Владимир Борода - Беглецы в Бесконечность

— Ну что, побежали? Кушать хочется… — промурлыкала Диди, заглядывая в лицо своему гризли, сибирскому гризли.

— Пожалуй…

Внезапно из месива людских фейсов обрисовался один, одно не сильно незнакомое, скорей даже совсем наоборот, какие-то темные сливами глаза, крупный нос, резко очерченные наглые губы, крупными прядями темные с проседью волосы спадают на глаза, закрывают частично уши, сзади ложатся на воротник рубашки с крокодилом на грудном кармашке…

— Слави, идем же! Ты что?!

Где же я видел ату морду, чьи же это наглые сливами глаза в окружении морщин… Мэн улыбнулся чему-то своему, как вспышка фотоаппарата вспыхнуло знакомое — из-под челки на глаза улыбка наглая, фак мою жизнь, это же!..

— Алекс! Уфимская морда!-

заорал Слави на пол Амстердама, но ни кто из толпы туристов даже не обернулся, здесь и не так орут, на всех не наоборачиваешься. Мэн подпрыгнул на месте, шлепнув малоношеными кроссовками "Пума" об грязный камень и неуверенно стал растягивать свои резко-очерченные губы в еще больше наглой улыбке, но глаза отказывались верить и плескались холодной кока-колой.

— Сэм?.. Не может быть… Ни хера себе… А я стою и смотрю, как хипарь дурит туристов, а это оказывается ты?.. Не может быть…-

вслух удивился турист по-русски и заорал тоже изо всех сил.

— Сэм!

— Алекс!

— Сэм! Алекс!

— Алекс! Сэм!

— Фак мои колеса, это ты!..

— Мать мою за ногу, а это ты!..

Туристы обходили хипаря и неплохо, дорого прикинутого слегка всего длинноволосого, отчаянно лупящих друг друга по плечам и спинам, пихающие друг друга кулаками в живот и грудь, обнимающихся изо всех сил, и орущих неизвестно что на незнакомом языке, югославский что ли… В Амстердаме это обычное дело, наверно два гая встретились после долгой разлуки… Суки-туристы, не знают разницы между гейз и гайз! Диди стояла чуть в стороне, улыбалась и ни чего не понимала кроме одного — ее Слави встретил какого-то туриста, явно с прайсами, но явно не американца, так как оба орут на каком-то варварском наречии… Скорей бы что ли пошли, есть хочется со страшной силой, а тут еще турист-квадрат, старый знакомый Слави что ли…

— Алекс, какими ветрами тебя занесло из жопной Уфы в этот Амстердам?!.. Колись кореш, не качумай!..

— Я то ладно, Уфа ближе к Европе, чем твоя сраная Сибирь, я то уже давно за бугром обитаюсь, а ты то как, ты то, ты?! Сэмка, Сэмище глазам не верю — это ты или не ты?!.. да еще в хипповой шкуре, идеалам юности далекой неизменил?!.. Гад, я так рад тебя видеть, ну гад!..

— Алекс, Алекс, морда, сколько же мы с тобою не виделись, а?! С 74 или с 75 что ли?..

— Сэмище, ну сволочь, с 75, с 75, как меня загребли на действительную, а что потом было, я тебе все расскажу, ты то как, ты?!..

— А я че, я ни че, после путча первого на Западе оказался, ну и до этого всего разного и хорошего было, сразу так. и не расскажешь… Кстати, познакомься, а это моя герла, ну чува, Диди, только она по-русски ни в зуб ногой, ты как — ю спик инглиш?..

— Еc, офкорст, хелоу, айм Алекс!

Улыбка, белозубая и наглая, как в молодости в адрес подруги вновь найденного друга, всеобщая улыбка, Диди не выдержала и пожаловалась:

— Слави, я очень и очень хочу есть… Может перенесем встречу старых френдов куда-нибудь за стол?

Слави не успел ответить, как взорвался и загорелся Алекс.

— Оу! итс грейт айдия, Диди! Сэм, так ты уже не Сэм, а Слави стал, хрен тебе с коромысло, я вас обоих приглашаю, по такому случаю надо все это вспрыснуть, отметить и вздрючить… Я набит хрустами, как банковский сейф, у меня радость — я развелся со своею мымрой и смог унести в клюве половину того, что было, а теперь еще и тебя встретил, бородатая морда, ты же тогда, в юности долбанной, только усишки вроде таскал, ни бороду, ну и с баками носился, ты же моложе меня гад, на четыре года!..

— На два Алекс, на два, а сейчас это не столь существенно, давай двинем, здесь не далеко есть неплохая забегаловка, не сильно вонючая…

Все фразы приходилось дублировать с одного международного языка — русского, на другой международный — английский, так как Диди категорически не понимала ни одного слова из тарабарщины.

— Пошел в жопу со своей забегаловкой, это вас не касается, Диди, это я этому гаду своему старому другу…

— Сам ты гад, морда, давай рассказывай, ну, как ты, что ты…

— Пошел в жопу еще раз, мое повествование-эпопея требует времени за отличным столом с бутылкой-другой шампанского и парой-тройкой рюмок коньяка, а ты наверно только грасс палишь, шмаль долбаешь, благо полисы-менты тут за это не гребут, Сэм, Сэм, кьк я рад тебя видеть, если бы ты знал… да еще в волосатой шкуре!..

Переполненный туристами Дамрак, сам собственно Дам с голубями и Амстел-набережная давно остались уже позади, пушеры устали приставать к троице и отстали, только швейцары некоторых кафе и ресторанов провожали взглядами странную группу — двое оживленных и чуть впереди, а одна притихшая и снисходательно-улыб-чивая чуть сзади — Диди, не отставай! поворот, впереди лежит Херенграхт, сияют огнями дорогие роскошные рестораны…

— Алекс, ты куда нас волокешь, нас же с тележкой сюда на дух не пустят…

— Кочумай, Сам, Слави нашелся, все будет пучком, хрусты и наглость нам откроют ворота Эдема…

— Ты где так наблатыкался по-английски шпарить, морда?..

— От морды слышу, в Америке, дружище, где же еще…

— Диди, не отставай, наверно мой старый друг ограбил какую-нибудь пещеру Алладина…

— Я видела фильм про этого парня.

— Про Алекса, Диди?!..

— Про Алладина, балда!..

На углу Херенграхт и Вийзелграхт гостеприимно сиял стеклом витрин, электрическим светом и улыбкой швейцара-негра какой-то неплохой ресторан, где по прикидкам Слави за стакан содовой могли гульденов пять попросить… А этот Алекс танком прет на буфет, на швейцара и на своем супервеликолепном английском командует угнетенному пролетариату — тележку в зубы и дорогу! Навстречу выбегают силы поддержки — официанты и явно генерал-мэтрдотель, кучерявятся по-ашкеназки что ли, кто-то гостеприимно на пианино начинает наблюзивать блюзок, клавиши стучат в так раскладываемым тарелкам, нас что — так много? вокруг сияют огни, крахмал скатерти отливает синим и пыжится, хрусталь, серебро, фарфор, напомаженная башка с поклоном подает толстеньнейший том в коже — нет сэр, это не том большой британской энциклопедии, это наше скромное меню, выберите хоть что-нибудь, так сказать — осчастливьте нас своим выбором, и вы леди, и вы сэр… Хлопнула пробка из темной бутылки, зажурчало подозрительно знакомой по цвету струей пузырящееся шампанское, от тарелок с закусками, икрою и сырами отлетали запахи и блики…

— Ну что Сэм, Слави, за встречу?! динь-динь, Диди, твое здоровье, кореш!

— Алекс, мать твою за ногу, за нас! За нас и за тебя, моя любимая!

— Вперед, френды!

Колючее шампанское сразу бьющее в голову пузырями, неловкая вилка для сыра тычется в крабы, рукою сыр брать удобней… Когда первый голод (Слави и Диди) был умиротворен, когда вторая бутылка шампанского была уже располовинена, когда старые друзья, еще бы не старые, да по сравнению с ними Диди чувствовала себя маленькой девочкой-шалуньей, когда… В общем когда наступил перерыв в поглощении изысков и роскоши, Слави вопросительно уставился на своего друга, найденного нежданно-негаданно после стольки лет разлуки, не глядя сворачивая сигарету из "Самсона".

— Сколько же мы не виделись с тобою морда? Говоришь с 75?..

— Скорей всего с 74… В 74 меня в армию загребли… Двадцать пять лет, Сэм, Слави, да кстати, а почему ты Слави? И брось крутить табак, сейчас купим тебе хороших сигарет…

— Привычка, табак приятней и пока крутишь — медитация, насчет Сема-Слави долгая история с грустным началом… но я расскажу… А ты по-прежнему Алекс?

— Да, и даже по паспорту, кстати — у меня с орлом и стрелами.

— У меня сейчас такой же…

— Что значит сейчас, Сэ… С… Слави, черт., ни как не могу научится выговаривать глядя на тебя.

— Тоже расскажу… Я просто не могу поверить своим глазам — здесь, в Амстердаме и вдруг ты, Алекс, уфимская морда и вдруг… с паспортом США, жена что ли еврейка была, с которой ты развелся, а?..

— Совсем не так, С… Слави, черт тебя побери с этим Слави, совсем не так… Я подорвал!.. когти…

— Я тоже!.. Ха-ха-ха!..

— Ха-ха-ха!..

Диди с удивлением смотрела на своего Слави и его друга, ого! через четверть века, ни чего себе, ее еще не было на свете, а эти двое, ее Слави и этот Алекс уже были друзьями, и как ни странно это было ожидать от приглаженного, не смотря на некоторую неправильность длинноты волос, богатенького американца, оба были в ту доисторическую пору хипами… Как ее па и ма… Это же динозавры и неандертальцы, война во Вьетнаме или где они там, Совьет Юнион воевали, Вудсток или у них вроде не было Вудстока, Сталин был, Сталин и этот, с бровями, он еще медали коллекционировал, черт, все в голове путается, тут еще шампанское, а эти двое ржут не переставая и не переводят ей… Диди с удивлением и. легкой обидой смотрела на смеющихся во весь голос, на весь ресторан, то ли уже напившихся, то ли просто обнаглевших хиппис советик, и ни чего не понимала, так как два последних предложения ей ни кто не перевел…