Путешествие на Запад. Том 4 - У. Чэнъэнь

ответил Чжу Ба-цзе, – почему-то аппетит совсем пропал!

На этом трапеза закончилась, еду убрали и начались расспросы. Танский наставник принялся обстоятельно рассказывать, как сперва он совершил омовение в монастыре Юйчжэнь, как затем у Заоблачной переправы на другом берегу почувствовал, что сделался невесомым, как прибыл в храм Раскатов грома и они удостоились лицезреть Будду Татагату, как им устроили угощение, а затем повели в Драгоценную палату и передали священные книги. Упомянул он и о том, что сперва оба досточтимых ученика Будды потребовали у них дары, но ничего не получили и в отместку дали им священные книги без письменных знаков. Лишь вторично поклонившись Будде Татагате и пожаловавшись на его учеников, удалось получить целый свод. Танский наставник рассказал также, как белая черепаха нырнула в воду и как злые силы Темного царства безуспешно пытались похитить книги. Закончив рассказ, он тут же хотел было распрощаться. Но все домашние Чэнь Чэна и Чэнь Цина никак не хотели отпускать монахов. Они говорили:

– С того времени как вы облагодетельствовали моих детей и спасли им жизнь, я не знал, чем отблагодарить вас за такое милосердие, и решил построить монастырь, который назвал «Спасение жизни». В нем непрерывно возжигают фимиам и поддерживают огонь в светильниках в честь вас.

И он тут же позвал своих детей, мальчика Чэнь Гуань-бао и девочку И Чэнь-цзинь, которым велел поклониться до земли и поблагодарить праведных монахов. После этого он пригласил путников осмотреть монастырь. Танский наставник сперва спрятал узлы со священными книгами в молельне дома, причем прочел одну тетрадь из священной книги «Драгоценное постоянство», а затем направился в монастырь.

Домашние Чэнь Чэна и Чэнь Цина устроили угощение в храме, но гости не успели еще сесть, как их пришли приглашать другие. Не успели они взяться за палочки, как опять пришли с приглашениями. И так продолжалось без конца.

Танский наставник и его ученики не решились отказываться от еды, а сами тем временем разглядывали помещение. Монастырь действительно был выстроен на славу. Вот послушайте:

Ярко-красною краской

     Ворота монастырские рдеют.

Сразу видно: хозяин

     Обо всем здесь усердно радеет.

Рядом – башня с террасой,

     К ней отлого восходят ступени,

А за ней протянулись

     Два крыла боковых помещений.

Ярко-красная краска

     И внутри пламенеет на стенах,

И повсюду сверкают

     Семь буддийских святынь драгоценных166.

Ароматы курений

     Поднимаются к небу волною,

И широко в лазури

     Развернулось сиянье цветное.

У подножия храма

     Словно зыблется ткань голубая:

Это волны Тунтяня

     Расстилаются, холм огибая.

А за храмом вершины

     Вознеслись к беспредельности горной,

И уходят под землю

     Их глубокие вечные корни.

Осмотрев храм, Танский наставник поднялся на башню, где действительно оказались четыре изваяния, изображающие самого наставника и его троих учеников.

Увидев изваяния, Чжу Ба-цзе дернул за одежду Сунь У-куна. – Братец, гляди-ка! – воскликнул он. – До чего же этот идол похож на тебя!

– А тот идол очень похож на тебя, Чжу Ба-цзе, – подхватил Ша-сэн. – Наставник же получился чересчур благообразным, он ведь не такой на самом деле.

– Все же изваяния сделаны очень хорошо! – похвалил Танский наставник и стал спускаться с башни.

Внизу его уже ожидали, чтобы пригласить на трапезу.

– Ну а что стало с храмом Великого князя? – спросил Сунь У-кун у почтенных старцев.

– Его в том же году снесли, – ответили старцы. – С того времени, как выстроили этот монастырь, – продолжали они, – поверишь ли, отец наш, из года в год собираем обильные урожаи: что ни год, то все больше и больше плодов земных! Вот уж воистину пребываем под покровительством всех вас, уважаемые отцы наши!

– Причем тут мы? – засмеялся Сунь У-кун. – Это само Небо жалует вам свои милости. Могу только заверить вас, что отныне, после того как мы с вами расстанемся, во всем вашем селении, в каждом доме будут рождаться во множестве дети и внуки, будет увеличиваться поголовье скота и всякая живность, из года в год дожди и ветры будут во благовремении и наступит полное благоденствие.

Все выслушали Сунь У-куна с чувством благодарности, которую выражали земными поклонами.

Между тем возле наших путников собралась целая толпа людей с разными плодами и яствами.

– Вот обида, – рассмеялся Чжу Ба-цзе. – В былое время я бы все съел, но тогда никто не попотчевал меня как следует, хотя бы раз десять, а нынче, когда мне ничего не хочется, потчующих столько, что им и конца не видно.

Все же, чтобы никого не обидеть, он принялся за еду, съел несколько постных блюд во вред своему желудку и сверх того проглотил еще штук тридцать пампушек.

Путники наелись до отвала, но люди продолжали угощать их и звать к себе в гости.

– Братцы! Мы больше не в состоянии есть! – взмолился Танский наставник. – Мы очень признательны вам за вашу любовь и радушие, но уже вечереет, и мы просим больше не угощать нас сегодня.

Наступила ночь. Танский наставник ни на минуту не хотел расставаться с книгами, примостился внизу у башни и, сидя, караулил их. Ко времени третьей ночной стражи он тихонько позвал:

– У-кун!

Тот сразу же отозвался.

– Жители здешнего селения знают, что мы выполнили свой долг, а стало быть обрели святость. Ведь еще в древности говорили: «Праведник не показывает своего лица, а кто показывает его, тот не праведник». Боюсь, что если мы надолго задержимся здесь, то не вернемся к сроку.

– Ты совершенно прав, наставник, – ответил Сунь У-кун. – Давайте воспользуемся этой глухой ночью, – сейчас уже все спят – и тихонько уйдем отсюда! – предложил он.

Чжу Ба-цзе и Ша-сэн все поняли, да и белый конь перешел уже в состояние, когда начинают понимать и соображать. Все поднялись, бесшумно вытащили вьюки и поклажу и отправились в путь. Дойдя до ограды, они увидели, что ворота на замке. Сунь У-кун снова прибег к волшебному способу открывания замков, открыл вторые ворота, а потом и главные. Путники вышли на дорогу и отправились на восток.

С неба вдруг донеслись голоса восьми хранителей Будды:

– Эй вы, беглецы! Следуйте за нами!

Танский наставник почувствовал дуновение ароматного ветра, который подхватил его и поднял на воздух.

Вот уж поистине:

Достигли путники прозрения святого,

К природе истинной привел их путь великий:

Источник тайн они узрели без покрова,

Склонились пред лицом единого владыки.

О том, как наконец