Рапсодия в тумане (ЛП) - МайГрид Нален

Пока крылатый принимается за мою спину, вынимая из нее что-то болючее и острое, я вижу, как Аман склонился над Муром, и предпринимаю еще одну попытку ринуться вперед, дабы загородить его от шприца с непонятной мерцающей субстанцией. Все тщетно, я остаюсь на месте, а Аман вкалывает Муру что-то непонятное, пока по моей спине проводят языком.

— С ним все будет в порядке, — говорит мне на ухо успокаивающий голос. — Он поспит пару часов, а тебе нужно привести себя в порядок. Нельзя, чтобы от тебя пахло кровью еще больше, когда он очнется.

Я снова отрицаю все, мотая головой, а потом до меня начинает доходить и я, повернувшись, смотрю на крылатого.

— Аман его обратил. Раны были слишком серьезные… Можно было отправить его в больницу и молиться, но не только ты боишься его потерять.  Поэтому, пожалуйста, пойдем со мной сейчас.

Перевожу взгляд с одного на другого. Аман курит, стоя прямо посередине гостиной, и у него подрагивают пальцы, Мур лежит с закрытым глазом, в волосах застряли какие-то пушинки, а лицо очень бледное, и лишь один крылатый выглядит спокойным, уверенным, что все будет хорошо. И я решаю довериться, потому что если не сделаю это сейчас, просто рехнусь.

Я позволяю отвести себя в ванную комнату на этом же этаже и, помывшись, надеваю чистые чужие вещи, после чего меня устраивают в гостиной на стул, принесенный откуда-то, всучают  пакет с кровью и горячую кружку со сладким чаем. И я жду. Уверен, если мне снова скажут идти, я буду сопротивляться, но меня больше никто не гонит. Братья вообще выходят из комнаты, оставляя нас с Муром одних.

Мне кажется или рассеченное ухо начало затягиваться?

Я так и сижу, пытаюсь впихнуть в себя чай, но идет туго, желудок отвергает, того и гляди блевану прямо на пол от нервного напряжения. Напиток уже давно остыл, а я все продолжаю им давиться, словно это может хоть как-то помочь.

А потом приходит Аман, уже чистый и переодетый в другую одежду и, сев на подлокотник, тоже принимается ждать.

Вдруг резко картинка меняется, я успеваю только заметить, как Мур распахнул глаз, и вот он уже около меня, и его удерживает Аман. А я смотрю на клыки, что у него появились, на абсолютно неадекватный взгляд и не чувствую страха, совсем. Скорее радость, что он, несмотря на все произошедшее, жив. И я отставляю кружку в сторону и протягиваю руку к Муру. Даже если он сейчас выпьет меня всего, я буду рад тому, что он выжил.

Мур ведет носом и поворачивает голову, утыкаясь в мое запястье. Не знаю, чем пахнет моя кровь, но ему явно нравится.

— Мил, блядь, пакет ему дай! — гаркает Аман. — Он жрать хочет!

Точно!

Я надрываю пакетик, после чего Мур издает  какой-то голодный, но непонятный звук , и, встав, помогаю ему попить, потому что его руки по-прежнему в плену у Амана. Жадными глотками он выпивают все содержимое пакета, и тот летит куда-то в сторону. И Мур затихает, больше не пытается вырваться из чужих рук, но продолжает смотреть на меня.

— Ты можешь его отпустить? — спрашиваю и не узнаю свой голос, слишком он хриплый, и в горле такое ощущение, словно у меня ангина.

— Я не уверен…

— Он меня не убьет, — говорю, твердо в этом уверенный. Потому что я и правда знаю, что он этого не сделает. Как и я не смогу навредить ему. Да даже если вдруг я ошибаюсь — плевать, главное, что жив, главное, что в порядке, и потом он обязательно придет в норму. Крылатый же пришел.

Аман разжимает руки, и Мур сразу оказывается очень близко ко мне, чуть щекоча шею дыханием, нюхает. Он проводит носом снизу вверх, и я, улыбнувшись, обнимаю его. И тут чувствую, как он проводит языком, и я наклоняю голову вбок, и странное ощущение пробегается, кажется, по всему мне,  но оно такое стремительное и такое незнакомое, что я даже сообразить не успеваю, на что это похоже.

Аман дергается в нашу сторону, но Мур рычит на него и снова проводит языком по моей шее.

— Да не трогаю я его, — говорит Аман, отступая. — Понял, твое.

Ничего не понимаю, но мне не до этого. Я просто радуюсь тому, что с Муром все хорошо.

Мур зачем-то меня разворачивает и, задрав кофту, скользит носом по моей спине, а когда позвоночника касается теплый язык, я шумно выдыхаю. Не знаю, что происходит, но Аман тут сейчас очень лишний!

Штаны опускаются вниз, и Мур, оказавшись передо мной, проделывает с моим бедром то же самое, что и со спиной. И если учитывать выбранные им места, то становится понятно, что он проверяет раны, которые уже зажили.

— Со мной все хорошо, — говорю тихо и глажу его по волосам, задевая повязку, которая съезжает, и оттуда на меня смотрит второй глаз! И я так радуюсь, что даже и не думаю это скрывать: — Твой глаз вернулся!

Мур моргает и, дернув меня на пол, прижимается ко мне как самый настоящий кот. И я глажу его по голове, чешу за ухом и не могу перестать улыбаться. Да и зачем?!

Аман, видимо, поняв, что у нас все и так хорошо, тихо уходит, я даже и не замечаю когда именно, просто, повернувшись, понимаю, что мы в комнате одни.

***

Аш

Закрывшись у себя в комнате, уже чистый, я ложусь на кровать и набираю Нирраю с телефона брата, мой так и остался в той квартире, если смог уцелеть после взрыва, что вряд ли.

— Все норм, — сразу отчитывается Ирс. — Блюду. Как Аш?!

— Я в порядке, — улыбаюсь я, услышав его голос. — Волновался?

Раз он сразу же спросил про меня, значит да, и от этого становится теплее внутри.

— Аш… — выдыхает облегченно. — Ты цел?

— Уже да. Хотя отдых в янтарной клетке не лучшее занятие, не советую. Да и не могло быть иначе, мы же не поговорили после…

Пока я был в «кошатнике» у меня было много времени на подумать. Предательство Руслена оказалось не настолько важным, чтобы размышлять о б этом больше одной минуты, а вот Ирс… Совсем другое дело. Причем это получилось само собой. Я не ведал, что будет дальше, мне просто было больно, страшно и дико голодно. Видимо, мозг сам решил отвлечься, чтобы хоть немного отстраниться от насущного. И я понял, что переломный момент произошел не на охоте, а перед этим, ночью, когда мы делили кровать, спорили и говорили.

— Прости… Я просто понял, что если не отцеплюсь от тебя в ту секунду, то меня потом клещами не вытянешь. Я не хотел тебя напрягать, да и… Мне действительно надо было проверить свою теорию. И не зря! Я, знаешь, сколько интересного узнал?

Улыбка становится еще шире. Ну не может он без ответвлений. А мне это, кажется, уже начинает нравиться.

— Расскажешь?

— Да! Да, да, конечно! — очень радостно восклицает Ирс. — Я узнал, что двадцать лет назад изобрели лекарство от ДС, представляешь? Правда, люди все равно погибали, зато не болели всю жизнь. А еще нашел бумаги, там про ученого, Лукьяна, который нас запер… Ты знал, что ваши исследования с самого начала отец Ниррая финансировал? И почему вы мне не говорили об этом? Аман рассказывал, что он ученый, но не так же! Я-то думал, вас, как меня, обратили.

— Я не знал, что ты не в курсе. Мы втроем воспитывались в одном детском доме, потом учиться пошли и пытались спасти меня от ДС, но что-то куда-то все свернуло не туда… Про спонсора я не знал, мне было не до того, приближался день рождения, и я боялся не успеть.   Этим всем Лук занимался… Мой бывший.

Снова вспоминать о том, что я совершенно не умею выбирать себе парней, неприятно. А те годы в клетке тем более. Надеюсь, с новыми отношениями мне повезет больше.

— Бывший? Ты встречался с этой сволочью? И после этого он тебя… ооо… ох…

Да, встречался, строил планы на будущее, разговаривал с ним про союз и про отпуск, а потом я поспешил, переродился и… И Лук решил даже не пытаться найти способ мне помочь, держал взаперти, кидал зверюшек ко мне в клетку, чтобы выглядел приемлемо для тех, кому он меня показывал.

— И вот так бывает… Не хочу о нем думать, расскажи лучше, что за лекарство? Когда мы искали информацию, ничего подобного не нашли.

— Аш, мне так жаль… — протягивает тихо, но берет себя в руки, продолжая: — Так, лекарство. Его разработкой и исследованиями бросили заниматься четыре года назад, не оправдало. Зато до этого на него были большие надежды…