Эльмира Нетесова - Тонкий лед

Способен на все. Мозги почти у всех набекрень съеха­ли, и нормальных слов не понимает никто. Только через разборку или мать... Сам не верил поначалу, вскоре убедился,— вздохнул Соколов.

—   Слушай, Сань, мне для ремонта в пяти бараках половая доска нужна. А у тебя на пилораме это запро­сто изобразить могут твои мужики. Давай махнемся? Вы нам—доски, мы вам—спецовки. И все доволь­ны! — предложил Касьянов.

—   А не придерутся проверяющие, увидев моих коз­лов в военной форме?

—   Теперь рабочую одежду из камуфляжа шьем! Скоро школьники вместо формы наденут нашу камуфляжку. А ты еще раздумываешь! Выгодное дело пред­лагаю: одно из требований твоих зэков будет выполне­но,— подбадривал Федор Дмитриевич.

—  Давай на обмен! Свяжем бухгалтерии, пусть об­считают.

—   Как я думаю, половину твоих мужиков оденем,— посчитал в уме Касьянов.

—  А остальные бузу опять поднимут. Уже из зави­сти. Иль забыл, что такое «подлая натура»?

—   А что это? — поинтересовался Егор.

—   Бородатый анекдот,— усмехнулся Соколов.

—   Расскажи,— попросил Платонов.

—   Проигрались в рамса два пидера. Ну, что с них взять? Ни денег, ни курева, ни наркоты, даже «тепля­ка» нет, зато меж собою — не разлей вода, дружбаны до гроба. А все равно, коль проиграли, на халяву не отвертитесь. Подумали зэки и приказали пидерам со­жрать ложками все говно из двух параш. Раз сказано, надо делать. У зэков не поспоришь. Посадили пиде­ров мужики, каждого к своей параше, а сами — на ра­боту. Вечером вернулись, глядь, один лежит убитый возле параши, другой на шконке канает. Его зэки спра­шивают: «За что своего дружбана угробил?». «А у него в параше на три ложки говна оказалось больше. Вот я ему и не простил. Натура у меня такая, подлая!» — ответил пидер.

—   Так спецовку можно выдать тем, кто сроки имеет, а с пожизненным пусть в своей робе останутся! — пред­ложил Егор.

—   Лучше наоборот. Те, что на сроках, ничего осо­бо не просят и не галдят. Хотя, если выполнить един­ственное условие, поймут, что надыбали слабину, и наезды станут частыми,— задумался Александр Ива­нович.

—   Послушай, Сань, никто из них не захочет еще раз подставиться под собак! — вставил Касьянов.

—   А черт их знает? Они тоже умеют все просчиты­вать! И в другой раз не станут базарить. Сомнут сол­дат на воротах и смоются на волю скопом! Отлавли­вай потом по одному. А поводом может послужить та же спецовка. Хотя, выдай ее всем, завтра индивиду­альные кондиционеры потребуют. Это же беспредельщики! — побагровел Соколов.— Федь, ты охрану ме­нять собираешься?

—   Наш юрист добивается этого. Говорит, что со дня на день ждет положительный результат. А он — человек дотошный, своего добьется. Тех двоих охран­ниц уже отправил на нары.

—   Мне сложнее! Нужны доказательства. А пока они появятся, сколько нахлебаемся? Знаешь, я в своей зоне никому не доверяю. Ведь взятки делятся по кругу, по­тому все молчат. Один я как дурак бьюсь головой в сте­ну и никак не пойму, зачем подставлять и продавать самих себя? Ведь выгони любого, никто себе места не найдет!

—   Успокойся, Сашок! Нынче за «бабки» хоть здесь, хоть на материке любое теплое место купить можно. И твои, если их пометут, не останутся нищими.

—   Ты думаешь, что насшибали?

—   Сдается, они еще до тебя зэков доили! — гля­нул Касьянов на Соколова.

—  Но как поймать с поличным?

—   Нет! Тут, главное, узнать, где берут наличку?

—   Вот это тоже вопрос! — оживился Александр Иванович.

—   Наверное, имеется связник? — предположил Касьянов.

—   Исключено! Попался б на глаза спецслужбе,— отверг подозрение Соколов.

—  Тогда кто-то из новых партий проносит в зону «бабки».

—  Но ведь шмонают всех подряд!

—   За «бабки» шмон иной. А твоя охрана как и моя, лажанулись продажные! — выругался Касьянов.

—   Ну, у тебя есть «утки». Подошли к охране! — посоветовал Егор.

—   Подумай, что предлагаешь? Это жизнью чело­века рисковать! Тут и думать не надо, что с ним устроют в зоне. Здесь такое не пройдет.

—  А если как у нас? — встрял Касьянов.

—   Не получится. Мои прослышали об этом случае. И теперь при них, кроме анализов, ничего не возьмешь.

—   Имеется у меня оперативник, уже три года ра­ботает в зоне. Шустрый, хитрый как сто чертей. Не знаю, чист ли он на руку? Но он сумел бы раскрутить клубок, если сам в нем не запачкан,— задумался Со­колов.

—  А юрист? Или ни на что не годен?

—   Старый человек побоится рисковать собой. Че­стно говоря, я только жду, когда его заменят? Уже не­много остается,— признался Александр Иванович.

Прошло чуть больше месяца, и Соколов узнал, как попадают деньги в зону. Они шли с мотористом кате­ра, который перевозил из Поронайска в зону продук­ты, медикаменты, обслуживающий персонал.

Случалось, за день по пять-семь раз мотался от берега к берегу, и всякий заход с наваром для зэков и долей для себя.

Охрана получала свой навар, а зэки в тот же день имели деньги от родни, от корефанов и обязанников.

Охрана знала, что часть денег скоро осядет у них в карманах. В морпорту города катер из зоны всегда ожидали. Деньги, чай, наркота и водка перевозились из города постоянно, их зачастую даже не прятали.

Соколов верил своим людям и никогда не прове­рял. Они воспользовались и осмелели.

Когда оперативник рассказал Александру Иванови­чу, как и от кого получает подсос зона, он пригласил на утро следователя прокуратуры и двоих оперативников из милиции. Объяснив им все, попросил прибыть на катер в штатской одежде. Все случилось неожиданно. Моторист ничего не заподозрил. Соколов нередко по­являлся на судне с проверяющими, с начальством. Те не задерживались подолгу. Их увозили до вечера. Мо­торист даже радовался гостям, ведь предстоит еще ходка к городскому причалу. Он нетерпеливо ждал, когда гости покинут катер. Ведь вон охрана на воротах нетерпеливо поглядывает в сторону причала. Радует­ся предстоящему навару.

Но что это? Гости вместо того, чтобы выйти на бе­рег, вошли внутрь катера.

Моторист, услышав о проверке судна, хотел прыг­нуть за борт, но его предусмотрительно задержали.

Коробки чая, рюкзак водки, пакет шприцев, день­ги,— все это вытащили наверх без труда. Никто особо не копался.

—   Это охрана заказала! — ответил дизелист.

—   Назовите, чей заказ?

—   Я не знаю имени. Сами придут за своим...

—   Мы поторопим. Вы опознаете.

—   А деньги чьи? — спросил следователь, наблю­дая за обыском моториста.

—   Да что копаетесь? Вон у него на локтях мешоч­ки под курткой. Их без обыска видно! — подсказал сле­дователь, составляя протокол изъятия.

Моторист — вольнонаемный человек — сидел, по­нурив голову. Он понимал, что его ждет, и отчаянно выкручивался, пока не запутался окончательно.

—   Скажите, кому должны были передать все при­везенное? — спросил следователь.

—   Я их не знаю,— ответил упрямо моторист.

—   А деньги, вашу долю от кого брали?

—   Мне ничего не давали.

—   От кого на берегу получили товар и деньги?

—   Я их не знаю. Меня позвали покурить в бытовку к грузчикам. Вернулся на катер вместе с вами. Все уже было тут.

—   Не сочиняйте на ходу! Деньги и наркоту отдали из рук в руки. Такое никто не оставит без присмотра на катере.

—   Вот еще письма! — подал оперативник следова­телю.

—   Это вам тоже подбросили?

—   Попросили передать.

—   Кто и кому?

—   Понятное дело, зэкам, бросить через забор.

—   Кто просил передать?

—   Дедок уговорил, сказал, что сын тут сидит.

—   Старик один, а писем больше десятка и все раз­ным людям! Кто еще просил? Говорите!—настаивал следователь.

—   Других не было. Только он.

—   Кто героин дал? Наркоту кому везли?