Рапсодия в тумане (ЛП) - МайГрид Нален

— Еще до того, как мы все это затеяли, мы с братом много говорили на тему жизни и смерти. Про принятие, про выбор… Мы специально вложили в формулу элемент для скрепления, который может нас убить, потому что вечная жизнь — это тоже плохо. Просто представь, ты уже все повидал, переделал что можно и нельзя, поработал в сотне разнообразных профессии и просто устал, а умереть не можешь, и только продолжаешь влачить существование дальше. На фильм ужасов похоже . Так что когда-нибудь  и мы уйдем, надеюсь вместе, потому что я себя без него вообще не представляю.

— Вы молодцы… Но… разве нормально так зацикливаться на ком-то одном?

— Я не зациклен, просто надеюсь, что свои годы я проведу с ним. И что его не убьют раньше меня. Я вообще представил, что когда придет время, мы сделаем это вместе, потому вместе мы со всем справимся и не так страшно. Я не стану накладывать на себя руки, если его убьют раньше, если ты об этом подумал, и надеюсь, что и он этого не сделает. Просто будут идти года, возможно, столетия, и где бы ты ни находился, ты знаешь, что у тебя есть родной человек, которого любишь ты и который любит тебя. Не знаю, встречу ли я кого-то с кем бы еще захотел провести вместе годы, но с Аманом — это точно.

— Здорово, что вы друг у друга есть. Будешь меня помнить, когда меня не станет?

Слышу в голосе Ниррая улыбку, и он заправляет мои короткие волосы за ухо. Я уже начал скучать по длинным.

— Буду. Ты только успей побывать счастливым до этого времени.

Ниррай почему-то ненадолго замолкает, видно, опять задумавшись о чем-то своем, а потом говорит:

— Пока не позвонили твоему брату, и он не примчался тебя спасать… Тебе же нужна кровь? Ну, после ранения.

— Нужна. Он меня покормит, не переживай. Я не умру, если потерплю.

— Но я обещал тебе  как-нибудь дать попробовать.   По мне так  сейчас самый лучший момент для этого.

— Может быть, но тебе это не нравится. Зачем издеваться над собой?! Да и ты еще им пахнешь…

— Мне не жалко крови. Мне не нравится, когда это делают против моей воли. Я, кстати, почетный донор, с каким-то там рангом, я не помню.

— У нас в холодильнике, в пакете, есть твоя кровь, Аман ее снова запечатал, но я все равно ее чувствую. Вкусно пахнет, там запаха брата нет. Он тебя обидел?

— Знаешь, как мы познакомились? Я был дома, искренне верил, что один. Тут срабатывает сигнализация. Иду ее отключать, захожу в свою комнату, а там два мужика, которых вижу впервые в жизни, воруют мою шкатулку. И тут один из них налетает на меня, начиная лизать шею. Ты вообще можешь себе представить, что какой-то левый чел врывается в твой дом и начинает тебя лизать?!

Представив эту картинку, начинаю тихонько хихикать.

— Нет, но звучит весело.

— Это рассказывать весело, тогда мне было одновременно страшно и противно. А потом меня парализует. Честно говоря, я подумал тогда, что их кто-то из конкурентов отца нанял. Это я уже потом узнал, что Аман меня не лизал, а кусал, после зализывая рану, тогда все казалось немного иначе. Паникую, думая, что меня сейчас убьют, вместо этого меня воруют, так и не сняв парализацию. Так я впервые попал в дом к Аману.

— Когда я был еще маленький, другие дети, которые со мной не общались, вдруг позвали меня поиграть. А я очень хотел играть и новых друзей тоже. А Аман пришел и волоком меня, кричащего, оттуда уволок.  Это я уже потом узнал, что надо мной хотели поиздеваться, а до этого я очень на него обижался, думал, что он просто хочет, чтобы я был один. Он… Знаешь, может, тебе не всегда нравятся его действия, но он хороший. Я вот не знаю, что бы сделал на его месте… Я не умею замораживать людей. А ему было очень больно и голодно. Я и кусать не умел нормально, меня брат научил. Так и узнали, что укусы вампира вампиру очень болезненные.

— Может и хороший, но первое впечатление у меня точно не лучшее. Сначала он меня похитил, потом, уже дома, прокусил палец, на этот раз его не залечивая, больно, кстати. Потом начал угрожать, а потом… потом я соглашаюсь ему помочь. Остаюсь на ночь, он мне выделяет отдельную комнату. А просыпаюсь я от того, что он лежит на мне, с явным намерением трахнуть. Не слушая моих возражений, он меня кусает, и на этот раз укус срабатывает не так, как до этого — он вызывает возбуждение, которого я вот вообще не хочу. Я так-то предпочитаю хотеть и спать с людьми по собственной воле, а не когда накачан возбуждающим. Ну а после того, как я ему сказал об этом, он скинул меня со скалы. Как думаешь, буду я после такого рад укусам?

Я сажусь и внимательно смотрю на Ниррая, но все равно не понимаю…

— Когда же ты ему понравился, раз сначала его раздражал? Это после уже было? Ты не ушибся? А скала высокая была?

— Метров тридцать. Нет, не ушибся, он поймал меня, когда меня окатило брызгами от волны, что разбилась о скалы. Но я очень замерз и очень испугался. Когда после Аман пытался меня отогреть в душе, я думал, что он собрался сварить меня заживо. Не знаю, возможно, где-то тогда его и стукнуло, он позже сказал мне, что действительно хотел убить. Может, испугался вот и переклинило.

— Тогда понятно, почему ему раньше никто не нравился, он просто никого со скал не сбрасывал. Он больше тебя не обидит, не бойся. Я уверен, он уже сам пожалел о том, что сделал. Он не злой.

— Возможно. И я не боюсь, что он меня обидит. Даже тогда не боялся. Разочаровался в нем, это да. В любом случае, теперь у меня есть Зак, за что спасибо тебе. Он уже спас мне разочек жизнь.

Ниррай проводит пальцами по моей щеке, а я кидаюсь его обнимать.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось это пережить и разочарование — это грустно. А насчет Зака… Будь поаккуратнее, предыдущая версия была на Приаме и от пули не уберегла.

— Я точно не буду специально кидаться под пули, чтобы проверить. Так что, поделиться с тобой кровью или звоним Аману?

— Звоним, — я отстраняюсь от Ниррая и улыбаюсь. — Спасибо, но я все равно не смогу тебя попробовать, даже с твоего разрешения, пока ты братом пахнешь. Интересно, а я могу так же делать?..

— Почему бы тебе не попробовать на ком-нибудь?

— Если Аман так сделал, когда тебя желал, значит, и мне надо. А я пока не знаю никого, кого можно желать.

— Просто тебе надо начать общаться хоть с кем-то, кроме брата.

Ниррай лезет в карман за телефоном, а я понимаю, что он прав, только пока не знаю, где мне найти того, с кем можно пообщаться. Тем более теперь, когда на наш дом напали.

Глава 24. Скучал?

Аман

Я приземляюсь на крышу многоэтажки и сажусь рядом с Муром, что высматривает что-то в бинокль.

— Скучал? — спрашиваю, ожидая, что меня сейчас прибьют.

Мур дергается, и у моей шеи оказывается нож, без янтаря, обычный. Улыбаюсь от такой встречи. Я уже и подзабыл, каково это.

— Когда-нибудь я тебя убью, — Мур тоже улыбается и убирает оружие, получая поцелуй в щеку.

— Как у тебя дела? В этом городе жарче, чем у нас, — говорю, расстегивая ветровку.

— Ага. Я решил, что мне надоело ходить как поганка бледная, хочу загореть. Раз тут, поможешь?

— Что делать?

— Окно с голубыми жалюзи, — и указывает пальцем в нужном направлении.

— Вижу, и?..

— Чего — и? Пошли туда, — Мур задорно улыбается и убирает бинокль в карман. Скучал по нему, по этой его легкости и вообще…

— Тогда иди обниматься, — усмехаюсь и, встав, расставляю руки в ожидании. Мур влетает в объятья, прижавшись, и я даже даю себе пару секунд насладиться этим, а потом подхватываю его под ягодицы, встаю на парапет и прыгаю вниз, чтобы на нужной высоте тормознуть и, подлетев к окну, попросить его открыться.

Мы оказываемся в одной из комнат, дизайнера которой,  кажется, покусал розовый пони, потому что интерьер похож на декорации к фильму про девочку-подростка. Розовые тона, горка подушек, по-любому тут где-то и ее дневник должен быть. У зеркала с подсветкой куча бус и браслетов, граненые камушки переливаются разноцветными огоньками, духи, слишком сладкие: я, даже не подходя, ощущаю эту ядреную приторность. На нас тут же начинает тявкать мелкая собачонка, на которую Мур дует из трубочки, и животинка, зевнув, сворачивается клубочком, засыпая.