Иржи Марек - Паноптикум Города Пражского

А пан доктор от скуки решил покорить Лулу. Наивный чудак, задумав покорить Лулу, он сам стал легкой добычей. Впрочем, уточним: в таких случаях мужчины все же не бывают внакладе. Наоборот, они счастливы, тем более что воображают себя завоевателями.

Пан доктор был совершенно очарован новой знакомой. Она в свою очередь рассмотрела и оценила его основательно и профессионально. Отметила, что у него торчат уши и наливается

краской шея - верный признак апоплексичности, что он пьет, но при этом остается противно настороженным и трезвым. Солидно раскуривая толстую сигару и подливая даме шампанское, воображает себя невесть каким интересным.

Лойзка привыкла к другой обстановке. В трактире "На курьих ножках" всегда бывало оживленно и весело, хотя порой в воздухе носились пивные кружки. В "Каскад-баре" Лойзка скучала. Чтобы не заснуть под глубокомысленное молчание док-торишки, она принялась развлекать его сама. До сих пор еще ни одна женщина не развлекала пана Новака - жена на такое была неспособна, а дамы в баре служили для иных целей. Развлечения с ними были односторонними; в последнее время пан доктор с ужасом обнаружил, что ему даже неинтересно расстегивать их корсажи.

Лойзка, выпив шампанского, объявила, что оно выходит у нее носом, она чихала и, зажимая себе наморщенный носик, смеялась, и пан доктор, зараженный ее непосредственной веселостью, делал то же самое. Они были наедине и могли позволить | себе такое. Потом она призналась ему, как приятно просыпаться в доме, где есть кошка, которая подбегает, чтобы лизнуть вас в пятку, высунутую из-под перины. Пан доктор был в восторге.

Потом она сказала, как здорово бывает зайти в приличный кабак, но только там надо быть на стреме.

На стреме?! - восторженно взвизгнул пан доктор,- Что значит - "на стреме"?

Не знаю точно, но вот женщине с мужчинами всегда надо быть на стреме, особенно с такими, как вы.

Это заявление привело пана доктора в восторг уже просто неописуемый. Он обнял ее и поцеловал. Тут мадемуазель Лулу

возгласила, что пора идти, и пан доктор предложил ей подняться наверх в номера. Мадемуазель Лулу не была уверена, так ли поступают в подобных случаях девушки из хорошего общества, и на всякий случай отрицательно замотала головой. Пан доктор и это принял с восторгом.

- Вы отвергли меня, мадемуазель, и я вам глубоко признателен за это, - произнес он церемонно.

Лойзка, которой были известны лишь дешевые гостиницы в предместье, сдававшиеся на несколько часов, воскликнула, что ей в принципе не нравятся гостиницы. То ли дело - квартира. Там уютнее.

Совершенно согласен с вами, мадемуазель. Не следует ли мне понимать это как приглашение навестить вас?

Само собой, но не сегодня... Моя квартира не больно-то хороша. Вот найду получше, тогда другое дело.

И скоро это произойдет? - прошептал пан доктор, как истый бонвиван.

За мной не пропадет, - утешила его Лулу, - но сперва нужно добыть тити-мити.

Тити-мити, - изнемогал от восторга пан доктор, - Тити-мити! - И вдруг осекся: - Вы имеете в виду деньги? Как это сразу не пришло мне в голову! Мадемуазель, буду с вами откровенен. Мне в вашем обществе приятно и весело... Я жаждал бы проводить с вами так каждый вечер. Сейчас я отвезу вас домой, а завтра жду на обед у Шроубека и, надеюсь, смогу сказать вам что-то определенное относительно вашего будущего.

Когда они подъехали на такси к ее дому, пан доктор при виде убогой улицы объявил:

- Завтра в полдень у вас будет новоселье. То, что я вижу сейчас перед собой, - не для вас!

Мадемуазель Лулу растроганно и искренне поцеловала пана доктора, нежно обвив руками его шею. Она действительно была благодарна ему за это. А он отметил про себя, что и такой поцелуй достается ему впервые. Они стояли в подворотне обшарпанного доходного дома на Жижкове и целовались.

На другой день Длинный Тони посвистел в полдень под окном Лойзки, но старуха крикнула, что Лойзка пошла гулять. Тони понял и больше ее не искал. Придя снова, он услышал от хозяйки, что постоялица съехала от нее и адреса не сообщила. Хозяйка возмущалась, и вид у нее при этом был убитый, но Тони не посочувствовал ей и лишь улыбнулся такому быстрому повороту дел, на который он и не рассчитывал, но, видать, все в порядке, как и следовало ожидать...

Пан доктор сделал то, чего еще ни разу не делал. Он снял небольшую квартирку с обстановкой и решил открыто содержать любовницу. Мысль эта наполнила его гордостью. Ключ от квартиры он не прямо отдал Лойзке, а незаметно опустил в последний бокал красного вина, которым они запивали обед.

Лулу услышала стук, жадно выпила вино и просияла, увидав на дне ключ.

- Оригинально, не правда ли? - довольный своей находчивостью, весело проговорил доктор.

- На большой! - одобрила Лулу. - Но теперь я буду говорить тебе ты, потому что ты мой золотой мужчина. Такое бывает только в сказках, когда принцесса находит в бокале перстень того, кто спас ее от лютого дракона... Раз как-то в трактире "У старой дамы" один малый, Руда, по прозвищу Пудель, имел при себе краденый перстень, а тут нагрянула полиция, он взял и бросил перстень в кружку с пивом и позволил обыскать себя, а когда хохлатые[ 54 ] выкатились, выпил пиво, взял перстень в рот и преспокойненько ушел.

Пан доктор хохотал и восторженно хлопал в ладоши.

Когда они закрыли за собой двери новой квартиры на Виноградах[ 55 ], пан доктор уже не сомневался, что поймал золотую птицу.

Удивительное дело: то же самое думала и Лойзка, глядя на доктора.

Но одно дело - капризы любовных отношений, а другое -заведенный порядок полицейского аппарата. Пан Боуше обходил пивные и кафе и поинтересовался, куда девалась Лойзка. Не то чтоб ему ее недоставало, этого сказать нельзя, нет; не хватало ему белого боа, украденного на Подоли. По словам Лойз-киной хозяйки, на девке как-то раз была красивая белая меховая накидка - "глаз отвести невозможно, до того красивая", - и хозяйка ничуть не сомневалась, что Лойзка ее украла.

- Пушистый белый мех, да?

- Ага. Вы тоже изволили видеть, пан инспектор? Она была с тем мехом за день, как съехала от меня.

Пан Боуше ничего не ответил и долго прочищал нос. Затем попрощался со старухой и ушел. Не то чтоб он очень уж гонялся за тем мехом, полиция особо не торопилась, в конце концов -ничего особенного, квартирная кража, убыток возместит страховая касса. Но любую мелочь надо брать на заметку. Меховая накидка не прошла через руки перекупщиков, значит, Лойзке подарил ее тот, кто сам и взял ее в квартире. Не мешало бы уточнить, что это за щедрая душа. Торопиться было некуда, и пан Боуше записал в книгу в управлении, что разыскивается Алоизия Шанилова, а также белое боа. (В скобках он приписал: "Это, ребята, меховой шарф, длинный, будто змея".) И еще -что разыскивается участник нераскрытой квартирной кражи на Подоли. Довольно скоро ему сообщили, что в "Каскад-баре" видели девицу с длинным белым мехом на шее. Девица пользовалась большим успехом, а зовут ее Лулу.

- Хм, - добродушно улыбнулся пан Боуше. - Тебе, милая, повезло. Фигурка у тебя вполне подходящая, но вот меховой воротничок придется забрать. Слез, конечно, не оберешься, известное дело.

Но о Лойзке, о Лулу то есть, не было больше ни слуху ни духу. Поэтому случай с белым боа пришлось отложить до лучших времен. Пан Боуше перестал о ней думать и лишь попросил пана Бружека о дружеской помощи: как представительный мужчина, тот бывает по делам службы в приличных заведениях и если ему случится узнать что-либо об этой девице, пусть даст знать. И пан Боуше отправился выпить пива.

Мечта Пулу стала явью. У нее была маленькая, но уютная квартирка, куда являлся этот самый ее докторишка. Он приходил всякий вечер, кроме тех, когда ему приходилось сопровождать шефа в поездках. Надо сказать, что Пулу без него не скучала. Благодаря пану доктору у нее появилось много новых знакомых. Через Лулу они искали путей к пану секретарю, просили замолвить за них словечко, одаривали подарками, кое-кто искал ее приязни, однако она оставалась верна своему покровителю, интуитивно полагая, что иначе поступать неприлично. Когда она ложилась в ванну с теплой водой, сердце ее переполнялось любовью.

Лойзка не подозревала, что ею интересуется полиция, но что ее разыскивает Тони, причем довольно успешно, она скоро убедилась. Когда в один прекрасный день Тони позвонил у дверей квартиры, Лойзка-Лулу не удивилась. Ей было ясно, что он пришел за деньгами.

Лойзка налила ему вермута. Теперь она была сведуща в том, что полагается в приличном обществе, и положила в бокал кружочек лимона и лед.

Тони пил и одобрительно оглядывал квартирку.

Не ожидал, что у тебя все сладится так быстро.

Да уж, пришлось мне как следует постараться.

- Само собой, но кабы не я, топтать бы тебе и сегодня тротуар перед гостиницей Тихого.

Лойзка поняла и открыла сумочку.