Сливовый календарь любви - Тамэнага Сюнсуй

украшает узкий свиток, на котором кисть неизвестного каллиграфа вывела слова, быть может и не соответствующие духу увеселительного заведения, но весьма уместные в данном случае:

Язык всегда причина бед.

Откроешь рот –

И губы стынут.

Осенний ветер[25].

Глава шестая

«Изменчив, как бегущая вода,

Лик в зеркале…»

Так, на ходу затверживая строки,

По сторонам не глядя лишний раз,

Спешит прилежная девица

На лекцию о мастерстве чтеца.

Луне пятнадцатого дня она подобна,

Прелестный рот, как лепесток цветка,

В полоску платье перехватывает ловко

Бант шелковый –

Как раз такой, как носят

Все модницы, он «ивушкой» зовется.

Навстречу молодой красавец

Лет двадцати.

Он чем-то растревожен

И смотрит только под ноги себе.

Нечаянно они столкнулись… Ах!

Глядят в глаза друг другу и не верят:

«Да ты ли это?» – «Неужели вы?»

Молодой человек. Неужели О-Тё?

Девушка. Братец, вы? Вот так встреча!

Тандзиро. И правда, удивительная встреча. Так хочется с тобой поговорить, столько нужно спросить… Здесь неудобно, кругом люди. Куда же нам зайти? (Оглядывается по сторонам.) A-а, вон там вкусно готовят угрей! Пойдем, давненько мы с тобой не сидели за одним столом…

О-Тё очень рада это услышать, но она краснеет от смущения и прикрывается рукавом. Наконец решившись, следует за Тандзиро в закусочную. В руках у нее большой бумажный пакет, и она с трудом проталкивается среди прохожих.

Хозяин закусочной. Заходите, заходите! Пожалуйте наверх.

Жена хозяина радушно приглашает их подняться по лестнице и распоряжается, чтобы принесли поднос с курительными принадлежностями. Комната на втором этаже, куда они попадают, окнами выходит на мост Такахаси. По мосту снуют прохожие, весенний день полон оживления.

Тандзиро. Должен признаться, что мысли о тебе все это время не давали мне покоя. Мог ли я мечтать, что мы вот так встретимся! Почему ты здесь оказалась? Что-нибудь случилось дома?

О-Тё. Я давно уже там не живу.

Тандзиро. Где же ты теперь? А, понимаю! Ты, очевидно, живешь недалеко и сейчас идешь на урок декламации. Ведь у тебя в руках этот мешок с алой подкладкой, разинувший рот, как ласточкин птенец. У кого же ты занимаешься?

О-Тё. Вовсе нет, я живу не близко, в Коумэ.

Тандзиро. Из Коумэ ходишь на занятия сюда?

О-Тё. Нет, лишь каждое шестое занятие месяца, когда его проводит госпожа Миясиба с Гиндзы, и это бывает в усадьбе неподалеку отсюда. А обычно я хожу к учительнице, которая живет в Итихаре.

Тандзиро. Вот оно что! Ну, если уж тебя учит госпожа Миясиба с Гиндзы, тогда ты будешь декламировать очень выразительно. А куда ты сегодня пойдешь после урока в Итихаре?

О-Тё. Сегодня? Зайду на обратном пути в храм Дзёсэндзи, сестрица просила помолиться за нее.

Тандзиро. Что за сестра у тебя в Коумэ?

В это время входит служанка и наливает им чай.

Служанка. Сколько порций вам принести?

Тандзиро. Три, пожалуйста. Угрей пусть поджарят средней величины.

Служанка. Сакэ будете пить?

Тандзиро. Нет, только поедим. Или ты будешь, О-Тё?

О-Тё. Нет-нет. (Смущенно улыбается.)

Служанка берет ширму, стоящую возле лестничных перил, и отгораживает ею гостей, а сама спускается вниз. На лестнице громко раздаются ее шаги.

Вы ведь не знаете… Что я теперь в Коумэ, и про старшую сестрицу…

Она подробно рассказывает Тандзиро о том, как с помощью доброй Коноито сумела ускользнуть от своего притеснителя Кихэя и какой опасной оказалась для нее дорога в Канадзаву. Повествует и о своем чудесном избавлении, и о том, как O-Ёси выручила ее и забрала потом к себе, окружив заботой и балуя, как младшую сестренку. О-Тё по-девичьи чувствительна, и рассказ ее сопровождается слезами, которые она не успевает утирать.

Внимающий рассказу Тандзиро тоже роняет слезы и, обнимая, привлекает к себе О-Тё. О-Тё тесно к нему прижимается.

Столько пришлось мне испытать! Опасности, невзгоды, страх… Но я всегда молилась богине Бэнтэн и преподобному Нитирэну, чтобы судьба нас с вами свела. А вы обо мне даже не вспоминали…

Вносят кабаяки – угрей, зажаренных на вертеле.

Тандзиро. Надо есть, пока горячее! (Кладет кушанье ей на тарелку.)

О-Тё. Давайте-ка лучше я! (Берет его тарелку.)

Тандзиро. Да, давно мы не ели вот так, вместе!

Выбирает для нее самые лучшие кусочки – те, что поближе к хвосту угря.

О-Тё. Спасибо. (С удовольствием ест.) А вы, братец, где теперь живете? Где ваш дом?

Тандзиро. Да какой там дом! Одно название… Стыдно даже говорить.

О-Тё. Ну пожалуйста, скажите! Скажите скорее! (Она слегка кокетничает, но у нее это получается очаровательно.)

Тандзиро. Да это просто угол, какие сдают внаем.

О-Тё. Наверное, в Яманосюку или в Ханакавадо?

Тандзиро. Ну о чем ты говоришь! Это гейши после пожара в веселых кварталах туда переселились. А я живу совсем в другом месте, называется оно Наканого.

О-Тё. Ой, так ведь это совсем близко от нас! Как я рада, как рада! Каждый день теперь буду вас навещать.

Тандзиро. Ну вот еще, навещать…

О-Тё. А что?

Тандзиро. Да ничего.

О-Тё. Вы женились?

Тандзиро. Глупости. Угол, где я теперь живу, теснее ванной в нашем старом доме.

О-Тё. Маленькие комнатки еще уютнее! Если вы и правда живете один…

В это время вносят еще одно блюдо с кабаяки.

Служанка. То, что вы заказывали…

Тандзиро. Нам, пожалуйста, еще одну порцию. И пусть угри будут покрупнее.

Служанка. Как изволите. (Спускается вниз.)

О-Тё. А дома вам кто готовит? Ну и об остальном заботится… Кто?

Тандзиро. Одна старушка. Она снимает угол в этом же доме.

О-Тё. Давайте я буду приходить и все делать!

Тандзиро. Что ты! Ты же к этому не привыкла… Разве ты умеешь? И потом, если девушка приходит в дом одинокого мужчины, то об этом начинают судачить. Нет, так не годится.

О-Тё. Значит, мне нельзя приходить к вам?

Тандзиро. Ну, не то чтобы нельзя…

О-Тё. А раз можно, тогда я завтра приду.

Тандзиро. Завтра меня весь день не будет дома.

О-Тё. Ну и пусть. Я все равно приду, так и знайте. До чего же я рада! Ужасно хочется побывать у вас в гостях. Ждите!

Тандзиро. Смешная ты. Если тебе все равно, дома я или нет, то и мне ни к чему тебя ждать. Ешь лучше, пока не остыло.

О-Тё. Я больше не хочу.

Тандзиро. Ты же ничего не ела. Давай-ка еще немного, попробуй полить чайком.

О-Тё.