Владимир Борода - Звезды для командора

И заткнулся, увидев картину из сериала "Следствие ведут знатоки". На диване, явно не в сильно удобной позе, какой-то неестественной, ноги на полу, сам как-то боком, уткнувшись лицом в спинку дивана, лежал в полном параде летчик, блестя погонами майора.

— Ты че, ты че, Клавка, замочила летчика, что ли, за что, дура?..

Клавка взвыла и залилась слезами, сквозь которые доносились лишь отдельные слова:

— Сам… дурак… не лечишься… я… я… я… убийца… я… что ли… выпил… выпил…

Клавку явно заело, она ни как не могла докончить мысль, столь явно терзавшую ее. Толик решительно достал грязный носовой платок, обхватил им бутылку водки и налил в большой бокал, до краев. Пораженная увиденным, Клава замолчала, а Толик протянул водку ей:

— Выпей и успокойся.

Клавдия ошарашено смотрела на Толика. На его руку, держащую бокал через платок.

— Ты что, Толик, с ума сошел, ты что, действительно думаешь, что я летчика убила? -

тихо спросила она, когда пауза затянулась до неприличия. Толик пожал плечами и криво усмехнувшись, ответил;

— Я откуда знаю, что у вас тут произошло, свечку не держал, привез клиента и все…

— От водки он помер, от водки! Цвет ему сразу не понравился, видимо у них там, в Москве, нет зеленой водки, вот он и удивился, а как выпил, так сразу и помер… Честное слово…

Клавдия замолчала, как-то пристыжено глядя снизу вверх на Толика, а тот стоял все сжимал рукой обернутой платком бокал с водкой, как бы не зная, что с ним делать. Наконец поставив его на стол и спрятав от греха подальше руки в карманы, ответил:

— Ну сама заварила кашу, сама и расхлебывай. Я тут не причем, мое фото тут совсем ни к чему. Ольга узнает — яйца оборвет. Да и с ментами говна не оберешься. Я пошел.

— Куда это ты пошел, Толик, раньше надо было об жене думать, ишь ты, жены боится больше милиции! Да посмотри на него — целехонек, ни одной царапины, только не дышит!..

— Так может ты его ядом…

— Ядом! Ядом! Я что, Гитлер, яд дома хранить! -

Клавка возмущенно всплеснула руками.

— Ты гребанулся, Толик! Ядом!..

И замолчала, пораженная словами Толика. Тот покачался с носка на пятку и вздохнув, сказал:

— Ну ладно, не ядом, так не ядом, сам помер, туда ему и дорога, не будет чужих баб гребсти…

— Верно, верно, Толик, не будет чужих баб гребсти, а то ишь ты — приехал, губу раскатал, -

Клавка явно забыла, где взял летчик адрес, да и не летчик он, а космонавт, но сейчас не это главное, а чтоб Толик не ушел, он ведь умный, что-нибудь да придумает, у него же за плечами десятилетка и училище, он же армию отслужил, не может быть, что б их в армии, не учили, что с внезапно мертвыми делать, в советской армии всему учат, это и по телевизору показывают, в нудной передаче "Служу Советскому Союзу"…

— Ну ладно, я пошел, всего хорошего, -

При последних словах, явно неуместных в данной ситуации, Толик смутился, кашлянул и неловко топчась на одном месте, начал разворачиваться в тесном пространстве коридора.

— Как это пошел, а я?! -

взвыла вновь Клавка и гневно уставилась на Толика, столь нагло не желающего помочь ей в данной ситуации"

— а я че тут делать буду, че я — лысый, бля, че мне — больше всех надо? -

зачастил по народно-блатному Толик и развернувшись уже почти в сторону двери, замер как вкопанный, пораженный словами вероломной Клавдии.

— Тогда я в милиции все как на духу расскажу, мол так и так, привез космонавта этого таксист знакомый, по моей просьбе, Толик, Анатолий Витальевич Карпов, водитель таксопарка номер шесть, колонна три, бригадир Михальцов.

Резко повернув голову назад, до хруста и разинув рот, уставился Анатолий Витальевич на столь способную особу.

— Ну паскуда, ну сука, да откуда ты все знаешь?..

— Так у тебя Толик, все написано, имя-отчество-фамилия на карточке возле стекла, таксопарк-колонна-бригада на машине, а трусость на лице-рыле-морде паскудной! Вот! Ты так и знай — мне все известно и ни чего скрывать я не собираюсь, и Ольге твоей милиция все расскажет в мелких подробностях!..

Толик представил столь ужасную картину — разводится с Ольгой и так далее, аж жутко ему стало, разводится с Ольгой он не думал, где он еще такую хозяйственную и верную бабу найдет, но и своего он ни когда не упускал, поэтому и был известен всему таксопарку как половой гангстер, да и пацанку жалко, любит свою он дочку, Ленку маленькую, ну и хату делить, вещи, караул!.. Клавка, ну тварь, шельма погребанлая…

— Ты чего плетешь, насчет привез по твоей просьбе?..

— А как ты думал — гребстись, так всегда пожалуйста, а выручить любимую женщину, так сразу в кусты! Милиция не дура, раз мы знакомы и ты привез космонавта ко мне, значит мы с тобой сговорились и грохнули, как это у блатных? Замокнули…

— Замочили, -

машинально поправил паскуднейшую бабу, втянувшую его в такое говно, Толик, а Клава в упоении продолжала, изо всех сил надеясь склонить любимого мужчину к помощи.

— Замочили, во-во, ты и слова правильно выговариваешь, так и расскажешь милиции или думаешь — в омской милиции Знаменских с Томиными не хватает?..

— Этого говна по всей стране валом, -

тоскливо протянул Толик, он не видел выхода из положения, вот попал, так попал, и разозлившись еще больше, рявкнул:

— Заткнись, тварь!

Воцарила тишина, казалось было слышно как скрежетали мозги Толика, пытаясь придумать-найти выход.

— Расскажи кратко и внятно, как помер твой гребарь.

Выслушав внимательно уже знакомое, в деталях только дополненное повествование и не найдя в нем клавкиного криминала (по версии самой Клавки), Толик спросил:

— Почему не хочешь вызвать ментов и так же внятно объяснить им?

— Толик, любимый, родненький мой, а то думала ты умный, а ты глупее паровоза. Кто же мне поверит, что такой здоровый дядька от водки советской помер? Он же космонавт!..

— Космонавт?.. -

недоверчиво протянул Толик, пораженный вновь открывшимися обстоятельствами дела.

— Космонавт, космонавт, а что бы я простого летчика тянула бы к себе, хотелось перед девками знакомыми покрасовался, ни у каждой в гребщиках космонавт был!

— Ну сука! -

душевно прокомментировал Толик, а Клавка продолжила, вдохновленная его словами.

— Сука не сука, а ты тоже пользовался, поэтому не сучи, Толик. Вот и получается, что им стыдно будет написать — мол помер от водки, напишут — убила с целью грабежа Клавдия Маркова, а помогал ей Анатолий…

— Заткнись! -

вновь прервал ее Толик, но от комплиментов воздержался, а наблюдательная Клавка это вмиг подметила и радостно затаилась, кажется начал умный Толик думать, а не суками бросаться.

Толик мучительно думал, еще ни когда он не решал такой сложной задачи, ни в школе, ни в училище, ни даже в армии. Даже в армии, с ее трудностями и бесправием первого года службы, но зато с прелестями второго, не было столь трудных задач…

— Значит, если мы этого космонавта херова, где-нибудь пристроим, то когда его в морге разрежут, то увидят, что помер от водки и следствие вести не будут…

— Молодец, котенок мой, умница, вот за это я тебя и люблю и не требую от тебя развода с этой паскудой Ольгой, молодец…

— Заткнись! Значит так, везти его в форме нельзя, если кто-нибудь увидит, то потом вдруг всплывет. Мало ли что, береженного бог бережет, а не береженного конвой стережет… Давай шмотки мужика твоего.

— А может не надо, ночь на дворе, кто увидит, новые они почти, вдруг еще пригодятся, да и продать можно…

— Я тебе покажу — пригодятся, будешь жмотничать — сядешь!

Сесть Клавдия ни как не хотела, а потому достала, хоть и с сожалением, из шифонера под карельскую березу, вещи своего единственного, пока еще, мужа, отбывающего наказание в далекой Якутии, за наезд на бабушку… Бабушка та дорогу переходила как бог на душу положит, пиджак почти ни разу не одеванный да и цвет красивый, брюки, брюки какие похуже, все равно в машине не видно, вот эти пойдут, дали Мити двенадцать лет, я бы этих бабок вооще на улицы запрещала бы выпускать, у суки, только беды от них, вот и рубашка, воротник обтрепанный, не жалко, а…

— Ты что там копаешься, мне еще надо пару ездок сделать, давай быстрее!

— А галстук надо?

— На фуй галстук покойнику, помогай лучше.

Мгновенно сдернув еще с не остывшего полностью космонавта китель, галстук, рубашку и брюки с ботинками, как будто каждый день покойников раздевал, даже не морщась, даже своим мыслям удивляясь — надо же, не пахнет еще, только тяжелый паскуда, гнется интересно, Толик с помощью Клавы так же мгновенно одел космонавта в последний путь, в последнею дорогу… Потрепанный синий пиджак, серые брюки с бахромой внизу и вытянутыми коленями, желтая от стирки рубашка с обтрепанным до ниток воротником…

— Красавец, хоть в ЗАГС вези, а… А куда же мудака отвезем? Ну ладно, в машине придумаем. Пальто, -