Сергей Магомет - Записки Степной Волчицы

— Только для брошенных жен, — раздался рядом с нами проникновенный и грудной женский голос.

Прямо перед нами возник светлый ангел. Продолжая обнимать меня за талию, Стива чуть-чуть отстанился, пристально посмотрел мне в глаза, потом, медленно переведя взгляд на Агнию, наряженную в простое, прямое серебристое платье, промолвил:

— Теперь мы, кажется, достаточно подготовились и настроились для эксперимента.

— О, совершенно, — подтвердила я.

Залы почти опустели. Несколько пьяных масок, засыпанных конфетти, дремало на диванах. Несколько влюбленных парочек, не обращая внимания на музыку, обнимались в закутках.

— Тогда прошу за мной, — полунасмешливо-полусерьезно предложила Агния и решительно шагнула в одну из боковых комнаток. Мы поспешили за ней.

Что-то вроде «комнаты отдыха». А может быть, номера в изысканном борделе: тусклый как жемчужистая взвесь свет, бархатные стены, пушистый ковер, многочисленные зеркала, задрапированная кисеей плюшевая тахта в форме огромного сердца.

На крошечном туалетном столике нас уже дожидалось знакомое мне пузатенькое устройство: «самовар». Но не тот, который принадлежал Агнии, не амстердамский, а наш, отечественный. Конверсионный, что ли. Какой смысл являться сюда со своим самоваром. Устройство, готовое к употреблению, было заряжено каким-то супермодным, особым новым зельем, еще недоступным простым смертным. Куда круче, чем высокой очистки порошок на прошитом бриллиантиком ногте. Это, видимо, входило в число утонченных развлечений на бал-маскараде, обещанных лишь избранным гостям, готовым выложить за него кругленькую сумму.

Наша маленькая компания — Стива, Агния и я — расположилась на тахте-сердце. Агния руководила процедурой. Обнимая ладонями устройство, мы по два раза вдыхали приторный белый дымок из воронки и передавали «самовар» другому. Необычайно уютно. Если бы кто-то сказал мне сейчас, что где-то существует какая-то другая жизнь, я бы, пожалуй, просто не поверила.

— Ну и что? — как бы про себя, пробормотала я. — А что, собственно, должно произойти?

Задрав подбородок, я туповато уставилась в прозрачный стеклянный потолок-крышу. Куда подевались звезды, которые еще недавно, щедро рассыпанные, блистали в черноте ночного осеннего неба? Вдруг я увидела луну. Она висела посреди неба, тяжелая, как гиря, ничего не освещая, лишь чуть-чуть отсвечивая мертвенной синевой.

— Что-нибудь да произойдет, — усмехнулась Агния. — Это вам ни какая-то манная кашка. Новейший рецепт. Реальный наркотик.

— Какой еще реальный наркотик?

Я поежилась: мне показалось, что эта гиря-луна вот-вот сорвется и, проломив хрупкие рамы и разбрызгав зазубренные осколки стекла, обрушится прямо нам на головы.

— Кое-какие слухи о том, что какие-то очень способные студенты-химики, мои коллеги, вопреки всем запретам и репрессивным санкциям, вот-вот синтезируют вещество с небывалыми свойствами, упорно циркулируют в университете, — сказал Стива. — Реальный наркотик — то, о чем мечтали еще шаманы и алхимики. Скорее, объективная магия, чем субъективная психоделика. Расщепляет не только сознание, но реально изменяет человеческое тело и окружающую среду. Поэтому и называется «реальным».

— Супер! — согласилась я.

— Ради моего Стёпушки, — заявила Агния, — я готова еще и не на такое.

Я с изумлением взглянула на нее, а затем на Стиву. Но Стива, кажется, просто пропустил такую странную экзальтированность и панибратство мимо ушей.

— Никто не знает, что может произойти, — повторил он.

Некоторое время, сосредоточенные, подобно ученым-экспериментаторам, которые ставят опыт на самих себе, мы сидели молча, с любопытством следя друг за другом и за своими внутренними ощущениями. Но с особенной подозрительностью и животным суеверием мы косились на окружающие нас зеркала. Как будто ждали, что именно в них появятся первые признаки обещанной «волшебной сказки». Что-то наподобие: «ты мне зеркальце скажи, да всю правду доложи». Но, кажется, ничего не изменилось. Разве прежний хмель от шампанского заметно выдохся.

— Лично я вообще ничего не чувствую, Стёпушка, — сказала Агния. — По-моему, тут что-то не так. Может быть, это розыгрыш?

— Никакого познания Истины, Стёпушка, — пожаловалась я. — Я, конечно, не ожидала, что откроется третий глаз, и все-таки…

— Это даже остроумно! — встрепенулся Стива, весело подмигивая нам. — И притом весьма… Потому что, может быть, настоящая Истина — это и есть то, что есть.

— А по-моему, если ничего, а то, что есть, это просто глупо, — продолжала Агния. — Это свинство и жлобство. Уж лучше бы мы обошлись своим зельем.

— Давайте еще немного подождем.

— Ну, давайте подождем.

Мы подождали еще чуть-чуть. Как и было предписано, старалась погрузиться в себя. Больше всего я опасалась, чтобы снова не почувствовать себя третьей лишней. Жаль, все-таки, что они исключили из нашей компании моего трогательного, страстного Николяшу. Рядом с ним я бы чувствовала себя куда уютнее. По крайней мере я могла влиять на него, он был страстным, но, одновременно, простым и податливым существом. Я могла бы сделать с ним, что захочу. К тому же, мне казалось, что, несмотря на свои железнодорожные иллюзии, он жил именно той жизнью, для которой был создан. За него я могла быть спокойна. Совсем другое дело Стива. Он, словно пришелец из другого мира, искал каких-то особых путей и оболочек. В его руках я сама превращалась в податливый и пластичный материал. Между тем, я испытывала за него серьезное беспокойство. Во-первых, эта его связь с Агнией. Конечно, Агния милая женщина и всё такое, но разве она могла его понять, сделаться ему настоящим другом, парой. К тому же, кажется, в ее отношении к нему проскальзывало какое-то повелительное наклонение, словно он был ее собственностью. Хозяйка сомнительного заведения, бизнесменша, лесбиянка. Явно странные, темные, настораживающие закоулки души. Если в двух словах, разве она не была содержательницей притона, своего рода мужского публичного дома для состоятельных дам? Но ведь и она заслуживала любви, была готова любить. Я даже испытывала к ней определенное влечение. Но я была в здравом уме, и с самого начала считала, что путь, который избрал для себя Стива — поиск женщин-спонсоров — чересчур двусмысленный и опасный. Выпрашивать у любовниц деньги на некие гипотетические научные изыскания? Где гарантия, что, вместо продолжения научной карьеры, он не скатится до положения дешевого альфонса или шлюхи мужского пола?.. Во-вторых, баловство с наркотиками. Мы же взрослые люди, это не шутки. Кто поручится, что через некоторое время, не успев глазом моргнуть, Стива не превратится в заурядного грязного наркомана?.. В определенном смысле я ощущала себя ответственной за его судьбу. Благие намерения. К тому имеющие некоторую материальную базу. Я могла бы предостеречь его, наставить на путь истинный, удалить от наркотиков, от безнравственного образа жизни и так далее. В конце концов, даже при моих относительно скромных финансовых возможностях я уже сейчас могла бы поддержать деньгами молодого ученого, светлую голову…

«Ты хочешь осчастливить его своими жалкими подачками — вроде того чтобы всучить ему свой старый ноутбук?..»

Я вздрогнула и испуганно оглянулась: мне показалось, что я только что говорила об этом вслух. Я встревожено посмотрела на Стиву, потом на Агнию. Но оба сидели, словно статуи, ничего не слышащие и не видящие. Надеюсь, в минутном забытье я не разболталась, как сомнамбула.

— Вот тебе хваленый реальный наркотик, Стёпушка, — повторила Агния. — Абсолютно никакого эффекта.

— А мне даже нравится, — снова усмехнулся Стива. — На редкость ясная, рассудительная голова.

— Совершенно верно, — радостно поддакнула я. — Это гораздо лучше. Я как раз только что подумала об этом. Наркотики это совсем не шутки. Вот только что-то душновато становится. Вы не находите?..

Действительно, сделалось как-то ощутимо душно. Кажется, даже зеркала слегка помутнели. Или все-таки, наконец, начало слегка мутиться сознание? Я усмехнулась своей же шутке.

— Давай лучше сыграем, Александра, — предложила мне Агния.

— Во что? — удивилась я.

— Да вот в это.

— Это же рулетка!

— Естественно.

— Тогда нужно купить фишки, — спохватилась я и оглянулась в поисках сумочки.

— Не на деньги, — сказала Агния.

— На что же?

— На него.

— На него?

— Пусть игра будет называться: выбери себе мужа. Эксперимент… Ну, крути волчок!

Я вопросительно взглянула на Стиву. Но там, где только что сидел Стива, теперь сидел какой-то незнакомый человек. Странное лицо. Мне сделалось немного не по себе. Сначала я подумала, что человек, может быть, натянул на себя какую-то абстрактную маску. Но это, пожалуй, было все-таки лицо, а не маска, — только в этом лице практически отсутствовали какие-либо признаки индивидуальности. Поскольку комнатка была освещена довольно тускло, я даже наклонилась поближе, чтобы рассмотреть получше. Но это, конечно, ничуть не помогло.