Бронзовый клад - Эдуард Шторх

В трех полетах стрелы от нашего судна показался морской змей[28], чудным образом извивавшийся в воде. От головы до кончика хвоста в нем было не меньше пяти длин нашего корабля. Мы все, страшно боясь, что он утянет нас в глубину, сели на весла, готовые быстро плыть прочь.

Морской змей поначалу немного отстал, но потом, однако, настиг наш корабль. Мы решили, что он вот-вот высунет голову и схватит и проглотит кого-нибудь из нас, и потому в ужасе упали на палубу и скорчились там. Когда же мы через некоторое время поднялись, гада уже не было. Мы перевели дух и возрадовались.

Но к вечеру небо нахмурилось, загремел гром, одна за другой замелькали молнии.

Поздно же мы догадались, что морской змей ждал от нас жертвы! Он разгневался и наслал на нас бурю.

Мы убрали парус и приготовились к худшему. Ветер выл, судно наше скрипело и прыгало по волнам, кренясь то на один, то на другой бок, и безжалостно хлестали нас струи ливня. Я обвязался веревкой, чтобы волны не смыли меня за борт.

Когда буря совсем разыгралась, мы начали кричать друг другу, что оскорбленный морской змей хочет получить свой дар и что злобу его сможет унять только человеческое жертвоприношение. Кто-то из нас должен прыгнуть в море. И мы принялись выбирать жертву.

Наш выбор пал на одного из корабельщиков, подростка, у которого не было никого из родных. Двое сильных моряков подтащили его к борту и приготовились сбросить в воду. Внезапно высокая волна едва не перевернула корабль и залила нас так, что мы лежали, прижатые к палубе, и изо всех сил цеплялись за нее. А следом за ней ударил второй водяной вал, и все мы покатились по палубе. Счастье, что я догадался привязаться! Иначе я бы не удержался. Когда мы опомнились и огляделись, то увидели, что оба моряка живы, а мальчика нет – море само забрало его.

Буря и правда стала утихать. Морской змей был доволен. С утра уже дул совсем легонький ветерок. Мы отдохнули, набрались новых сил и решили снова поднять парус – надо же было использовать попутный ветер. Но вы только представьте наше изумление! Когда парус развернули, из него выкатился давешний юнец! Значит, волны не забрали его с собой. Он протер глаза и радостно закричал.

Потом все шло хорошо, и довольно скоро мы добрались до какого-то громадного острова. Целый день мы плыли вдоль его берегов, пока не увидели город. Мы направили корабль к пристани и попросили у местных жителей разрешения сойти на берег, чтобы купить воды и пищи.

Горожане оказались людьми приветливыми, и мы приятно провели там время. Владетель того города пригласил нас к себе. Мы пришли, захватив с собой дары. Я рассказал правителю о своих приключениях, и он был ласков и со мной, и с моими спутниками. Щедро наградив нас, он тем не менее предупредил, что отправиться в путь мы смеем не раньше, чем появится молодой месяц. Так что нам пришлось на несколько дней задержаться.

Моих корабельщиков принимали там очень радушно. Каждый день для них накрывали стол в царском дворе. Там подавались барашки, жаренные на вертеле, морские рыбы, сладкие фрукты, финики и инжир, которые по вкусу напоминают мед, виноградные гроздья и вино, красное, как кровь, и обжигающее, как огонь. Стоило выпить такого вина, как ты забывал о родном доме и обо всех заботах и принимался петь и танцевать… Пиры длились целыми днями.

Наконец на небе появился лунный серпик.

И я предупредил своих людей, что утром мы отплываем.

Вот тут-то царь и устроил для нас настоящий пир. Явились танцовщицы и певицы, девушки, улыбчивые, точно луговые цветочки, играли для нас на арфах и маленьких барабанчиках. Напрасно созывал я своих корабельщиков, напрасно напоминал им, что все готово к отплытию. Они меня не слушали.

Я отправился к царю и попросил его отпустить моих людей: нам, мол, пора плыть дальше. Но царь рассмеялся и ответил, что мы ему нравимся – так почему бы нам не остаться в его стране навсегда?

Я прождал еще три дня, и в конце концов мои люди сказали мне, что не хотят ехать дальше и что им и тут хорошо. Только кормчий и подросток, спасшийся от морской пучины, остались верны мне. С ними-то я и отправился в путь на рыбацкой лодке. Лишь малую толику своих богатств смог я захватить с собой, потому что нужно было иметь запасы воды и пищи.

Мы держались рядом с побережьем, ибо не знали дороги. Лодкой мы правили, глядя на звезды, и довольно быстро плыли на север.

Опять появился на небе молодой месяц, ничто не препятствовало нашему спокойному плаванию. День за днем высматривал я на горизонте высокие заснеженные горы, но они все не показывались. Наше путешествие точно не имело конца.

И тут произошло неожиданное.

Нас нагнал большой корабль с вооруженными людьми. Они хотели знать, кто мы такие, куда направляемся и что везем. Я с трудом разбирал их речь. Они перебрались на наше суденышко и все там переворошили. Нашли они и мои припрятанные богатства. Увидев золото, они кинулись на него, как кабаны на желуди, и все забрали себе.

Нас троих они прихватили с собой. Они плохо понимали, что я им втолковывал, и явно считали нас пиратами – морскими разбойниками, которые грабили суда в прибрежных водах.

Мы пристали к суше у устья какой-то реки, где раскинулся огромный лагерь; там оказалось много пленников наподобие нас. Почти все они добывали из моря соль. На второй день нас тоже приставили к этой работе.

Плохие наступили для меня времена. Трудились мы тяжко, а бичи надсмотрщиков оставляли на спинах такие же кровавые следы, как и бичи в Черной стране.

Однако спустя полгода мне удалось сбежать вместе с купцами, державшими путь на север.

Караван наш шел долго, мы перевалили через высокие горы, с трудом отбились от стаи волков и наконец добрались до очень большой красивой низины. И вдалеке я увидел заснеженные горы.

В какой же пляс я на радостях пустился! Я пал на землю и целовал ее, понимая, что скоро окажусь на родине…

Мы дошли до прекрасного озера, расположенного среди высоких гор. Подкошенный усталостью после многочисленных передряг, я провел там немало дней. Купцы, с которыми я путешествовал, повернули к югу, а меня оставили