Майкл Чабон - Приключения Кавалера и Клея

— Не знаю, — ответил Сэмми, испытывая какой-то опасливый восторг. Теперь он уже достаточно хорошо знал Бэкона, чтобы распознать импульс с сопутствующим ему тоном, который в глухую полночь отправил его друга в военный объект на самой верхотуре Эмпайр-стейт-билдинг, да еще с двумя хозяйственными пакетами деликатесов в руках. — Скорее всего нет. Думаю… эй, Бэк, погоди.

Но Бэкон уже огибал низкую круглую стенку, что окружала необъятный бассейн, в котором Перисфера некогда плавала. Теперь бассейн был осушен и накрыт влажным на вид слоем мешковины. Сэмми огляделся, проверяя, нет ли в округе каких-то рабочих или охранников, но было очень похоже, что в данный момент все это место предоставлено им одним. Тут у него аж сердце заныло. Сэмми страшно хотелось осмотреть обширную территорию Ярмарки, которая не так давно роилась флагами, дамскими шляпками и людьми, которых катали на всевозможных драндулетах. Однако видел он теперь только широкий простор грязи, брезента и рваных газет, который тут и там нарушался веретенообразным обрубком увенчанной шляпкой колонны, пожарным гидрантом и голыми деревьями, что стояли по бокам пустых аллей и променадов. Разноцветные павильоны и выставочные залы, оснащенные кольцами Сатурна, молниями, акульими плавниками, золотыми решетками и ульями, итальянский павильон, чей фасад целиком растворялся в непрерывном каскаде воды, гигантский кассовый аппарат, строгие и изящные храмы детройтских богов, фонтаны, пилоны и солнечные часы, статуи Джорджа Вашингтона, Свободы Слова и Правды, Указующей Путь к Свободе, — все это было ободрано, разобрано, раздраконено, сброшено на землю, свалено бульдозером в кучи, загружено в кузова грузовиков, сгружено на баржи, отбуксировано прочь из гавани и отправлено на морское дно. Сэмми стало очень грустно. Но вовсе не потому, что он узрел в этом превращении яркого летнего сна в необъятную кучу грязи некую поучительную аллегорию или проповедь на предмет тщеты всех человеческих надежд и утопических представлений о действительности. Для такого Сэмми был еще слишком молод. Просто он страстно любил Ярмарку и теперь сердцем ощутил то, что уже давно знал умом. Как и его детство. Ярмарка закончилась, и Сэмми уже никогда не смог бы в нее вернуться.

— Эй, Клейбой, — позвал его Бэкон. — Иди сюда.

Сэмми огляделся. И никаких признаков Трейси Бэкона не узрел. Тогда он как можно скорее принялся огибать низкую оштукатуренную стенку, всю в потеках от дождя и пятнистой шкуре из мертвой листвы, направляясь к дверям Трилона, откуда величественная пара эскалаторов вела в самое сердце волшебного яйца. Когда Ярмарка еще работала, к этим большим голубым дверям всегда змеилась длинная очередь. Теперь там были только леса и штабель из досок. Один из рабочих забыл на лесах жестяную крышку от своего термоса. Сэмми подошел к металлическим дверям. Они были забраны тяжелой решеткой и заперты на висячий замок с толстой цепью. Сэмми потянул за ручку, но двери даже на дюйм не подались.

— Я уже пытался, — сказал ему Бэкон. — Давай сюда, вниз!

Перисферу поддерживало что-то наподобие мишени — кольцо расставленных через равные промежутки столбов, что упирались в конструкцию по всей длине ее воображаемого Южного полярного круга. По идее должно было создаваться впечатление, будто громадный белоснежный шар, чья шкура рябила тонкими прожилками подобно рубашке сигары, плавает в самой середине бассейна с водой. Однако теперь воды там не было, и стали видны столбы. Помимо столбов в самой середине обширной ямы был виден Трейси Бэкон, стоящий как раз под Южным полюсом Перисферы.

— Эй! — крикнул Сэмми, подбегая к стенке и перегибаясь через нее. — Что там делаешь? Щас вся эта бандура аккурат тебе на башку рухнет!

Бэкон широко раскрыл глаза, как-то недоверчиво на него посмотрел, и Сэмми зарделся. Точно то же самое в подобной ситуации сказала бы его матушка.

— Там дверца, — сказал Бэкон, указывая вверх. Затем он поднял руки над головой, и они ушли в самый низ корпуса Перисферы. Следующей исчезла голова Бэкона. Затем его ноги оторвались от земли, немного поболтались в воздухе и тоже скрылись внутри шара.

Сэмми сперва перекинул через стенку одну ногу, затем другую, после чего спустился на дно бассейна. Сырая мешковина хлюпала у него под ногами, пока он бежал по покатому изгибу дна к Перисфере. Оказавшись как раз под ней, Сэмми задрал голову вверх и увидел прямоугольный люк. Габариты люка навели его на мысль о том, что Трейси Бэкон как пить дать с большим трудом сумел туда пролезть.

— Давай, забирайся.

— Черт, Бэк, по-моему, там жуткая темень.

Здоровенная ладонь с согнутыми пальцами неуверенно вылезла из люка. Сэмми тут же за нее ухватился, и Бэкон потянул его во мрак. Прежде чем Сэмми успел начать чуять, нюхать или прислушиваться к темноте, к Бэкону или к своему колотящемуся сердцу, вдруг вспыхнул свет.

— Черт, — сказал Бэкон. — Ты только глянь.

Системы, что управляли движением, звуком и освещением Демокрасити и его сотоварища по выставке, Футурамы «Дженерал Моторс», были в буквальном смысле последним писком искусства и древних принципов заводных механизмов в последние мгновения докомпьютерного мира. Координация сложного саундтрека голоса и музыки, движения машинок с людьми, а также переменчивых световых тем внутри Перисферы требовала уймы шестерней, шкивов, рычагов, кулачков, пружин, колесиков, переключателей, реле и приводных ремней — сложных составных, в высшей степени чувствительных к малейшим нарушениям работы всего механизма. Попадание туда мыши, внезапные заморозки или накопившееся громыхание десятков тысяч прибывающих и отбывающих поездов подземки могло разом вывести из строя всю систему. В результате такой поломки внутри порой застревало человек пятьдесят. Как раз ввиду частой необходимости мелких починок и регулировок в подбрюшье Перисферы и находился люк. Он вел в странное чашевидное помещение. На самом дне чаше, где Бэкон и Сэмми влезли в Перисферу, находилась рифленая стальная платформа. С одного боку этой платформы к внутренней поверхности сферы был приварен ряд металлических ступенек, постепенно уходящий вверх к оборотной стороне Демокрасити со сложным заводным механизмом.

Бэкон ухватился за нижнюю ступеньку лестницы.

— Ну как, справишься? — спросил он.

— Не уверен, — ответил Сэмми. — Вообще-то я не…

— Тогда иди первым, — перебил его Бэкон. — В случае чего я подсоблю.

Так что Сэмми и его недужным ногам пришлось подняться на сотню футов по сфере. Наверху оказался еще один люк. Сэмми сунул туда голову.

— Тут темно, — сказал он. — Погано. Давай лучше назад.

— Минутку, — отозвался Бэкон. Сэмми ощутил внезапный толчок, когда актер ухватил его за ноги и складным ножиком воткнул в необъятный, прохладный мрак. Что-то грубое ободрало Сэмми щеку, а затем послышался громкий скрип и несколько хрипов, пока Бэкон проталкивался следом за ним. — Черт. Ты прав.

— Еще бы. — Сэмми провел ладонью по-над полом, нащупывая люк. — Ну ладно. Ты спятил, Бэк. Знаешь об этом? Ты просто не принимаешь слово «нет» за ответ. Я…

Тут послышалось чирканье зажигалки, скрежет ее кремня, а затем искра волшебным образом раздулась и стала мерцающим лицом Трейси Бэкона.

— Давай твою, — сказал он.

Сэмми запалил свою зажигалку. Вместе им удалось наскрести достаточно света, чтобы разглядеть, что они встали лагерем с одного боку от всей панорамы, в самой середине широкой лесополосы в полдюйма вышиной. Трейси встал и направился к центру шара. Прикрывая огонек зажигалки, Сэмми последовал за ним. Пол у них под ногами был устлан каким-то грубым и сухим искусственным мхом, которому полагалось играть роль лиственных лесов на склонах покатых холмов. Хруст мха разносился по всему пустому простору высоченного купола. Довольно часто, хотя Бэкон и Сэмми старались шагать как можно аккуратнее, один из них наступал на игрушечную ферму, безжалостно раздавливал парк культуры и отдыха или центральный сиротский приют города будущего. Наконец они достигли главного города в самом центре диорамы, известного как Центрвиль, Центртон или что-то в равной мере воображаемое. Единственный небоскреб тянулся из участка зданий поменьше. Все строения имели обтекаемую форму и выглядели суперсовременно — вроде поселения на Монго или Изумрудного города в «Волшебнике страны Оз». Бэкон опустился на одно колено, и его глаза оказались на одном уровне с самой верхушкой небоскреба.

— Так-так, — хмурясь, сказал он. А затем стал опускаться пониже, медленно подаваясь вперед с упором на одну руку, стараясь не погасить огонек зажигалки, пока не лег на живот. — Так-так, — повторил актер и закряхтел, опуская подбородок к самой земле. — Ага. Вот так. Сомневаюсь, что мне понравилось бы просто над ним проплывать — даже совсем близко.