Борис Виан - Пена дней

Ознакомительный фрагмент

— Что это у вас такой смущенный вид?

На ней была шуба из пушистого меха цвета ее волос, такая же шапочка и короткие сапожки с меховой оторочкой.

Она коснулась локтя Колена.

— Возьмите меня под руку. Что-то вы сегодня не расторопны…

— Верно, и тот раз у меня лучше получалось, — признался Колен. Она снова засмеялась, поглядела на него и засмеялась еще громче.

— Вы смеетесь надо мной, — жалобно сказал Колен. — Это немилосердно.

— Вы рады меня видеть? — спросила Хлоя.

— Да!.. — сказал Колен.

Они пошли по первому попавшемуся тротуару. Маленькое розовое облако спустилось с неба и повисло над ними.

— Могу спуститься пониже, — предложило оно.

— Валяй! — сказал Колен.

И облако окутало их. Внутри него было тепло и пахло корицей с сахаром.

— Нас теперь не видно! — сказал Колен. — Но мы их видим!..

— Облако все же довольно прозрачное, — сказала Хлоя. — Не обольщайтесь!

— Неважно, так все же чувствуешь себя лучше, — сказал Колен. — Что будем делать?

— Всего лишь гулять… Вам не будет скучно?

— Тогда говорите мне какие-нибудь слова…

— Я не знаю настолько хороших слов, — сказала Хлоя. — Но можно поглядеть витрины. Вот хоть эту!.. Как интересно!

В витрине красивая женщина лежала на пружинном матрасе. Она была обнажена по пояс, и электрический прибор белыми шелковистыми щетками массировал ей грудь снизу вверх. Надпись гласила: «Берегите вашу обувь, пользуйтесь только гуталином «Антипод преподобного Шарля»{32}.

— Хорошая мысль, — сказала Хлоя.

— Причем тут это! — сказал Колен. — А массаж куда приятней, когда его делают рукой.

Хлоя покраснела.

— Не говорите таких вещей. Я не люблю ребят, которые говорят всякие гадости девушкам.

— Я в отчаянии… Я не хотел…

У Колена и в самом деле был такой отчаянный вид, что она улыбнулась и даже слегка потрясла его за руку, чтобы показать, что не сердится.

В другой витрине толстяк в фартуке мясника резал младенцев. Это была наглядная пропаганда общественной благотворительности.

— Вот на что уходят деньги, — сказал Колен. — Убирать все это каждый вечер стоит, наверно, очень дорого.

— Но ведь младенцы ненастоящие! — с тревогой сказала Хлоя.

— Как знать? В общественных благотворительных заведениях младенцев навалом… — сказал Колен.

— Мне это не нравится, — сказала Хлоя. — Прежде таких ужасных витрин не было. Я не считаю, что это шаг вперед.

— Не важно, — сказал Колен. — Это ведь действует только на тех, кто и без того верит в подобные глупости.

— А это что такое? — спросила Хлоя.

В витрине было выставлено гладкое, круглое, как шар, брюхо на колесах с резиновыми шинами. А под ним надпись: «И на вашем не будет складок, если вы его погладите Электрическим Утюгом».

— Да ведь я его знаю!.. — воскликнул Колен. — Это брюхо Сержа, моего бывшего повара! Как оно здесь очутилось?

— Какая разница, — сказала Хлоя. — Стоит ли горячиться из-за этого живота? К тому же он такой огромный…

— Но Серж так хорошо готовил!..

— Пошли отсюда, — сказала Хлоя. — Я не хочу больше смотреть витрины. Мне это не нравится.

— Что же мы будем делать? — спросил Колен. — Может, выпьем где-нибудь чаю?

— О!.. Сейчас не время… и вообще, я это не очень люблю.

Колен вздохнул с таким облегчением, что подтяжки его затрещали.

— Это что за звук?

— Я наступил на сухую ветку, — покраснев, объяснил Колен.

— Не пойти ли нам погулять в Булонский лес? — предложила Хлоя.

Колен с восторгом посмотрел на нее.

— Отличная мысль! Там сейчас никого нет.

Хлоя покраснела.

— Я не из-за этого. К тому же, — добавила она мстительно, — мы будем ходить только по главным аллеям, чтобы не промочить ноги.

Она взяла его под руку, и он слегка прижал к себе ее локоть.

— Пойдем по подземному переходу, — сказал он.

Вдоль всего перехода с обеих сторон тянулись огромные вольеры, где Городские Уборщики держали запасных голубей для Скверов и Памятников. Там находились также питомники для воробьев и питомнички для воробушков. Люди избегали пользоваться этим переходом, потому что все эти птицы махали крыльями, и от этого возникал невероятный сквозняк, вздымавший белые и сизые перышки.

— Они что, вообще никогда не перестают трепыхаться? — спросила Хлоя, надвигая на лоб меховую шапочку, чтобы ее не унес ветер.

— Они все время меняются, — сказал Колен.

Он никак не мог справиться с развевающимися полами своего пальто.

— Давайте пройдем поскорее мимо клеток с голубями. Воробьи не подымают такого ветра, — сказала Хлоя, прижимаясь к Колену.

Они прибавили шагу и вышли из опасной зоны. Облачко не последовало за ними под землю. Оно избрало кратчайший путь и уже ждало их у выхода.

XIV

Темно-зеленая скамейка оказалась сыроватой, но по этой аллее почти никто не ходил, и им было тут неплохо.

— Вам не холодно? — спросил Колен.

— Нет, из-за облачка, — ответила Хлоя. — Но… все же я могу к вам придвинуться.

— О!.. — вырвалось у Колена, и он покраснел.

Ощущение было удивительное. Он обнял Хлою за талию. Шапочка была у нее надета набок, и у самых его губ оказалась копна блестящих волос.

— Мне хорошо с вами, — сказал он.

Хлоя ничего не сказала в ответ. Она только учащенно задышала и незаметно еще плотнее прижалась к нему.

Колен говорил ей теперь почти в самое ухо.

— Вам не скучно? — спросил он.

Она покачала головой, и Колену удалось, воспользовавшись ее движением, еще к ней приблизиться.

— Я… — шепнул он ей уже прямо в ухо, но в этот момент она как бы случайно повернула голову, и Колен поцеловал ее в губы. Это длилось недолго. Зато в следующий раз получилось уже куда лучше. И тогда он уткнулся лицом в волосы Хлои, и так они сидели, не говоря ни слова.

XV

— Как мило, что вы пришли, Ализа, — сказал Колен. — Но вы будете единственной девушкой…

— Не важно, — сказала Ализа. — Шик не против.

Шик это подтвердил. Но, по правде говоря, голос Ализы был не очень веселым.

— Хлои нет в Париже, — сказал Колен. — Она укатила на три недели на юг со своими предками.

— Так ты, наверно, очень несчастен.

— Что ты! Я еще никогда не был так счастлив! — сказал Колен. — Я как раз хотел вам объявить о нашей помолвке…

— Поздравляю, — сказал Шик.

Он старался не глядеть на Ализу.

— Что с вами происходит? — спросил Колен. — Похоже, где-то заело.

— Все в порядке, — сказала Ализа. — Просто Шик глупый.

— Да нет, — запротестовал Шик. — Не слушай ее, Колен. Ничего не происходит.

— Вы говорите одно и то же, но не согласны друг с другом, — сказал Колен, — значит, кто-то из вас врет, а может, и оба. Давайте ужинать.

Они прошли в столовую.

— Садитесь, Ализа, — сказал Колен. — Вот сюда, рядом со мной. Вы мне расскажете, в чем дело.

— Шик совсем глупый, — сказала Ализа. — Он говорит, что не должен больше жить со мной, потому что у него нет денег, чтобы меня обеспечить. Ему, видите ли, стыдно, что он на мне не женится.

— Я негодяй, — сказал Шик.

— Право, не знаю, что вам сказать…

Колен сам был так счастлив, что все это его невероятно огорчило.

— Дело ведь не только в деньгах, — сказал Шик, — а еще и в том, что родители Ализы не согласятся на наш брак и будут правы. В одной из книг Партра как раз описана подобная история.

— Это великолепная книга, — сказала Ализа. — Вы ее не читали, Колен?

— Вот вы какие, — сказал Колен. — Не сомневаюсь, что вы по-прежнему тратите все свои деньги на Партра.

Шик и Ализа потупили глаза.

— Это моя вина, — сказал Шик. — Ализа больше ничего не тратит на Партра. С тех пор как она живет со мной, она почти перестала им заниматься.

В голосе Шика звучал упрек.

— Я люблю тебя больше, чем Партра.

Она готова была расплакаться.

— Ты прелесть, — сказал Шик, — я тебя не стою. Но коллекционировать Партра — это мой порок. А инженеру, к сожалению, это не по карману.

— Я в отчаянии, — сказал Колен. — Я так хочу, чтобы у вас все было хорошо… Разверните-ка ваши салфетки.

Под салфеткой Шика лежал томик «Блевотины», переплетенный в кожу вонючки, а под салфеткой Ализы — массивное золотое кольцо во вкусе Бенвенуто Тошнини{33}.

— О! — воскликнула Ализа.

Она обвила руки вокруг шеи Колена и поцеловала его.

— Ты мировой парень, — сказал Шик, — не знаю, как тебя отблагодарить. Впрочем, ты сам понимаешь, что я не могу отблагодарить тебя так, как хотел бы…

Колен несколько приободрился. И Ализа была в этот вечер на редкость хороша.

— Какие у вас духи? — спросил Колен. — Хлоя душится орхидеевой квинтэссенцией.

Конец ознакомительного фрагмента