Воспоминания о будущем - Элена Гарро

стена. А за стеной ее ждала сказка, точно такая же, как в детстве: «Когда-то жили-были говорящая птица, поющий ручей и дерево, дающее золотые плоды». И Хулия уверенно двигалась к этой сказке. У дверей отеля, преграждая вход, стоял Франсиско Росас, высокий и мрачный. Он ждал Хулию. Женщина посмотрела на него, не узнавая.

– Куда ты ходила? – спросил генерал тихим голосом.

– Никуда… Мне надо кое-что посмотреть, – ответила Хулия и в этот момент стала похожа на девочку.

Росас заметил ее спутанные волосы и босые ноги.

– Что еще за «кое-что»? – спросил он, тряся ее с силой за плечи и чувствуя, что его руки касаются какого-то незнакомого существа. Он вновь что есть силы встряхнул Хулию за плечи.

– Дерево, – ответила Хулия.

– Дерево? – Франсиско Росас снова принялся трясти свою возлюбленную с такой ненавистью, будто бы она сама была деревом, закрывающим ему весь мир.

Дон Пепе Окампо, прячась за углом, наблюдал за ними и бормотал: «Знаю, куда ты ходила, несчастная тварь».

Рафаэлу и Розу заперли в их комнате. Антония, сидя на краю кровати перед Хусто Короной, безучастно отвечала «да» или «нет» на вопросы, которые он ей задавал. Луиса погасила лампы и неподвижно лежала в постели. С того момента, как Хулия покинула отель, в нем воцарилась невероятная тишина, но никто не услышал, как Франсиско Росас и Хулия Андраде вернулись.

Донья Матильда заперла ворота и выпустила собак. Слуги, собравшись в кухне, молча паковали вещи Фелипе Уртадо. Тефа позвала его, но он так и не вышел. Сад окутывала ночная темнота, и испуганный дом как будто втягивался сам в себя.

В ворота постучали, и слуги вместе с хозяйкой кинулись в переднюю.

– Кто там? – спросила донья Матильда, стоя у двери с таким видом, будто ожидала врага.

– Это я! Хоакин… – ответили с другой стороны.

«Что-то случилось», – подумал хозяин дома, уловив в голосе жены испуг.

Слуги сдвинули засовы и отперли ворота.

– Хоакин, тут такое произошло!

Хоакин побледнел. О визите Хулии он узнал, прогуливаясь по улицам Икстепека. Люди говорили: быть беде.

«Мы знали, добром это не кончится», – повторял Икстепек голосами его жителей. Они закрыли окна, быстро свернули торговлю, и улицы опустели.

Супруги вошли в комнату доньи Матильды. Вскоре дон Хоакин вышел оттуда и направился к павильону, который занимал их гость. Он долго стучал в дверь, однако никто ему не ответил. Дон Хоакин хотел убедить Фелипе Уртадо бежать. Кастуло отвезет его в Тистлу и там укроет до тех пор, пока не минует опасность. Затем он может уехать куда угодно. Но гость не отвечал на стук. Погруженный в темноту своей комнаты, он оставался глух к ударам по двери и к мольбам друга. Кто знает, о чем думал Фелипе, оставшись наедине с самим собой, лежа на постели и не двигаясь.

Собаки почуяли страх и преданно следили за садом. Слуги тихо переговаривались в кухне, курили и прислушивались к ночным звукам. Время от времени до них доносился аккуратный стук – дон Хоакин продолжал звать Фелипе. Он стоял у двери с сумкой, набитой съестным, и тугим кошельком и ждал, когда постоялец выйдет, чтобы отправиться в путь.

– Молодому Уртадо жить надоело, – говорили слуги.

– Как же он уйдет, если приехал за ней? – отвечал им Кастуло, убежденный в своей правоте.

Около десяти вечера Франсиско Росас, в мундире нараспашку, весь в пыли, появился в городе. Он шел по улицам с ощущением, будто за ним следят из каждого окна.

«Вот он! Вот он!» – шептались с балкона на балкон. Генерал продолжил свой путь, не обращая внимания на тени в окнах. Он пересек безлюдную площадь, которая в этот тихий час казалась гигантской, толкнул дверь в кантину Пандо и сел за стол с отсутствующим видом. Его глаза выдавали усталость. Никто из военных не осмелился заговорить с генералом. Они пили свой коньяк и старались на него не смотреть. Росас положил руки на стол и склонил голову. Казалось, он спит.

Донья Эльвира помахала донье Матильде со своего балкона: «Он здесь!» Донья Матильда отпрянула от окна и вышла в сад. На пороге павильона сидел ее муж: он все еще продолжал звать Фелипе Уртадо.

– Поздно, Хоакин… Он уже здесь… – пробормотала донья Матильда.

– Теперь нам остается лишь уповать на волю Бога.

Супруги вернулись в спальню, потушили лампы и остались при свечах.

– Бедный мальчик, такой ведь хороший… – вздохнула Матильда, сидя на краешке стула.

– Переоденься, как будто мы уже легли! А то заподозрят что-то странное, – велел дон Хоакин.

Так и ждали они в своей спальне, в ночных рубахах. Белая ночная рубашка доньи Матильды окрашивалась разными цветами: то оранжевым, то зеленым, потом синим, затем красным и снова желтым. Отражения пламени свечей замедляли время. В углах дрожали странные тени, а щели в полу пахли огромными тараканами. Влага, точно смола, прилипла к стенам и простыням. Снаружи раздавался шорох падающих листьев. Тропическую ночь пожирали тысячи насекомых, и супруги, онемев, слушали, как те проедают темноту до дыр.

– Я боюсь… Бедный мальчик, такой ведь хороший…

– Был хороший! – ответил ее муж с раздражением.

– Да… Такой был хороший.

Около одиннадцати ночи на смену тревоге, которую дон Хоакин и донья Матильда испытывали часом ранее, пришел странный покой. Возможно, генерал внушил им слишком большой страх. Возможно, он вовсе не такой ужасный, как им казалось, и все будет хорошо. Часы отсчитывали минуты в своем привычном ритме, и ночь перестала тянуться бесконечно. Проедающие темноту звуки стихли, запахи насекомых растворились в мягких ароматах сада. Супруги легли на кровать и услышали, как часы пробили двенадцать.

– Бог миловал! – решили они.

Тем временем Фелипе Уртадо, один на один со своими мыслями, ждал в темноте. Донья Матильда пыталась представить его – в полном одиночестве пред лицом опасности.

– Настоящий мужчина. Не согласился бросить ее. Предпочел разделить с ней свою судьбу, – сказал дон Хоакин.

Супруги пытались представить молодого человека: о чем он думал в это время? Вероятно, вспоминал Хулию… Быть может, плакал по ней.

– Как считаешь, он любит ее больше, чем генерал? – спросила донья Матильда.

– Не знаю… Ты видела их вместе, что сама думаешь?

Донья Матильда не знала, что ответить, и оба замолчали, смущенные своим внезапным любопытством: они нарушали доверие друга, тайна его любви должна оставаться в секрете. Легкий сон затуманил их разум, и супруги мирно заснули.

После часа ночи послышалась военная музыка.

– Он идет к нам! – закричала донья Матильда, проснувшись от испуга.

Музыка слышалась все громче. Без сомнения, военные шли по улице Дель Коррео, к дому