Ирина Лобановская - Жена из России

- Какое стихотворение? - прошептала Маша. - Я никогда не показывала ему ни одной строчки... И тебе тоже...

Саша усмехнулся.

- Это чистая случайность. Их нашел Антон и похвалился: видите, дядя Володя, как здорово писала моя мама! Он очень любит тебя... А у Вовки очень хорошая память... Прозвучало действительно на редкость искренне: "И все проклятых двух копеек..." Ты не помнишь?

Понимаешь ли, знаешь ли, помнишь ли... Три глагола плюс частица... И целая жизнь позади...

- Разве они до сих пор видятся с Антошкой? Зачем? И ты... все время говоришь с Володей обо мне? Но... это же невозможно... Почему я всегда все узнаю самая последняя?..

Саша не ответил на ее вопросы. Ясные глаза стали еще яснее, только в самой глубине мелькнула еле заметная насмешка.

- Хочешь, я прочту?

- Значит, у тебя тоже хорошая память... Просто отличная... И никакие склерозы вам всем не грозят... Я не хочу никаких стихов!.. Это глупое детство... О нем давно пора забыть!..

- Ну почему же? - задумчиво не согласился с ней Саша. - Ты странным образом четко спрогнозировала будущее... С тех пор прошло немало лет... Ситуация изменилась. Впрочем, она всегда была одинаковой. Просто ты представляла себе все иначе... Убить веру нельзя, но потерять можно...

Да, все правильно... Она когда-то верила в свои слова. И в свое несостоявшееся счастье. Или ее заставили в них поверить. И раскаяться. С горечью и сожалением. С осуждением и сомнением.

Разве она когда-нибудь распоряжалась своей жизнью? Да ни одной минуты! Кроме одного-единственного последнего мгновения их последней встречи... И она, конечно, по обыкновению перепутала чужие и свою жизни, разные и одинаковые тропинки, обещания и откровения. Зато эти сожаление, горечь и раскаяние принадлежали теперь исключительно ей одной. И только она одна имела бесспорное право на их невыносимую тяжесть.

Она одна... Отныне и во веки веков.