Цитадель - Арчибальд Джозеф Кронин

Эндрю ничего не имел против того, чтобы самому переговорить с комитетом, особенно с Оуэном, но не стал возражать.

Кофе пили в гостиной из чашек ручной росписи, как подчеркнула миссис Луэллин. Луэллин угощал Эндрю сигаретами из своего золотого портсигара: «Взгляните, доктор Мэнсон, это подарок. От благодарного пациента. Видите, какой массивный? Цена ему двадцать фунтов, никак не меньше!»

Около десяти часов доктор Луэллин посмотрел на свои красивые карманные часы, собственно не столько посмотрел, сколько осиял их улыбкой, так как он умел созерцать даже неодушевленные предметы, в особенности если они принадлежали ему, с присущим ему кротким благоволением. Одну минуту Мэнсон ожидал, что он пустится в подробности насчет происхождения часов, но тот сказал только:

– Я должен ехать в больницу. Сегодня утром я делал операцию двенадцатиперстной кишки. Не хотите ли прокатиться со мной в автомобиле и, кстати, посмотреть больницу?

Эндрю так и встрепенулся:

– Ну конечно, с удовольствием, доктор Луэллин!

Так как приглашение относилось и к Кристин, они простились с миссис Луэллин, которая, стоя в дверях, усиленно махала им вслед рукой, и сели в ожидавший автомобиль. Автомобиль с бесшумным изяществом пронесся по главной улице и, свернув налево, стал подниматься в гору.

– Сильные фары, не правда ли? – заметил Луэллин, зажигая огни для того, чтобы похвастать ими. – Это «люксит», специальный сорт. По особому заказу.

– «Люксит»! – повторила вдруг Кристин тихим голосом. – Они, верно, очень дорого стоят, доктор?

– Еще бы! – внушительно кивнул Луэллин, довольный этим вопросом. – Они мне обошлись ни больше ни меньше как в тридцать фунтов.

Эндрю сидел съежившись, не смея взглянуть на Кристин.

– Вот мы и приехали, – сказал Луэллин две минуты спустя.

Больница помещалась в красном кирпичном здании, к которому вела усыпанная гравием аллея, окаймленная лавровыми кустами. Как только они вошли, у Эндрю разгорелись глаза. Больница была небольшая, но великолепно, по-новому оборудованная. В то время как Луэллин показывал им операционную, рентгеновский кабинет, протезную, две красивые палаты, в которых было много воздуха, Эндрю не переставал в экстазе твердить про себя: «Замечательно, замечательно, как не похоже на Блэнелли! Здесь мои больные будут отлично обслуживаться».

По дороге они встретили сестру-хозяйку, высокую костлявую женщину, которая вовсе не удостоила вниманием Кристин, с Эндрю поздоровалась без всякого энтузиазма, зато перед Луэллином вся расплылась от обожания.

– Мы довольно легко получаем все, что нам здесь требуется. Не правда ли, сестра? – говорил Луэллин. – Нам стоит только заявить комитету… Да-да, они, в общем, народ неплохой. Как чувствует себя мой оперированный, сестра?

– Очень хорошо, доктор, – пролепетала сестра-хозяйка.

– Отлично, я сейчас зайду к нему.

Он пошел проводить Кристин и Эндрю до вестибюля.

– Да, Мэнсон, должен сознаться, что немного горжусь этой больницей. Я на нее смотрю как на свою. Никто меня за это не осудит. Вы найдете дорогу домой? Да, послушайте, когда вернетесь из Лондона, в среду, позвоните мне, вы можете понадобиться для наркоза.

Шагая вдвоем вниз по улице, молодые супруги некоторое время молчали. Потом Кристин взяла Эндрю под руку.

– Итак? – спросила она.

Эндрю угадывал, что она улыбается в темноте.

– Он мне нравится, – сказал он поспешно. – Очень нравится. Ты заметила, как на него смотрела сестра. Словно готова была поцеловать край его одежды. Клянусь Юпитером, чудесная маленькая больница!.. И обедом нас угостили хорошим. Они, видно, люди не скупые. Но только я не понимаю, с какой стати мы должны платить ему пятую часть моего заработка? Это с его стороны некрасиво, просто неэтично! И вообще… у меня было такое впечатление, словно меня все время старались обласкать и уговорить быть пай-мальчиком.

– Ты и есть пай-мальчик, потому что выпросил эти два свободных дня! Но послушай, милый, как мы можем покупать мебель? Ведь у нас нет денег!

– Погоди, узнаешь, – ответил он таинственно.

Огни города остались позади. Эндрю и Кристин подходили к «Вейл Вью». Между ними наступило неловкое молчание. Прикосновение ее руки к его локтю невыразимо радовало Эндрю. Бурная волна нежности захлестнула его сердце. Он думал об этой девушке, с которой обвенчался на скорую руку в шахтерском поселке, потом потащил ее в каком-то полуразвалившемся фургоне через горы, ткнул в полупустой дом, где брачным ложем должна служить ее собственная, единственная в доме кровать. А она переносила все неудобства и невзгоды так бодро, с такой веселой кротостью. Она любила его, верила в него, во всем на него полагалась. В нем росла великая решимость оправдать ее доверие, доказать своей работой, что она не обманулась в нем.

Они прошли к деревянному мостику. Лепет ручейка, чьи замусоренные берега скрыла ласковая темнота ночи, казался им удивительно приятным. Эндрю вынул из кармана ключ, ключ от их дома, и вставил в замочную скважину.

В передней было почти темно. Заперев дверь, он повернулся туда, где, ожидая его, стояла Кристин. Ее лицо слабо белело в темноте, в легкой фигуре было ожидание и что-то беззащитное. Он тихонько обнял ее одной рукой и прошептал странным голосом:

– Как тебя зовут, любимая?

– Кристин, – ответила она, недоумевая.

– Кристин… а дальше?

– Кристин Мэнсон. – Она задышала часто-часто, и Эндрю ощутил теплоту ее дыхания на своих губах.

III

В середине следующего дня их поезд подкатил к Паддингтонскому вокзалу. Отважно, но в глубине души смущенные своей неопытностью и незнанием этого большого города, где ни один из них не бывал до сих пор, Эндрю и Кристин сошли на перрон.

– Ты не видишь его? – спросил с беспокойством Эндрю.

– Может быть, он встретит нас у решетки? – предположила Кристин.

Они высматривали человека с каталогом.

По дороге в Лондон Эндрю подробно объяснял Кристин, как он, предвидя их будущие нужды, придумал великолепный, простой и в высшей степени дальновидный план: еще до отъезда из Блэнелли списался с лондонской фирмой «Ридженси». Это не какое-то колоссальное предприятие, вроде универсальных магазинов с отделами, – нет, просто солидный частный склад, главным образом продававший мебель в рассрочку. Последнее письмо владельца этого склада у него с собой в кармане. И факт тот, что…

– Ага! – воскликнул он радостно, перебивая сам себя. – Вот и он!

Обтрепанный человечек в лоснящемся синем костюме и котелке, с большим зеленым каталогом в руках, похожим на книги, которые выдают в награду ученикам воскресных школ, разыскал Эндрю и Кристин в толпе пассажиров, словно с помощью какого-то непонятного телепатического фокуса, и бочком подобрался к ним.

– Доктор Мэнсон, сэр? И миссис Мэнсон? – Он почтительно приподнял шляпу. – Я представитель фирмы «Ридженси». Мы получили вашу телеграмму сегодня утром, сэр. Автомобиль ждет вас. Разрешите предложить сигару?

Они ехали по незнакомым шумным улицам,