пока я разглядывала трясущегося человека, прошаркавшего мимо офиса, толкая перед собой тележку на колесиках, я почувствовала приступ надвигающейся паники. Что я буду здесь делать? Смогу ли быстро найти работу? Если уеду из Лондона, то буду скучать по отцу. Он жил в нашем стареньком доме на Риджентс-парк. Я не думала, что он хочет, чтобы я переехала, но что касается папы, никогда нельзя утверждать что-либо с уверенностью. Я знала, что Анна точно не желает моего отъезда. Она, как и я, одинока, и мы с ней как сестры. Я буду скучать по своему брату-близнецу Нику. И особенно по племянницам. Тем не менее они же могут навещать меня по выходным в моем идиллическом загородном коттедже с бледно-розовыми плетистыми розами и симпатичными парадными воротами. Я уже видела, как девочки носятся босиком вокруг моего газона, смеясь и играя под сплинкером, а по вечерам в нашем саду радостно собирают малину.

Я гладила Раскина, думая, как сильно буду скучать по моим друзьям-собачникам и нашим прогулкам в Равенскорт-парке. Мы стали чем-то вроде сообщества, которое встречалось в восемь утра под дубом. И не важно, шел проливной дождь или светило солнце.

Боже, как же я буду тосковать по Сюзи и ее дочке Роуз, моей крестнице.

Затем я снова подумала об Эде. «О боже, это была Джилли», – сказала она. Я не выдержу, если натолкнусь на нее снова.

– Джилли? – Ричард протянул мне кофе.

– Извини. – Я взяла кружку и поблагодарила его. – Я немного задумалась.

– Напомни-ка мне, ты уже продала свое жилье в Лондоне?

– Нет еще. Все как-то не до того было, но…

– Чем ты занимаешься, Джилли? – Он прервал затянувшуюся паузу.

– Хороший вопрос. – Я улыбнулась и откашлялась. – Работаю в антикварном магазине моей подруги.

– Хорошо.

– Но это лишь временно, – поспешила добавить я. – Раньше я трудилась в компании, которая сдает студии для фотосессий, конференций, съемок рекламы, ну и все в таком духе, но, когда сменилось руководство, она обанкротилась. Стало невыносимо, директорша… – Я потерла руки, прекрасно понимая, что Ричарду совершенно не нужны все эти подробности. – Как бы там ни было, я просто вызвалась помочь подруге на лето, пока не перееду. Итак, по телефону ты сказал мне, что есть несколько домов, вписывающихся в мой бюджет?

Он перебрал какие-то бумаги, и несколько из них спланировали на пол, но Ричард даже не потрудился их поднять.

– Хорошо. Давай начнем с этого. – Он протянул мне лист с фотографией.

Это был коттедж с соломенной крышей. На кухне пол в черно-белую шашечку и древнего вида плита.

– Он находится по главной дороге в Дорчестер, – добавил Ричард.

Изучая детали интерьера, я пыталась подобрать слова, чтобы сказать что-то положительное, но…

– Тебе не кажется, что дом немного напоминает тюрьму?

– Верно! Ужасное место, – согласился он.

Я смотрела на него с любопытством, пока он доставал еще один лист, на котором был изображен белый коттедж с палисадником, на окнах которого красовались жалюзи.

– Дело в том, – начал Ричард, чувствуя, что дом мне нравится, – что он расположен у подножия крутого холма, и, если зима выдастся очень снежной, ты окажешься в ловушке.

– Это оживленное место?

– Гм. Смотря что ты подразумеваешь под словом «оживленное».

– Ну, было бы неплохо не сидеть там одной и познакомиться с ровесниками.

«Как насчет привлекательного сельского джентльмена, владельца золотистых лабрадоров, который обожает прибрежные прогулки и романтические ужины у камина? И танцы. Может, в твоей картотеке есть такой на примете?»

Ричард постукивал пальцами по столу.

– Я забыл, кто там живет, кроме викария и его жены. Она, бедняжка, оказалась в заточении на несколько месяцев. А однажды упала в передвижной мусорный контейнер и скатилась вниз по склону.

Пока он рассказывал, я не могла сдержать улыбки.

Ричард показал мне еще один крошечный коттедж в деревне, где, казалось, было всего три дома и почтовый ящик. Окно в доме размером со спичечный коробок, а на окнах – вытянутые занавески. Я знала, что мой бюджет весьма ограничен, но не настолько же!

– Этот в самый раз! – Он выглядел нерешительно, но, выдержав паузу, продолжил: – Послушай, ты уверена, что хочешь переехать?

– Прости, что? – пробормотала я, когда зазвонил мой мобильник и одновременно залаял Раскин. Взволнованная, я схватилась за сумочку и начала судорожно в ней копаться, осознавая, что Ричард смотрит на меня. Чего только из нее не вывалилось: ежедневник, бронзовая пудра, проездной, губная помада и даже совок и мешочек для сбора собачьих фекалий. Я уверена, что мобильные телефоны сговариваются, чтобы их невозможно было найти, когда они звонят.

«Наконец-то, маленький дьявол, я тебя нашла!»

– Прости, так о чем ты? – Я отключила мобильник.

Он внимательно изучал мои длинные темно-каштановые волосы, сколотые на затылке, темно-синий пятнистый шарф, браслеты и бирюзовую замшевую сумку; затем бросил взгляд на безымянный палец моей левой руки.

– Не уверен, что сельская местность подходящее место для…

– Незамужней женщины?

Он погладил рукой подбородок и кивнул.

– Я думала об этом, – призналась я, – но…