Марта Кетро - Улыбайся всегда, любовь моя

Собственно, и предыдущие десять лет, и весь прошлый год я искала ответы на эти вопросы. И вот в последние недели этой весны (потому что весна ведь только до первой жары, правда? вот только отцветут белые деревья, потеплеет снова, и все – лето), кажется, нашла.

Мой прежний способ был очень прост – нужно делать вид, что ничего не меняется. Следы возраста на лице неуловимы, когда смотришь в зеркало каждый день. Шок настигает, только когда приезжаешь к родителям, в свою старую детскую, и видишь, что в большом зеркале, вделанном в дверцу шкафа, вместо пятнадцатилетней девочки показывают что-то ужасное. Ну так я и не езжу туда почти.

Носишь подростковую одежду, благо фигура позволяет и пластика прежняя – девичья, угловатая, нервная. Общаешься с теми, кто моложе, но хуже выглядит. Следишь за новыми игрушками – не важно, компьютеры, мобильники, айподы, – потому что старость начинается, когда ты «не в курсе».

Музыка, танцы вечеринки – не потому, что душа требует, а потому, что я еще ого-го, я им всем покажу, я им всем покажу...

Это очень легкий и приятный путь, чуть горький, может быть, но при некоторой доле близорукости – удобный. Только годам к сорока пяти можно обнаружить себя в белых носочках и с бантиками, с чупа-чупс в руке, а отовсюду – жалостливые взгляды.

Бесполезно говорить себе про сто очков форы любой молоденькой – это все равно что надмеваться над трехлетним ребенком. Ну да, я определенно лучше хожу, и лучше разговариваю, и в штаны не писаю. Мне гораздо комфортнее, чем десять лет назад, безусловно. Но эта нынешняя юность еще научится всему, а мне предстоит только терять – терять свою красоту.

И вот уже несколько месяцев я чувствовала, что дальше так невозможно. Больше прикидываться не то чтобы нельзя, но неинтересно. И однажды я приняла – не как наказание, а как принимают корону – свой истинный возраст. Ты делаешь шаг вперед и закрываешь глаза, чувствуя, как на лоб опускается прохладный обруч, на плечи ложится тяжелый плащ. Держи спину, королева, и открой глаза: ничего не изменилось. Твои мужчины не разлюбили тебя, и красота не ушла, ты просто перестала лгать – себе.

Впрочем, красота когда-нибудь уйдет. Ну та, внешняя, которую мы все так любим и которой дорожим. И никакая «внутренняя красота» не поможет жить по-прежнему – юные любовники разбегутся, незнакомые мужчины прекратят оборачиваться, тело перестанет восхищать. Не сейчас, еще не сейчас, но когда-нибудь – обязательно. И после этого ты не умрешь, а еще двадцать или тридцать лет будешь как-то жить, наблюдая, как лучи софитов, прежде направленные на тебя, скрещиваются на ком-то другом. Прими и это.

Потому что отныне путь будет освещать только твое личное сияние, твои собственные светлячки, которых ты насобирала за предыдущую жизнь, – твой интеллект, твоя нежность, каждая слеза, пролитая над дурацким письмом, и каждая улыбка. Вся боль, которая рисовала на твоем лице, и вся радость, которая тоже оставила следы. Твой талант, который и не думает угасать. И все, что ты сделаешь при этом неверном свете, будет только твоей, личной победой, а не результатом манипуляций с чужим либидо. И личным поражением, если что, разумеется.

Собственно, именно этого я и боялась больше всего – остаться один на один с собой.

Ну что ж, теперь я, кажется, почти готова.

В книге про заведующего грозами Илью-пророканаписано:выйди и стань на горе пред ликом Господним, и вот,Господьпройдет,и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь;после ветра землетрясение, но не в землетрясенииГосподь;после землетрясения огонь, но не в огне Господь;после огня веяние тихого ветра,[и там Господь].С нею дело обстоит примерно так же:она приходити с нею страсть, раздирающая сердце и сокрушающаяразум, но не в страсти она;после страсти боль, но не в боли она;после боли отчаяние, но не в отчаянии она;и ни в ревности, ни в ненависти, ни в нарочитомравнодушии ее нет;только в молчании, которое приходит после всего, – она.И к сожалению, если прямо начать с молчания, ее тоже там не будет – только в молчании после всего.

24 декабря 2006

[1] Пьеса Гарсиа Лорки «Любовь дона Перлимплина», совсем коротенькая. – Здесь и далее примеч. автора.

[2] Цит. по: Апдайк Дж. Бразилия / Пер. с англ. А. Патрикеев.

[3] Текст содержит понятия «осень», «лето», «одиночество», «отчаяние», «объятия», «отношения» и прочие неприличные слова.

[4] Гронас Михаил. Что нажито – сгорело: угли.

[5] Карчмар И. Повелитель джиннов / Пер. с англ. А. Орлов.

[6] Пои – цепочки с факелами на концах; тренировочные пои – мячики на веревочках. Используются в файр-шоу.

[7] «Забоялся» – совсем не мое слово, но с котом именно это приключилось, а не обычное «испугался».

[8] Цит. по: Драгунский В. Денискины рассказы.

[9] Цит. по: Кетро М. Хоп-хоп, улитка. – М., 2006.