Акбилек - Аймаутов Жусипбек

— Будут проблемы, обращайтесь. Мы нуждаемся в таких кадрах, просто обязаны оказать вам всяческую поддержку.

Акбилек не стала искать встреч с новыми товарищами, училась.

Как-то прочитала в газете о том, что товарищ Акбала готовит доклад. Не ясно почему, но появилось желание послушать, о чем он будет говорить. Руки сами потянулись к расческе, ноги поне сли к зеркалу, сама не помнила, как надела пальто и выскочила на улицу.

Большое собрание. Акбилек устроилась на последнем ряду стульев. После выступления какого-то русского товарища председатель объявил: «Сейчас слово предоставляется товарищу Акбале». Сердце Акбилек качнулось.

На сцену уверенным шагом вышел Акбала. Поставил портфель на стол, пристально оглядел зал. Акбилек надеялась, что он заметит ее, нет, кажется, не заметил, или заметил?

Акбала начал свою речь. Говорил не спеша, звучно, хорошо поставленным голосом. Акбилек так и уставилась на него. Говорил о каком-то большом государственном вопросе. О чем — Акбилек так и не поняла. Она лишь видела его лицо, она лишь слышала его баритон. Говорил он страстно, сжав кулак правой руки и обрушивая его на трибуну, как кузнец свой молот на наковальню. С каждым словом он заводился все больше и больше, голос его креп. Страстность его речи передалась и Акбилек. Каждый звук, слетавший с его языка, звучал, как топот копыт, и закончил он свое выступление, вскинув голову, как жеребец, резво ускакавший от разбойников. Зал взорвался аплодисментами. Хлопала, не жалея ладошек, и Акбилек.

После выступления Акбалы слово предоставили его оппонентам. Прозвучало несколько замечаний и критических высказываний в его адрес. Каждого такого критика Акбилек прожигала уничтожающим взглядом. Не нравилось ей, что люди, которые только что аплодиро­вали оратору, теперь критикуют его. Акбала спокойно перебирал свои бумаги, затем вышел и обстоятельно ответил на все критические замечания. Кого-то поблагодарил за оценку, с кем-то не согласился, кого-то буквально уничтожил своими аргументами, ау!

Стемнело. После завершения собрания Акбилек вышла из здания. Пока она оглядывалась по сторонам в поисках спутницы, с которой она могла бы спокойно вернуться в общежитие, кто-то подошел к ней со спины и прикоснулся к плечу. Посмотрела — Акбала. Улыбается:

— Здравствуйте.

Смутилась. Возможно, даже покраснела. Перепугалась, что он заметит предательскую краску на лице.

— Я собиралась вернуться в общежитие. . — А-а, пойдемте, я вас довезу.

- Застыдилась. Раньше ей не приходилось ездить на коляске комиссара. Но девичий стыд уже ничего не мог изменить. Впрочем, проехаться с комиссаром в его арбе было лестно.

Акбала помог ей сесть в коляску, сел рядом и доставил прямо к школьному зданию. По дороге спросил:

— Вы слышали мой доклад?

— Да, слышала.

— И как вам?

— Хороший доклад.

Его вопрос о докладе, его желание знать ее мнение, его рука на ее запястье, его стремление сесть ближе к ней, теплый отблеск его глаз при свете нечастых фонарей — всего этого было более чем достаточно для Акбилек. Прощаясь, Акбала предложил:

— А что если мы завтра сходим в театр?

— Согласна.

В ту ночь Акбилек ни с того ни с сего приснился Акбала. Быть может, это чувство симпатии к нему? Акбилек не стала особенно над этим задумываться. На следующий день в назначенный час подошла к театру, там ее уже высматривал Акбала. Вошли в театральный зал. Сели рядышком. Говорили о многом. Он заговорил об образованных женщинах, о любви. Скажет что-нибудь и спрашивает: согласна она с ним или нет. Акбилек теряется, хочется ей сказать ему непременно приятное, пусть и далекое от правды, но никак не выходит — говорит, что думает. Он же: «Мне нравится ваше мнение». Расспрашивал о ее родителях, родственниках. Отвез ее обратно опять на бричке. Мягко пожимал ей руку, снова и снова поглаживал ее. Иногда вме сто онемевшего языка влюбленного говорят его руки.

В тот вечер в театре был и Балташ. Сидел на другом ряду, но в антракте подошел и уже не отходил от них. О чем-то Акбала и Балташ переговаривались, прогуливаясь вместе с Акбилек в фойе театра. Акбилек приятно было идти между двумя умными мужчинами, прямо парила, словно у нее крылья по бокам. Балташ показался Акбилек знающим вежливым человеком, не воображавшим о себе^еде^ухщ^не искавшим с ее стороны внимания к себе. И если задавал ей вопрос, то что-то вроде этого:

— Вы стали приходить на спектакли. И как… понравился вам спектакль?

Бодрость, с которой комиссары беседовали, приподняла настроение и Акбилек. И не чуть-чуть, а до небес. Ей казалось, что они красуются ради нее, и ей самой желалось блистать.

Однажды ей встретился на улице Балташ, остановился, зашагал рядом, о чем-то рассказывая. Но был не столь речист, как Акбала, повторялся, мялся, мыкал. Говорил больше об учебе, о быте, о весне. Было видно, что с девушками говорить он не мастак. Расставаясь, он придержал руку Акбилек и сказал:

— Я хотел с вами поговорить. Найдется ли у вас время?

— Найдется, — ответила Акбилек. Ей понравилось, что он смущается. Ждала, что он еще скажет. Да и какая женщина откажет себе в таком удовольствии?

Через три дня через одного студента Балташ прислал письмо:

«Товарищ Акбилек! Прошу вас, если у вас будет свободное время, прийти в парк имени товарища Карла Маркса. Ответ передайте через этого студента. Балташ».

Акбилек нравился Акбала, а тут тебе Балташ принялся ухаживать, забавно. Не пойти на встречу нехорошо, подумалось, а вдруг обидеться? Есть у женщин такая странность в поведении. К тому же — начало лета. Уроки завершались, настроение приподнятое. Вот и пошла в назначенное время. Явилась, а его нет. Подождала — все нет; ждет — нет. Обиделась, собралась уйти. Бежит, запыхавшись, словно несся с берега Урала. Акбилек ждет. Подбежал, поздоровался.

— Долго заставил вас ждать? — попросил прощения.

Оказалось, задержался по одному делу. Замолк надолго, не решаясь продолжить разговор. И вдруг заявил:

— Считается нормальным, когда мужчина женат. Я сам ищу спутницу жизни.

— Желаю найти то, что ищете, — пожелала, улыбнувшись Акбилек.

Попробовал поговорить на отвлеченные темы, а затем снова вернулся к сердечным заботам:

Вы мне нравитесь.

Акбилек не могла не признать, что Балташ не семи пядей во лбу. Видите ли, ее ему похвалил один из учителей! Акбилек уклонилась от прямого ответа, сославшись на

необходимость посоветоваться с родными. Такое отношение к браку он посчитал правильным. Прошлись немного, проводил до общежития. Бестолковый, даже взять нежно за руку, как Акбала, не умел.

Назавтра пришло письмо от Акбалы. Всякие красивые слова написал. Заметил, что страстно пылает к ней понятным чувством: «Пишу вам потому, что не в состоянии не писать вам. Вы для меня идеал, я люблю вас. Без вас жизнь для меня теряет всякий интерес. Прошу ответить мне».

Прочитавшую письмо Акбилек охватили радостные ощущения. Разве могла она думать, что он предложит ей свою руку и сердце? Думала, что он решил с ней просто позабавиться, представить не могла иначе. Даже опешила. Все сердечные мысли об Акбале. Балташ рядом с ним казался невзрачным, несолидным. Она ответила Акбале: «Мне приятны ваши слова. Вы мне тоже приглянулись. Но мне нужно поговорить с родными. Скоро я вам отвечу определенно. Будьте терпеливей, не обижайтесь».

Теперь осталось охладить чувства Балташа, чтобы не утруждал себя. С ним она снова встретилась в саду у здания караван-сарая.

— Есть человек, которому я обещала выйти за него замуж, — и ждет его реакции.

Балташ помрачнел и спрашивает:

— Кто он?

Не ответила. Не унялся. Видя, что он не успокаивается, Акбилек назвала имя. Балташ сказал:

— Я и сам о нем подумал. Он всегда вызывал восхищение у женщин. И не увлекался никогда студентками. Видимо, проникся как-то… если ему иного не дано—

Акбилек была полна романтических чувств, а ей отвечали прозой жизни. Балташ ушел обиженным. И долго ей не встречался.