Андрей Бондаренко - Байки забытых дорог

С большим трудом они разожгли из молоденьких сосёнок жаркий костёр и – на скорую руку – перекусили. Дальше всё уже было просто, в соответствии со строгими походными правилами: двое спят, один без устали машет топором, поддерживая огонь, через каждые полтора часа производилась смена караула…

Наступило утро, метель – постепенно – стихла. Серый попробовал определиться на местности. Остров, где они заночевали, находился на самой середине озера. Откуда пришли вчера? Куда идти дальше? Полная непонятка! За ночь метель – напрочь – замела все следы…

Хорошо ещё, что Гарик прихватил с собой мощный бинокль. Через полчаса Сергей засёк – на одном из берегов – чёрную точку, бодро передвигавшуюся куда-то.

«Машина. Скорее всего, следует по неотложным делам в Умбу», – решил Серый. – «Следовательно, с той стороны вчера мы и причапали. То бишь, надо следовать – сегодня – в противоположном направлении…».

Рыбаки, определившись на местности, позавтракали и тронулись дальше. Когда отошли от островка метров на сто пятьдесят, Серый обернулся и смущённо покачал головой: гостеприимный, ещё совсем недавно тёмно-зелёный остров превратился – за прошедшую ночь – в бело-серо-грязный, большую часть сосёнок пришлось вырубить и сжечь в костре.

– Жалко, конечно, – понимающе вздохнул Банкин. – А что делать-то было? Не замерзать же?

Часа через два с половиной они добрели до берега, но никакой избы там не обнаружили.

– Куда дальше идти? – засомневался Серый. – Направо, налево? А тут ещё Гарик – как назло – сломал лыжу. Да, и стемнеет скоро. Ночь-то никто не отменял…

Гарик остался на длинном мысу и – на всякий случай – развёл костёр. Серый с Генкой пошли вдоль берега, налево.

– Почему, собственно, налево? – поинтересовался Банкин, счищая-отряхивая рукавицей иней с лица.

– Потому что – по барабану, – ёмко ответил Серый.

Через час они, всё-таки, нашли избу – макушка крыши торчала из огромного сугроба. Банкин упал без сил и, тяжело дыша, попросил:

– Калориев мне, калориев!

Сергей кончиком ножа сделал в банке со сгущёнкой две дырки и протянул её Генке. Банкин – секунд за десять-двенадцать – поглотил просимые калории, жадно заел снегом и, слегка оклемавшись, с Серёгиной лыжиной на плече отправился за Гариком. Серый же откопал вход в избу и начал обустраиваться, то есть, заготовлять на ночь дрова.

Уже в сумерках пришли ребята, усталые до невозможности. Печка, сложенная – в незапамятные времена – из дикого камня, первые полтора часа нещадно дымила, поэтому дверь держали открытой. Потом камни постепенно нагрелись, печь дымить перестала, дверь плотно прикрыли, и внутри заметно потеплело. В честь прибытия на место они приготовили королевскую трапезу – кулёш рыбацкий, долгоиграющий.

Рыбацкий кулёш готовится следующим образом. Берётся большое, желательно не очень ржавое ведро – литров на десять-двенадцать (в избе как раз такое нашлось) – в нём варится каша пшеничка-размазня, то есть, очень жидкая. Одновременно в ведро бросается мелко нарезанная жирнющая свинина, а за пять минут до готовности щедро крошатся сосиски, сардельки и разная колбаса. Классная вещь получается, вкусная и удобная. Удобная, это в том смысле, что хватает на всю рыбалку. На следующий день разогреваешь, даёшь прокипеть, добавляешь ещё куски мяса или сосисок-сарделек, ну, и так далее. Остатки, в конечном итоге, получаются самыми мясными и вкусными.

Плотно поужинав, путешественники запили наваристый кулёш крепким чаем, закрыли печную заслонку и завалились спать. Серый, будучи рыбаком бывалым и опытным, лёг на нары в двух свитерах, не снимая ватных штанов. Мол, чем теплей, тем лучше. А Гарику с Банкиным было жарко, постепенно они разделись до трусов и, проклиная духоту, принялись наперебой предлагать разные глупости:

– Жарко очень, дышать нечем, воздуха бы свежего. Давай, приоткроем дверь, а? Ну, только на две-три минутки?

Сергей – на правах старшего по этой конкретной рыбалке – послал изнеженных графьёв на фиг и благополучно уснул.

Проснулся он от нешуточного холода и принялся ворчать:

– Ну, конечно, барон с маркизом, всё-таки, дверь приоткрыли. Засранцы недоделанные! Всё тепло – за десять минут – и вышло наружу…

Пришлось вставать и заново разжигать печь. Остывшая печка опять дымила не менее сорока минут, потом камни вновь нагрелись, и Серый закрыл дверь. А через некоторое время всё началось заново: любители свежего воздуха начали роптать и канючить, мол: – «Надо открыть дверь! Лишь на минутку…».

– Дурдом какой-то! – устало ругался Серый. – Бубонная чума на обе глупые головы!

Так всю неделю потом и мучились: то жарко, то холодно, то душно, то дымно…

С утра, даже толком не позавтракав (любой световой час дорог!) «эртэшники» отправились ловить рыбу, благо в избушке нашлись запасные лыжи для Гарика. Усердно сверлили многочисленные лунки, постоянно меняли блёсна. Но, не смотря на все усилия, подлая рыба клевать отказывалась.

Усталые – как негры на хлопковых плантациях – в конце рабочего дня они вернулись на базу. Естественно, без единого пойманного хвоста. Усталые, потому как лёд на озере был очень солидным – толщиной более метра. Пока одну лунку просверлишь – взопреешь, а лунок таких – за один выход – приходилось бурить штук по двадцать-сорок на брата. Да и мороз «под тридцать» держался стабильно, Генка даже кончики ушей слегка отморозил.

Так продолжалось четверо суток – рыба не клевала, мороз зверствовал, печка дымила…

На пятый день Гарик затосковал окончательно и на рыбалку не пошёл, уселся возле печи и принялся вырезать из сучковатого полена – старым и тупым топором – деревянную ложку. А Серый и Генка не сдавались, проводя на льду всё световое время.

На шестые сутки произошли два важных события. Во-первых, Серый поймал приличного гольца – под два килограмма, а Банкин выхватил из лунки семисотграммового окуня. Во-вторых, у Гарика сломалась (в черенке) почти готовая ложка. Он, естественно, расстроился, но не угомонился, и на следующее утро взялся за изготовление новой. И вырезал-таки до конца рыбалки! Знатная вещь получилась….

А в последний день, покончив с ложкой, Гарик вновь вышел на лёд и поймал отличного налима.

– Вот, оно как! – радовался добросердечный Банкин. – Теперь у каждого образовалось по рыбине! Причём, добытой по-честному, без дураков…

В назначенный час они выбрались на дорогу, машина уже ждала.

– Ну, что, бедолаги, поймали рыбки-то? – спросил Серёгин папаня, насмешливо поглядывая на похудевшие физиономии авантюристов. – Устали, небось? Замёрзли, как собаки бездомные? Проклинаете, наверное, свою несусветную глупость?

– Да, что вы, дядя Серёжа! – бодро ответил Банкин. – Классная получилась рыбалка! Отлично отдохнули! И рыбы поймали – нам хватит вполне. Больше и не надо.

– Действительно, здорово прогулялись! – поддержал приятеля Гарик. – Куда лучше, чем на горячем черноморском пляже – пузом кверху – валяться бестолково…

Серый, и вовсе, промолчал, лишь головой покивал, соглашаясь с друзьями.

По возвращению домой продрогшие рыбаки отправились в баню.

– Удовольствие неописуемое! – через час объявил Серый. – Стоило, право, десять дней мёрзнуть по полной программе, чтобы потом завалиться в баньку, протопленную на совесть.

Парились от души: парная – снег – парная – снег.…Так поддавали, что местные матёрые мужики с полка слетали, матерясь сквозь зубы.

Допарились до «пятнистого» состояния. Для тех, кто не в курсе: на Чукотке прекращают париться только тогда, когда всё тело становится ярко-малиновым и равномерно покрывается мелкими белыми пятнами. При этом кожа уже перестаёт воспринимать температуру: становишься под ледяную воду, или, наоборот, под крутой кипяток, чувствуешь, что вода течёт по телу, а, вот, какая она – горячая, тёплая или холодная – не можешь разобрать…

– Интересно даже, – задумался Гарик. – А, если бы, мы двадцать дней просидели на морозе? Тогда, что же, потом в бане поймали бы двойной кайф? Или, как?

После бани они приготовили пойманную рыбу: из окуня и налима сварили уху, а гольца зажарили. Сели за стол и – под водочку, в полной тишине – умяли ту рыбу, будто бы соблюдая какой-то обряд.

А ложку деревянную, вырезанную из берёзового сучковатого полена, Гарик до сих пор хранит – как реликвию бесценную…

Сергею же после этой рыбалки начали сниться сны странные, нездешние: побережье Карибского моря, вечнозелёные тропические острова, какое-то горное ущелье, заполненное серо-жёлтым дымом.

Примерно через полторы недели, и вовсе, странный рассказ – словно бы сам собой – написался…

Байка девятнадцатая

Неожиданный рассказ – «Жёлтая роза в её волосах»

Вступительные экзамены в театральный ВУЗ. В этот раз надо было что-то читать. То ли стихи, то ли прозу. Главное, что не басню. С баснями у Егора никогда не ладилось…. А всё остальное, что же, не страшно.