Зависимы сейчас (ЛП) - Ритчи Криста

— Мисс Кэллоуэй, — зовет он.

Я замираю, и, как цунами, все триста тел поворачиваются, чтобы устремить на меня свои пытливые взгляды. Если это то, каково быть актрисой, то я не хочу в этом участвовать.

— Подойдите ко мне, пожалуйста, — профессор приглашает меня.

Я делаю поверхностный вдох и спускаюсь по ковровой лестнице, стараясь избегать взглядов. Не пройдя и половины пути, какой-то парень кашляет в руку. На втором кашле я слышу «шлюха».

Оригинально.

Ещё два шага, и кто-то ещё называет меня потаскухой, на этот раз громче. Я смотрю в сторону шума и вижу, как девушка бьет парня локтем по ребрам.

Еще пять шагов, и голоса начинают повышаться — люди разговаривают со своими друзьями.

— Так, успокойтесь, — говорит им профессор.

— Возвращайся в Пенн! — кричит парень. Голоса нарастают, и все аплодируют в знак согласия.

— А еще лучше, иди в Йель! Слышал, они любят грязь!

Не знаю, что этот человек имеет против Йеля, но я стараюсь сохранять спокойствие. Я уже почти спустилась в аудиторию и тихо проклинаю себя за то, что зашла на второй этаж.

— Заткнись! — голос девушки пробивается сквозь разговоры. Ха... кто-то на моей стороне? — Мы тут пытаемся тест писать!

Может, и нет.

— Тихо! — кричит профессор, теперь уже сердито. — Все. Тесты раздали, а это значит, что следующий, кто заговорит, получит ноль.

Комната мгновенно затихает, и я, наконец, достигаю своей цели.

Профессор средних лет, всегда одет в красивую рубашку и брюки. Он достает из портфеля манильский конверт и протягивает его мне. На лицевой стороне нацарапано моё имя.

— Я поговорил с другими вашими профессорами, — говорит он низким голосом, чтобы слышала только я, — мы договорились, что ваше присутствие на выпускной неделе будет только мешать другим студентам. Ваш сегодняшний экзамен и ваши итоговые работы по всем предметам находятся в этой папке. Вы можете бросить её в мой почтовый ящик в последний день выпускных.

— То есть это как домашние тесты? — спрашиваю я, немного смущенная.

— По сути, да. Вам нет смысла находиться в кампусе в последнюю неделю. Вы будете всех отвлекать. Вы уже потратили... — он смотрит на часы. — Пять минут их времени. Для некоторых это может стоить оценки.

— Простите.

— Ничего страшного. Просто сдайте экзамены вовремя и, если можно, выйдите через эту дверь, — он указывает на дверь позади него, ту, где мне не нужно будет подниматься по лестнице.

Я быстро говорю «спасибо» и исчезаю за двойными дверями. Я заглядываю в конверт, все тесты вложены внутрь. Это великодушно. Они легко могли бы просто завалить меня. Но это также напоминает мне о том, как меняется моя жизнь. Я больше не могу сидеть в классе. Каким будет следующий год? Будет ли мне профессор давать все тесты на дом? А может, они надеются, что меня исключат из Принстона до того, как это произойдет?

Но поскольку адвокаты моего отца защищают моё пребывание здесь, я знаю, что вернусь в следующем году.

Пройдя по коридору, я обнаруживаю Ло, Коннора и Райка, сидящих в холле, где я оставила их в последний раз, в ожидании меня. Они тихо разговаривают между собой. Я поднимаю руку, чтобы помахать и позвать их, но передо мной появляется тело, преграждая мне путь.

— Эй, не ты ли та самая печально известная Лили Кэллоуэй?

Он говорит достаточно громко, и я вижу, как Ло поднимает голову. Его глаза встречаются с моими и наполняются беспокойством.

— Ты что, глухая? — смеется парень.

Я встречаюсь с его красивыми зелеными глазами и рассматриваю его светлые волосы. Это парень двадцати с небольшим лет, высокий, с мускулистыми руками. Он одет в черно-оранжевую футболку Принстона.

— Я Лили, — подтверждаю я.

Мои глаза снова скользят по его телу. Ло уже на ногах, но он не решается подойти.

Он всё ещё злится на меня?

Боже, мы всё ещё в ссоре, не так ли?

Мое сердце бешено бьется, и я снова обращаю свое внимание на блондина.

— Я уже ухожу, — я делаю шаг в сторону, и он следует моему примеру, приковывая меня к этому месту в коридоре.

Я слышу стук обуви Ло по кафельному полу и пытаюсь расслабиться.

— Зачем ты так? — спрашивает Блондин. — Слышал, что ты любишь отсасывать, и у меня есть кое-что для тебя.

Он хватает меня за руку, и страх подкатывает к моему горлу. Боже мой. Никогда не думала, что такое может произойти в коридоре (пусть и немного пустом) посреди бела дня. Может быть, он думает, что я такая желающая и податливая, как говорят в новостях. Может быть, он верит, что я не буду беспокоиться или бороться с ним. Наверное, так оно и есть.

Но я не такая девушка. Конечно, возможно, год назад я бы и повелась на его ухаживания, но сейчас они буквально сворачивают мне желудок. Я отшатываюсь и пытаюсь вырваться из его крепкой хватки, но он берет мою руку и кладет её прямо на свои брюки.

Что бы я ни чувствовала — это длится недолго, потому что Ло хватает его за плечи сзади и швыряет спиной в стену.

Я вздрагиваю, не привыкшая к физической агрессии со стороны Ло, даже когда он прижал Мейсона к моей машине. Но через секунду он отстраняется от парня, его глаза пульсируют чем-то горячим и черным.

— Вот почему Америка придумала реестр сексуальных преступников, ты, больной ублюдок, — плюется Ло.

— Я её не трогал, — скалится Блондин, вены на его шее вздуваются. — Твоя распутная девушка сама лезла ко мне.

— Это не так, — огрызаюсь я, собираясь сама наброситься на него. У меня нет ногтей, но пощечины никто не отменял.

Райк хватает меня, и я извиваюсь, пытаясь помочь Ло.

— Лили, прекрати, — говорит Райк, крепче прижимая меня к себе.

— Ты так желаешь, чтобы твой член потрогали, ну и ладно, — рычит Ло, и он делает что-то такое, от чего я замираю, затихая, заключённая в руках Райка.

Ло снова дергает парня, его спина ещё больше вжимается в стену, и он кладет руку на штаны парня. Мерзкое чувство, которое я испытывала, прикасаясь к Блондину, исчезает. Я не единственная, кто это сделал. Хотя, Ло добровольно протянул руку.

Блондин дергается, и Ло, должно быть, крепко вцепился, потому что его лицо искажается в болезненной гримасе.

— Отъебись от меня.

— Что? Тебе больше не нравится?

— Я могу подать на тебя в суд за домогательства.

— Блядь, давай сыграем в эту игру, — отвечает Ло. — Посмотрим, чьи адвокаты лучше. Я чертов Хэйл. Моя семья ест таких дерьмовых ублюдков, как ты, на завтрак. Никогда больше не смей навязываться девушке.

Ло ослабляет хватку и отступает от него. Блондин не решается ответить, но его взгляд перебегает с Ло на Райка, на Коннора, и он, бормоча проклятия, удаляется по коридору.

Райк выглядит готовым кинуться за ним и отдубасить.

Грудь Ло вздымается, его руки сжимаются и разжимаются. Я вижу Джонатана в его словах и действиях и знаю, что такое же сравнение должно быть проникло и в его голову. Трезвый Ло всё ещё совершает подлые поступки, и я не уверена, каким был правильный способ защитить меня — или что я могла бы сделать, чтобы помочь. Но я понимаю, как сильно он ненавидит даже мысль о том, чтобы превратиться в Джонатана Хэйла. И за то, что он пожертвовал большой частью своего сердца, чтобы прийти мне на помощь, я очень, очень благодарна. То, что он только что сделал для меня — было нелегко.

Его глаза находят меня. Я делаю шаг вперед и завожу свои руки вокруг него, желая обнять его и поблагодарить одним махом.

Пьяного Ло здесь бы не было.

Мне пришлось бы либо поддаться на ухаживания этого парня, либо кричать о помощи и надеяться, что рядом окажется Райк Мэдоуз, либо попытаться найти способ отбиться от 180-сантиметрового парня.

Ло целует меня в макушку и говорит: — Ты уверена, что тебе не нужен телохранитель? Я не могу всегда быть рядом с тобой, Лил.

Я обдумывала это. Мысль о том, что парень будет ходить за мной тенью, немного тревожит, но после произошедшего, это определенно безопаснее.

— Только если ты этого хочешь.