Мартин Миллар - Добрые феечки Нью-Йорка

Он взял скрипку и выразительно исполнил «Туллохгорум».

Не прошло и минуты, как к зданию протянулась лунная радуга, и в театр со всех сторон посыпались визжащие феи.

Это были последние схватки той битвы, что состоялась в Центральном парке. Битва эта, в конце концов, оказалась отнюдь не суровой. Листовки, которые составила Элис, прирожденный специалист по маркетингу, затронули самые глубокие струны в душах английских бойцов. Они так давно не получали никакой информации извне, что простые и сильные аргументы листовки попали в самое сердце.

— А действительно, почему мы работаем по двенадцать часов в день за мизерную зарплату? Раньше мы делали, что хотели!

— Почему мы должны молиться этому ужасному новому богу? Мне наша старая Богиня очень нравится.

— Почему мы терпим, что нами управляют Тала и шайка бандитов?

— И что мы делаем тут? Почему мы воюем с другими феями?

Строй начал распадаться: все новые и новые феи освобождались от дурмана, осознавая весь идиотизм своего положения. Пехота отказывалась подчиняться приказам. Бароны, сами уже начиная сомневаться в непогрешимости Талы, почуяли, что и их власть пошатнулась.

Но ситуация отнюдь не разрешилась. Бо́льшая часть королевских наемников не выказывала ни малейшего желания бросать Талу. Как и гвардия, которой командовала королевская падчерица Марион. Все еще могло окончиться плохо, если бы Элрик, подхваченный ветром, не заметил вдруг в сумке Магенты трехцветкового валлийского мака.

— Прекрасная Марион, переходи на нашу сторону! — крикнул он, выхватывая мак из сумки. — Присоединяйся к крестьянскому бунту, и этот редкий валлийский мак с желтым, оранжевым и красным цветками, станет твоим. У тебя будет полный алфавит!

Марион взглянула на цветок, пробежала глазами текст листовки и перешла на их сторону, а с ней — и вся королевская гвардия. Битва закончилась. Нью-Йорк был спасен.

Не сдались только наемники. Увидев, что все погибло, но не желая покориться победителям, они наколдовали лунную радугу и сбежали.

— Молодцы, — сказала Магента, глядя им вслед. — Вот это настоящие наемники.

Сбегая по лестнице, Динни удивился необычному шуму, который стоял в театре. Предположив, что публика забросала актеров всякой гадостью, он не мог отказать себе в удовольствии глянуть на это хоть одним глазком.

В помещении царил полный хаос. Сам того не желая, Динни своим исполнением «Туллохгорума» привлек лунную радугу, и наемники очутились на сцене, а за ними посыпались их разношерстные преследователи.

Сама битва в незнакомом городе сбила их с толку, да еще этот «Сон в летнюю ночь», которого они никогда не видали, — и ко всему этому они вдруг с ужасом обнаруживают, что окружены гигантскими феями! Приняв этих актеров массовки, бродивших по сцене с картонными крыльями за спиной, за очередной вражеский отряд, наемники материализовались и принялись сражаться с ними, вынудив своих преследователей делать то же самое.

Актеры в панике спасались от фей всех видов и рас, носившихся над сценой. Кэл орал, чтобы его оставили в покое.

Судьи сидели в заднем ряду с отвисшими челюстями.

Динни заметил троицу судей и мельком подумал, что одну женщину он где-то видел, но его отвлекла Хизер, которая плюхнулась к нему на плечо.

— Приветик, Динни! — заорала она ему прямо в ухо. — Ничего страшного, это мы добиваем врага.

Она кратко пересказала ему последние события, но Динни слушал невнимательно.

— Что за тупые феи! — заорал он. — Керри в больнице, ей плохо. Я сейчас еду к ней.

С этими словами он вышел из театра, не обратив никакого внимания на дурацкую битву фей. Хотя то, что постановка Кэла провалилась с таким позором, было приятно.

СОРОК ТРИ

Когда битва закончилась, феи принялись отмечать это событие на крышах Ист-Виллиджа. Хизер и Мораг в празднике не участвовали. Как только стало возможно, они поспешили к Керри в больницу.

Они пересказали ей события этого знаменательного дня и украсили ее волосы цветами.

Керри приподнялась на локтях.

— Коснитесь моих пальцев, — попросила она. — Мне нужны силы.

Сестры Маклауд напились днем вместе со всеми, но все же, будучи друзьями Керри, они интересовались исходом конкурса и опустились ниже, чтобы подслушать, о чем говорят судьи.

К своему изумлению они обнаружили, что один из судей им знаком. Это был Джошуа, которого пригласили в жюри прямо с улицы, в рамках программы поддержки местного искусства.

— Небось, говорят о том, каким посмешищем выглядела постановка Кэла, — убежденно сказала Айлса. — Какая жалость, что Керри не заявила на конкурс свой алфавит.

У дверей театра остановилось такси. Из него вышла смертельно бледная Керри в голубом халате и желтом жилете с бахромой. Динни помог ей подняться по ступеням.

Ей не следовало вставать — но она пришла за своим цветком.

— Где этот Элрик? — спросила она. Шона Маклауд взлетела на крышу и вновь опустилась вниз в сопровождении Элрика, который держал за руку Марион. В унизанные бусинами волосы был вплетен тот самый цветок.

— Отдай, — сказала Керри, протягивая руку. Марион вынула цветок из волос и протянула его Керри.

Лицо Керри засияло от счастья. Она протянула цветок Динни.

— Заяви мой алфавит на конкурс, — велела она. Феи захлопали в ладоши, раздались возгласы одобрения — надо же, такой героизм, и при такой серьезной болезни!

Керри повалилась на землю. Ее увезли в больницу, а Динни сообщил жюри, что древнекельтский алфавит готов предстать на их суд.

Магента победно прошествовала на Восточную 4-ю улицу. Под ее искусным руководством армия одержала новую славную победу, и она пришла праздновать вместе со всеми.

Вся улица была запружена феями, которые пили, веселились и занимались любовью — и именно после этого сборища на свет появились первые феи-метисы.

Маклаудов, которые были совершенно уверены в успехе цветочного алфавита, поверг в глубочайший ужас неожиданный поворот событий. Оказалось, что «Сон в летнюю ночь» в конце концов выглядел не так уж плохо.

— Мы никогда еще не видели таких потрясающих сценических эффектов, — говорили судьи.

— Удивительно, как эта постановка воссоздает мир фей. Могу поклясться, что они действительно были на сцене. Конечно, имелись некоторые шероховатости, но не могу не признать, что спектакль произвел на меня большое впечатление.

— Этот цветочный алфавит является прекрасным и совершенно уникальным элементом кельтского фольклора, но разве он сравнится с такой жизненной постановкой Шекспира!

— Только не это, — простонала Рона. — Керри не может проиграть после того, как она чуть живая добралась сюда из больницы. Она кормила нас овсяными лепешками.

Хизер и Мораг вернулись из больницы. Феи собрали экстренное совещание в продуктовом, но решение так и не было найдено.

— Может, судей подкупить?

— Чем?

— Можно банк ограбить.

Это предложение было поспешно отклонено.

Шила Макферсон разыскала Магенту, чтобы поблагодарить ее за возвращение скрипки и помощь в битве, и объявила ее почетным другом клана Макинтошей. Хмельная глава клана сердечно похлопала Магенту по спине и рассказала ей последние новости с конкурса.

— Какая целеустремленная девушка эта Керри! — восхищенно произнесла Магента. — Хоть сейчас взяла бы ее в свое войско.

— Ну, если она твоя подруга, я не допущу, чтобы она победила, — заявил Джошуа, возникший перед ней. — Потому что я вхожу в жюри. И как только я вручу приз Кэлу, я приду и забью тебя до смерти.

СОРОК ЧЕТЫРЕ

— Девушка пока не решила, кто ей больше нравится, а молодой человек предпочитает пьесу Кэла, — объявила Мораг, которая летала подслушивать.

— Джошуа выберет Кэла, это ясно, — простонала Хизер. — И тот выиграет.

Они сидели в театре на бутафорской колонне афинского дворца. Шила Макферсон и Агнес Макинтош, покачиваясь, подлетели к ним.

— Нам известно о вашем несчастье, — сказали они. — Мы вам сочувствуем, потому что знаем, как добра была Керри к бездомным феям, а этот Кэл с ней плохо обошелся. Любовников, которые поступают плохо, мы не любим. Мы поможем вам справиться с частью проблемы.

— Как?

— Вы знаете содержание «Сна в летнюю ночь»?

Феи знали, хотя и очень приблизительно.

— Тогда вы должны помнить, — сказала Агнес, — что там фигурирует волшебная травка, которой посыпают глаза героя и он влюбляется в первого же, кого встречает. Динни, собрат Макинтош, принеси-ка сюда травку.

Динни, у которого на мгновение мелькнула было надежда, грустно покачал головой. Глава клана оказалась глупее всех остальных. Похоже, она не понимает разницы между реальностью и театральным реквизитом.