Тоби Янг - Как потерять друзей & заставить всех тебя ненавидеть

Дерьмо, черт побери, твою мать!

Я. Только не говори, что это правда.

Алекс. Обещаешь, что не напишешь об этом?

Я. Ты самый настоящий ублюдок!

Алекс [смеясь]. Слушай, я знаю, на что это похоже. Что я добился успеха, можешь называть это как хочешь, и теперь сплю с супермоделью. Она супермодель? Я не знаю. Супермодель, модель, мне не важно. Но знаешь, она уже несколько лет была моим другом. Когда я с ней познакомился, я не мог позволить себе даже пригласить ее на ужин. Она просто подруга, которая случайно оказалась супермоделью. И вообще, как ты об этом узнал?

Я. Мне сказал Питер Стоун.

Алекс. А ему-то откуда известно? Это ведь тайна.

Я. Ты сам пришел к нему на барбекю и сказал: «Я трахаю супермодель».

Алекс [смеясь]. Дружище, я никогда такого не говорил. Это все неправда. Неужели он и в самом деле заявил такое? Невероятно. Ладно-ладно, возможно, я и ляпнул что-то вроде этого, когда мы только начали с ней встречаться. Понимаешь, меня просто распирало. Разумеется, я был возбужден в первые дни из-за того, что она супермодель, ну, если она, конечно, супермодель.

Но теперь она просто ____, понятно? Не могу поверить, что он тебе сказал такое.

Я. Но это было не все, что мне сказал Питер. По словам Джайлза, Алекс также хвастался, что в первый раз, когда он трахал ____, он делал это сзади, и во время процесса та оглянулась через плечо и сказала ему: «Знаешь, Алекс, ты лучше, чем Де Ниро».

Алекс. В любом случае, приятель, ты ведь не собираешься об этом писать?

Я. Нет, если ты не хочешь.

Алекс. Пожалуйста. Ты не можешь. ____ убьет меня. Умоляю тебя! Договорились? Просто со стороны это выглядит некрасиво. Понимаешь, сначала я продаю свой сценарий, и вот я уже сплю с супермоделью, понимаешь, что я хочу сказать? Это все совершенно не связано. [Ну да, так я тебе и поверил!] Тоби, ты должен мне поверить, я не изменился. По-прежнему езжу на развалюхе, по-прежнему живу в дыре, все мои друзья по-прежнему…

Я. По-прежнему полное дерьмо.

Алекс. Черт тебя возьми, ты знаешь, что я имел в виду. Я совершенно не изменился.

Я [впервые взявшись за это как следует]. Получается, ты совершенно случайно спишь с ____ ____. Скажи, ты действительно продал душу дьяволу? «Ладно, Люцифер, ты можешь получить мою душу, но взамен я хочу жить в Голливуде, продать сценарий за четверть миллиона долларов и начать встречаться с супермоделью». Так это было? Ты получил все, что хотел? Только не говори, будто у тебя еще осталось чего желать.

Алекс [смеясь]. Ты все-таки собираешься об этом писать, не так ли? Я тебя знаю. Господи Иисусе, ты должен пообещать, что не станешь это делать.

Я. Обещаю.

Алекс. Тоби, я тебя знаю. Наверняка собираешься трезвонить направо и налево: «Алекс трахает супермодель, Алекс трахает супермодель». Я прав?

Я. Нет, не собираюсь. Даже и не думал. [На самом деле такая идея меня посетила.]

Алекс. Ну пожалуйста, не делай этого, хорошо? Потому что все совсем не так, честно. Я знаю, как это выглядит со стороны, но все обстоит совсем иначе.

Я. Не бойся.

Когда Алекс повесил трубку, мне пришло на ум, что, возможно, на самом-то деле он желал, чтобы я написал об этом. Если бы я спал с ____ ____, я бы точно хотел, чтобы об этом узнал весь мир. В конце концов я не стал ничего писать, как раз из-за подозрения, что он этого хочет. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.

33

Зеленоглазый монстр

Новость о том, что Алекс спит с ____ ____, сильно меня задела. Моя реакция выразилась в описанных Элизабет Кублер-Росс стадиях, через которые проходят люди, узнавшие, что они неизлечимо больны, — отрицание, злость, торговля, депрессия и принятие. Как и большинство гетеросексуальных мужчин, я вырос, мечтая о том, как буду спать с моделями. Меня прельщал не сам половой акт, хотя, Господь знает, это был бы довольно сладостный процесс, а возможность похвастаться о нем. Проходя мимо журнального лотка, указать на обложку глянцевого журнала и сказать: «Здесь я уже был…» Таким в моем представлении был рай. И теперь Алекс воплощает эту фантазию в жизнь!

В своей книге «Опыт» Мартин Эмис рассказывает о тревоге, охватившей его в 1970 году из-за того, что его друг Роб, чья карьера развивалась «с невероятной метеоритной скоростью», готовился сойти с его орбиты. Я тоже чувствовал, что Алекс приближался к тому моменту, когда уйдет с моей. Эмис приписывал это чувство «страху быть покинутым», и мои друзья в начале 1999 года были очень близки к тому, чтобы бросить меня в толпе. В Лондоне мои сверстники уносились вперед семимильными шагами. До приезда в Нью-Йорк я всегда считал себя одним из наиболее успешных представителей моей возрастной группы, однако сейчас мои британские приятели оставили меня далеко позади. Я даже не был в группе бегунов, что дышала в затылок лидерам. Я из последних сил плелся среди отстающих. Дерьмо! Меня обошли на целый круг.

Не проходило и недели, чтобы кто-нибудь из моих сокурсников по Оксфорду не добивался успеха. Хью Фиэрнли-Уиттингстол, известный в нашем кругу как Хью Довольно-Длинное-Имя, получил собственную кулинарную программу на Четвертом канале. Борис Джонсон стал преемником Фрэнка Джонсона на посту редактора «Спектейтора». Пьеса Патрика Марбера шла в Королевском придворном театре — уже вторая. А чего достиг я? Сплошная трясина. Особенно болезненным ударом для меня стала новость, что Джон Хейлеманн, автор, чье имя впервые появилось в «Модерн ревю», продал свою книгу издательству «Харпер Коллинз» за миллион долларов. Я позвонил и оставил сообщение на автоответчике, надеясь узнать, как ему это удалось, но он так и не перезвонил мне.

Я оказался совершенно не подготовлен к факту, что не являюсь одним из победителей. Он просто обрушился на меня внезапно. Минуту назад я считал, что мое имя станет бессмертным благодаря моей великой книге, или культовому фильму, или чему-нибудь еще, а в следующее мгновение все, что мне остается, — беспокоиться, удастся ли сохранить постоянную работу. Моя уверенность в себе улетучилась в один миг. Впервые в жизни я задумался о реальной возможности провала. Неужели я обречен стать вечным неудачником? Я представил свой некролог в «Бронзовом носе», ежегодном журнале Брейзеноузского колледжа:

Тоби Янг, 58 лет, внештатный журналист

Тоби Янга, журналиста-внештатника, будут помнить главным образом по его редким статьям в региональных газетах об опасности, которая исходит от шатких тележек в супермаркетах. После недолгого пребывания в Америке в конце 1990-х годов, где, по его заявлениям, он был дружен с обладателем Оскара сценаристом Алексом де Силва, он вернулся в Британию, где нашел случайную работу в качестве автора очерков в «Волверхэмптон экспресс энд стар». Он рано ушел на пенсию и потратил свои сбережения на открытие паба «Первая комната» в Литтл-Снорринг в Бакингемшире. В последние годы Тоби работал над книгой воспоминаний, которая была передана его колледжу в надежде на то, что, может быть, однажды ее опубликуют. Он так и не женился.

У меня появился иррациональный страх, что те из друзей, у кого дела идут в гору, пожинают плоды, которые были предназначены для меня. Не это ли имел в виду Гор Видал, говоря: «С каждым успехом друга умирает какая-то маленькая часть меня»? Казалось, словно менее романтичный старший брат Купидона, римского бога секса и богатства, не переставая, выпускает стрелы в мою сторону, но по ошибке попадает в стоящих рядом со мной людей. Я даже придумал имя для этого криворукого небожителя; я назвал его «Глупидон». Мне даже пришла в голову мысль, а не пора ли брать с людей плату за мое общество? Торопитесь, подходите! Постойте рядом со мной полчаса и благодаря неизменной способности Глупидона мазать мимо цели уже на этой неделе вы будете трахаться с супермоделью!..

По Фрейду, судьба рассматривается как замена «родительской поддержки»: если у нас все складывается благополучно, мы инстинктивно связываем это с любовью к нам родителей, ну а если же нет, то объясняем тем, что впали в немилость. Переживая череду неудач, мы автоматически фокусируем внимание на наших успешных ровесниках. Ага, думаем мы. Вот почему боги отвернулись от нас. Они любят наших братьев сильнее! С другой стороны, это объясняет, почему мы испытываем неожиданный душевный подъем, когда слышим об ужасном несчастье с кем-нибудь из наших друзей. Если с ними случилось что-то плохое, значит, они впали в немилость! И нам достанется больше «родительской любви». Алекс возглавлял длинный список людей, которым я подсознательно желал чего-нибудь ужасного.

Я не завидовал Алексу настолько, чтобы на самом деле причинить ему вред, но идея попортить ему кровь по недосмотру казалась весьма заманчивой. Меня не раз посещала фантазия, в которой Алекс висит над пропастью и умоляет спасти ему жизнь. Я бы посмотрел на него с жалостью — тебе не следовало стоять так близко от меня, когда Глупидон выравнивал свою мишень, — пока бы силы не оставили его и он не полетел навстречу своей смерти. ААААААААааааааа… БУМ! Немецкий психоаналитик Теодор Рейк утверждает, что одно мысленное убийство в день позволяет нам избегать необходимости обращаться к психиатру, но я не слишком уверен в его правоте.