Исабель Альенде - Любовь и Тьма

Такую же осторожность она проявляла относительно своего мужа Ей было удобнее обвинять его в том, что он сбежал с бабенкой неизвестно куда, чем обнаружить причины другого рода На самом деле, она подозревала, что его исчезновение не связано с любовным приключением; скорее всего, органы по наведению порядка случайно пристукнули его, или он гниет где-то в тюрьме, — сколько подобных историй она слышала за последние годы. Не только в ее голове роились эти черные мысли. Сначала ее подружки подозрительно на нее поглядывали, шушукаясь за спиной, мол, Эусебио Бельтран попал в лапы властей, а значит, водится за ним какой-то грешок: может быть, он коммунист, затесавшийся, как многие другие, среди приличных людей. Беатрис не хотелось вспоминать о телефонных угрозах и издевательствах, об анонимных записках, просунутых под дверь, а тем более о том, что она никогда не забудет, — как на ее кровать вывалили мусорный бак. В тот вечер в доме никого не было: ушла даже Роса Когда они с дочерью вернулись из театра, все было как будто в порядке, насторожило лишь то, что молчит собака Ирэне стала искать ее, а Беатрис шла за ней по комнатам и везде зажигала свет. И вдруг, остолбенев от изумления, они увидели, что на кроватях навалены горы мусора — пустые консервные банки, грязная шелуха и скорлупа, испачканные калом бумажки. Клео они нашли в шкафу: собака была заперта и казалась мертвой, — только через пятнадцать часов она пришла в себя от снотворного. В ту ночь Беатрис глядела на горы мусора и дерьма на ее кровати, не постигая смысла этой выходки. Она не могла представить себе, кто принес эти пакеты с мусором, открыл отмычкой дверь, усыпил собаку и все обгадил. В то время на первом этаже не было дома престарелых, а из прислуги, кроме Росы и садовника, никого не держали.

— Никому, дочка, об этом не говори. Это стыдно и оскорбительно, — плакала Беатрис.

— Выброси это из головы, мама. Разве не видишь, что это дело рук сумасшедших? Не беспокойся.

Однако Беатрис Алькантара догадывалась, что так или иначе эта оскорбительная выходка связана с ее мужем, — и снова в душе прокляла его. В ее памяти всплыл до мельчайших деталей тот вечер, когда Эусебио Бельтран бросил ее. В те дни он был занят сделкой по продаже овец мусульманам и филантропической скотобойней, что привело его к банкротству. Уже более двадцати лет они были женаты, но к тому времени терпение Беатрис иссякло. Больше она не могла выносить его равнодушия, многочисленных измен, его возмутительной манеры тратить деньги на серебристые авиэтки,[17] скаковых жеребят, эротические скульптуры, банкеты в ресторанах, рулетку и расточительные подарки другим женщинам. Вступив в зрелый возраст, ее муж не успокоился, наоборот, недостатки его усугубились: по мере того как на висках появлялась седина, а в уголках глаз морщины, его авантюрные стремления расцветали махровым цветом. Он вкладывал капитал в бессмысленные затеи, пропадал неделями в экзотических путешествиях, начиная с поездки в обществе эколога из одной северной страны на край континента и кончая одиночным плаванием через океан на плоту, приводимом в движение непредсказуемыми ветрами. Его симпатичный облик пленял всех вокруг, за исключением собственной жены. Во время одной из ссор она не выдержала и обрушила на него поток оскорблений и упреков. Будучи воспитанным человеком, не привыкшим к насилию, он, улыбаясь, поднял руку, останавливая ее, и сказал, что выйдет за сигаретами. Он ушел, и больше о нем никогда не слышали.

— Он сбежал из-за долгов, — заключила Беатрис, когда доводы в пользу увлечения другой женщиной оказались неубедительными.

Он исчез бесследно, не было обнаружено даже трупа В последующие годы ей пришлось приспосабливаться к новому положению ценой неимоверных усилий и делать вид перед подругами, что жизнь идет нормально. Одинокая и безмолвная, она обходила больницы, воинские части и консульства, наводя о нем справки. Сблизившись со знакомыми из высших кругов, она начала вести тайное расследование с помощью детективного бюро, но никто не мог его обнаружить. Устав в конце концов от хождений по разным конторам, она решила обратиться в викарию.[18] В ее кругу такой шаг был расценен отрицательно, поэтому она не осмелилась обсудить этот вопрос даже с Ирэне. Это учреждение архиепископства было известно как прибежище опасно настроенных священников, оказывающих помощь противникам режима Это была единственная организация, находившаяся в состоянии войны с правительством; ее возглавлял Кардинал,[19] поставивший непререкаемую власть церкви на службу гонимым, независимо от их политической принадлежности. Еще до того, как обратиться сюда за помощью, Беатрис высокомерно считала, что власти должны были стереть с лица земли эту организацию, а Кардинала и его мятежных приближенных бросить за решетку. Но и здесь ее усилия оказались напрасными: ее мужа, казалось, унес из жизни ветер забвения.

Неопределенность расшатала нервную систему Беатрис. Друзья советовали ей пойти на курсы йогов и восточной медитации, чтобы погасить постоянное напряжение. С трудом став на голову, воздев ноги к потолку, дыша через пупок и погрузив мозг в нирвану, ей удавалось не думать о своих проблемах, но она не могла находиться в таком положении весь день, и, когда она снова начинала размышлять о себе, ее сердце цепенело от уготованной ей судьбы. Она стала женой исчезнувшего человека Много раз она говорила что в стране никто не может пропасть, все это антипатриотические выдумки. Когда по четвергам она видела, как женщины с искаженными горем лицами проходят по площади с фотографиями пропавших родных и близких на груди, она говорила, что им платит Москва Она никогда не могла представить себя в положении этих матерей и жен, разыскивающих своих близких Перед законом Беатрис была не вдова: ею она станет не ранее, чем через десять лет, когда будет выдано свидетельство о смерти мужа. Она не могла стать хозяйкой имущества, оставленного Эусебио Бельтраном, не могла даже бросить вызов его скользким компаньонам, пустившим на ветер акции его предприятий. Она так и осталась в своем особняке, стараясь держаться как обедневшая герцогиня, чтобы поддерживать привычный образ жизни дамы из богатого квартала Изнывая под бременем расходов, она чуть было не облила дом бензином и не предала его огню, чтобы потом получить за него страховку, но тут Ирэне пришла в голову остроумная идея сдать первый этаж в аренду.

— Сейчас, когда столько семей уезжают за границу[20] и не могут взять с собой стариков, мне кажется, мы просто окажем им услугу, если возьмем на себя заботу о них. Кроме того, у нас будет небольшой доход, — убеждала Ирэне.

Так они и сделали. Первый этаж был разделен перегородками на несколько комнат, были оборудованы новые туалеты, а в коридорах установлены перила, чтобы неуверенно держащиеся на ногах старики могли о них опираться; ступеньки были закрыты щитами, по которым могли ездить инвалидные коляски, а на стенах развешены радиодинамики, чтобы легкая музыка могла развеять тоску или улучшить настроение, правда, без учета того, что среди обитателей могут быть глухие.

Беатрис с дочерью разместились на верхнем этаже; с ними жила и служанка Роса, работавшая у них с незапамятных времен. Мать украсила жилье всем лучшим, что у нее было, избегая любой вульгарности, и стала жить за счет поступлений от пациентов «Божьей воли». Если нужда начинала стучать в дверь с особой настойчивостью, она, действуя как можно незаметней, продавала какую-нибудь картину, что-нибудь из серебра или одну из многочисленных приобретенных когда-то драгоценностей, как бы возмещая себе убытки за те подарки, что делал ее муж своим любовницам.

Ирэне сожалела, что мать терзалась такими пошлыми проблемами. Ее устраивало самое скромное жилище, а дом должен быть таким, чтобы в нем находилось побольше постояльцев, — тогда можно будет покрыть все расходы с лихвой. Однако Беатрис предпочитала работать до изнеможения и идти на любые уловки, лишь бы сохранить внешнее благополучие. Отказ от дома означал бы публичное признание своей бедности. Взгляды на жизнь матери и дочери очень разнились. Не сходились они и в оценке Эусебио Бельтрана. Беатрис считала его негодяем, способным на мошенничество, двоеженство или какой-нибудь другой вероломный шаг, что и заставило, вероятно, его бежать, поджав хвост. Но если это говорилось в присутствии Ирэне, та бурно восставала против матери. Девушка обожала отца, отказывалась верить в его гибель и еще решительнее не признавала его недостатков. Ее не интересовали причины, побудившие его исчезнуть из привычного мира Ее любовь к отцу была безоговорочна Как неоспоримая ценность, в ее памяти хранился образ отца — элегантного мужчины с профилем патриция, с великолепным характером — смесь добропорядочных чувств и сильных страстей — они-то и толкали его на разные авантюры. Эти эксцентрические черты его характера приводили Беатрис в ужас, но Ирэне именно о них вспоминала с наибольшей теплотой.