Рами Юдовин - Ветер в ладонях

Ознакомительный фрагмент

Взгляд прокурора потерял осмысленность, остекленел. Солидный человек обмяк, осунулся, неуклюже опустился на колени, присел на четвереньки и начал что-то обнюхивать. Его жена от изумления открыла рот, впилась в сцену расширенными от ужаса глазами. Провидец достал из кармана ручку, бросил её на несколько метров, приказал:

«Взять и принести мне».

Прокурор даже в молодости, когда служил в армии, на курсах молодого бойца, не выполнял приказы командиров с такой резвостью, как это повеление. На четвереньках, опираясь на колени и ладони, подбежал к брошенной на пол ручке, аккуратно взял её зубами и таким же манером принёс Провидцу.

«Молодец, пёсик. Хорошая собачка», — он вытащил ручку из прокурорского рта, брезгливо вытер её своим платком и ласково потрепал новоявленного пса по загривку. Никогда в жизни прокурор не чувствовал себя таким счастливым, как в этот момент, глаза его сияли, он даже попытался лизнуть руку Провидца, но тот вовремя отдёрнул её.

Жена прокурора бросилась к сцене.

— Прекратите немедленно! — вскричала она. — Я прошу вас! Что вы делаете?

— Женщина, — Провидец устало поглядел на неё. — Это урок для вашего мужа.

Представление вышло в прямом эфире, и вся страна покатывалась со смеху над уважаемым человеком в образе собаки. Прокурор не помнил ничего, но видел запись своего позора и не смог этого вынести. Особенно тяжело было после того, как его заявление в суд о попрании чести и достоинства вообще не стали рассматривать. У него было немало врагов, да и судиться с Провидцем никто не решился. Прокурор был битой картой, замкнулся в себе, ушёл в отставку, его детей дразнили в школе, просили полаять. На жену насмешливо или сочувственно смотрели, что доставляло гордой женщине немало страданий. Вскоре бывший прокурор застрелился в своём кабинете.

Вдова, оплакав покойного мужа, пришла к Провидцу, и тот без колебаний принял её. Она быстро подскочила к хозяину дома, сжимая кулачки, но не посмела ударить своего врага:

— Вы убили моего мужа! Сломали жизнь всей семье! Он не верил в вашу силу! Ну и что? Вы растоптали его! Пострадал не только он, но и дети, оставшиеся без хорошего, заботливого отца, кормильца. Бог дал вам силу, чтобы вы вымещали свои телесные комплексы на успешных и красивых людях? Нет! Вы не от Бога! Правильно говорят священники, что вы — демон, злобный колдун! По какому праву вы разрушили наш мир? О, если бы я могла вас уничтожить!

— Слишком большая очередь желающих, боюсь, вам долго ждать, — равнодушно сказал Провидец. — Вам нужна причина или вы хотели излить свою боль?

— Причина? Может ли быть причина? — возмутилась вдова.

— Причина есть всегда, только мы не всегда её видим. Но вы пришли для того, чтобы узнать не причину произошедшего, а как дальше сложится ваша жизнь. Смерть мужа — повод, чтобы попасть ко мне. Ваш супруг был хорошим отцом, но верным мужем никогда не был, не надо поднимать бровки, не надо со мной играть. Вы, наверно, слышали о множестве сломанных судеб — о людях, которых ваш муж отправил за решётку? И не говорите, что все они преступники, там были и вовсе невиновные. Ваш муж выносил суровые приговоры, несоразмерно большие, чем сами проступки. Вот один из последних — молодой человек, залезший по глупости в дом к одному политику, укравший немного бумаги в виде денежных знаков и пару золотых побрякушек, получает восемь лет тюрьмы. Восемь лет! — Провидец блеснул глазами, помолчал немного, успокоившись, продолжил: — Ваш муж, блестящий оратор, убедительно объяснил судьям, какую угрозу обществу наносят квартирные кражи, и они, не раздумывая, осудили его. Восемь лет мук и пятно на всю его недолгую жизнь, и лишь из-за того, чтобы угодить обворованному политику, с которым прокурор играл в гольф. А у парня больная мать и две сестрёнки, которым нужно помогать. Я был у них дома, и им помог я, злобный колдун. В доме почти не было еды, но мать со слезами на глазах просила меня попить чаю с чёрствым хлебом. Целовала мне руки, умоляя помочь бедному сыну. Она мне показала его великолепные рисунки, детские трогательные рассказы, которые писал этот талантливый мальчик, и я знал: каждое слово матери — правда. Ваш муж искалечил всю семью, но я исправлю несправедливость и добьюсь его освобождения.

— Так что, не наказывать преступников? — искренне удивилась гостья.

— Все преступили если не ваши законы, то законы справедливости. Большинство преступлений не достойны тюрьмы. Не надо создавать условий для преступлений. Вникните в суть дела, помилосердствуйте. Ваш муж делал карьеру на преступниках, у которых не было денег на адвоката. Но я не убивал его. Вы могли уехать из страны, да и здесь вам ничего не угрожало, — Провидец нервно зашагал по комнате. Появилось чувство нарастающей опасности.

— А позор? — голос женщины звучал совсем тихо.

— С этим можно жить. Кто высоко не поднимается — не падает больно, — он вспомнил старую пословицу.

— А мои дети? — задала вдова важный для себя вопрос. Провидец задумался и через минуту ответил:

— Ничего плохого я не вижу. Вы не будете одна, не бойтесь, в следующем месяце вы встретите симпатичного человека и в его объятиях забудете о своей ненависти — и, не высказывая этого вслух, вспомните обо мне с благодарностью.

— Мне предстоит дать интервью ведущим газетам и телевидению, — сказала она робко, желая узнать его мнение.

— Говорите, что хотите, я прощу, не бойтесь. Только не смейте оскорблять моё дарование, не вам об этом судить. Всего доброго, — и Провидец учтивым жестом указал ей на дверь.

Глава 5. Мальчики

Вдова ушла. Провидец задумался, пытаясь найти возможную причину тревожного чувства. Настроение скверное, но не связано с появлением недавней гостьи. Он всегда внимательно следил за своими ощущениями и как бы нащупывал события, подготавливаясь к ним.

В последнее время Провидец почти не принимал посетителей, хотя не было отбоя от желающих попасть к нему и готовых платить любые деньги. Лишь изредка помогал своим друзьям и знакомым или тем, кто приходил по протекции его близких.

И вдруг ему докладывают о двух незнакомцах, имеющих наглость настаивать на разговоре с ним. Провидец рассердился — он никого не ждал, и первым желанием было прогнать незваных гостей, но внезапно остановился: ему показалось, что чувство опасности связано с ними. Любопытство взяло верх, и он решил принять их. Ворота открылись, двое мужчин прошли внутрь двора.

— Может, мне остаться здесь, тылы прикрыть? — спросил Солдат, оглядывая незнакомое место. Он даже не пытался скрыть своего волнения.

— Ты боишься? — Странник слегка удивился, посмотрел в глаза товарища, улыбнулся.

— Не хочу, чтобы меня превратили в собаку или, ещё хуже, — в пацифиста, — прошептал Солдат.

— Не волнуйся. Сделать из тебя пацифиста даже Провидцу не под силу. Только, пожалуйста, боец, не ругайся даже в мыслях, — у Странника было хорошее настроение.

— Он действительно читает все мысли? — напрягся Солдат.

— Конечно, но легче всего прочитать ругательства, — Странник едва сдерживал смех.

— Что смешного?

— Когда в перестрелках участвовал — ты меньше боялся.

— Война — это моя среда, всегда боялся, особенно в начале, но в бою страх другой. Страх, который даёт силы, обостряет инстинкты, а здесь — который отнимает. У меня даже коленки дрожат. Вот попали!

— Страх, который отнимает, называется паникой. Не волнуйся, герой войны, я тебя в обиду не дам.

Красивая, молодая женщина указала на кабинет. Подойдя к двери, Странник вслушался и сказал:

— Похоже, там никого нет. Ничего не чувствую.

— Вы ошиблись, я здесь, — раздался чуть каркающий голос из-за двери. Этот голос мог принадлежать только одному человеку.

Они вошли в мрачный кабинет: книжные шкафы заставлены фолиантами, на полках диковинные артефакты, на стенах маски демонов, богов и картины, выполненные в абстрактной манере.

— Впечатляет! Не знал, что вы любитель фетишей, — с иронией произнёс Странник, внимательно осматривая комнату.

Солдат набрал в грудь воздуха, задержал дыхание: хозяин дома обязательно выгонит их за такое бесцеремонное обращение, и это самое лучшее, что может произойти.

— Не надо ругаться, и бояться тоже не надо. Я чту законы гостеприимства. Если я вас впустил — значит, и выпущу, — обратился Провидец к Солдату, и тот, выразительно посмотрев на товарища, покраснел.

Странник не хотел вступать в противоборство с Провидцем или проявлять неуважение к нему. Но вдруг неожиданно услышал лёгкое дуновение Ветра. Он медленно перевёл свой взгляд, прежде обращённый к красно-коричневой маске бога войны, на хозяина дома. «Неужели Провидец?» — подумал Странник и посмотрел тому прямо в глаза. Внезапно он почувствовал лёгкое головокружение, побледнел, качнулся в сторону, не хватало дыхания. Но Ветер не подвёл, он усилился не только в районе головы и плеч, но и в руках, что случалось только при особых обстоятельствах. Ветер исходил из него и был как бы над ним одновременно. Тиски, сдавившие Странника, ослабели, он наполнялся силой, и уже ничто не могло повредить ему, даже Провидец, который был способен усыпить огромный зал или заставить толпу людей подпрыгивать на месте в едином порыве.