Ирвин Шоу - Хлеб по водам

Ознакомительный фрагмент

— Никто не собирается смеяться над тобой, Кэролайн, — мягко заметил Стрэнд.

— Да и вообще эти разговоры просто не имеют смысла. — Она отмахнулась. — Сказки для молодых дураков. На все нужны деньги, много денег. Да, мы живем дружно, любим друг друга, и это наше богатство. Но когда речь заходит о настоящих материальных благах, о реальном богатстве… — Она пожала плечами. — Я же не слепая, папа. Ну скажи, когда ты последний раз покупал себе новый костюм?

— Это мы обсудим чуть позже, — ответил Стрэнд. — А сейчас мне очень бы хотелось знать причины, по которым ты выбрала именно эту специальность. Что вообще ты знаешь о животных?

— Почти ничего. Нет, кое-что все-таки знаю. То, что они страдают и заслуживают лучшей участи. И что плохого в том, если человек хочет посвятить свою жизнь тому, чтобы сделать этот жестокий мир хотя бы чуточку добрее? — Голос ее звенел от еле сдерживаемо го гнева.

— Ничего плохого я в этом не вижу, — ответил Стрэнд. — Напротив, считаю достойным восхищения. Но ведь люди тоже страдают, Кэролайн. Однако ты почему-то не хочешь стать врачом.

— Да, я не хочу быть ни врачом, ни политиком, ни генералом, ни социальным работником. И знаешь почему? Потому что не гожусь для этого. Вот Элеонор — она совсем другая. Она может стать кем угодно, добиться чего угодно. А я не могу. Может, я и глупа и много чего не знаю, зато хорошо знаю себя. Люди меня пугают, я чувствую себя неуклюжей, начинаю молоть какую-то ерунду и знаю, что они насмехаются надо мной у меня за спиной.

Бедная, бедная милая моя девочка, с горечью подумал Стрэнд.

— Животные куда лучше, — возбужденно продолжала Кэролайн. — Они не умеют говорить. По крайней мере мы не понимаем того, что они говорят. И мне нечего их бояться или смущаться… — Она была готова заплакать.

Стрэнд перегнулся через стол и нежно похлопал девочку по руке.

— Все в порядке, не расстраивайся, — сказал он. — Теперь я знаю, что ты думаешь и чувствуешь, но только прошу, не принимай все слишком близко к сердцу. Уверен, когда повзрослеешь, твоя самооценка повысится.

— Если я и дальше останусь в этом городе, где день и ночь приходится сражаться за то, чтобы как-то соответствовать всем этим умникам вокруг, я просто больше не выдержу!.. — Теперь она рыдала уже во весь голос.

— Ну а если я скажу тебе, — начал Стрэнд, — что ты меня убедила? И теперь я считаю, что действительно будет лучше, если ты поступишь в этот колледж?.. — Он сделал паузу. — И что мы уж как-нибудь постараемся отыскать способ отправить тебя туда, каких бы материальных затрат это ни потребовало?

Кэролайн недоверчиво воззрилась на него:

— Хочешь сказать, что вы с мамой будете работать дни и ночи напролет, лишь бы отправить меня в Аризону?

— Нет, таких крайних мер не предполагается, — рассмеялся Стрэнд. — Просто мистер Хейзен подал одну идею…

— Надеюсь, ты не собираешься просить денег у него в долг? Лично я бы не стала…

— Да нет, — перебил ее Стрэнд. А затем рассказал ей о плане Хейзена, связанном с получением стипендии. Кэролайн слушала отца, широко раскрыв глаза от изумления.

— Кстати, он уже переговорил со своим другом из того колледжа, — добавил Стрэнд, — и тот может организовать тебе встречу с человеком, набирающим команду. Он живет здесь, в Нью-Йорке. Если ты действительно серьезно настроена, советую тебе встретиться с ним. Он оценит, на что ты способна.

— Я настроена серьезно, — пробормотала она. — Ты даже не знаешь, насколько серьезно, папа!..

— Тогда я поговорю с учителем физкультуры в твоей школе. Возможно, он согласится немного потренировать тебя.

— Вот это класс! — воскликнула Кэролайн, недоверчиво покачав головой. — Пробегусь разок наперегонки с девчонками, которым нужна неделя, чтоб обежать квартал, — и какая-то дурацкая школа оплатит мое обучение за целых четыре года?.. Знаешь, папа, мне кажется, этот мистер Хейзен просто пошутил.

— Он не из шутников, — возразил Стрэнд. — И с кем ты там будешь соревноваться в беге, совершенно не важно. Главное — какое время ты покажешь. — Стрэнд поднялся. — Да, кстати, находится эта школа в Аризоне, Траскотт. Мистер Хейзен сказал, что там очень сильная сельскохозяйственная кафедра. И если ты действительно хочешь попытаться, мы с мамой сделаем все, чтобы помочь тебе. Ну а если не получится, будем искать какой-нибудь другой вариант.

Кэролайн задумчиво затеребила нос.

— Аризона… — протянула она. — Звучит соблазнительно. Нет, правда! Да я побегу изо всех сил!..

— Можешь поговорить об этом с мистером Хейзеном, — заключил Стрэнд, выходя из кухни. — Завтра утром, после той процедуры в полицейском участке.

Но назавтра утром Кэролайн не удалось поговорить с мистером Хейзеном. Потому что после того, как девочка указала на молоденького парнишку с незажившими шрамами на лбу и переносице и очень спокойно сказала: «Да, я уверена, это тот самый, он был с ножом», — она тут же начала дико кричать, закрыла ладонями глаза, согнулась и сидела, раскачиваясь из стороны в сторону. И продолжала кричать, когда Стрэнд, подхватив дочь на руки, вынес из полицейского участка, а за ним бежали встревоженные Лесли и Хейзен. На улице ждал в «мерседесе» Конрой, и они отвезли Кэролайн прямиком к доктору Принзу. Тот сразу же сделал ей укол, и минуту спустя Кэролайн лежала на кушетке, молча, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами.

Еще два дня она пробыла дома, в школу на занятия не ходила. Почти все время сидела у себя, притихшая и рассеянная, а комната была буквально завалена цветами и коробками с шоколадными конфетами, которые присылал ей Хейзен. Адвокат звонил им по два-три раза на дню, справляясь о ее здоровье. Во время одного из таких разговоров он сообщил, что его друг из Траскотта уже договорился с кем-то в Нью-Йорке и что эти люди готовы посмотреть Кэролайн, когда она почувствует, что в силах им показаться. Сам Хейзен тоже очень хотел повидать Кэролайн, но проявил полное понимание, когда Лесли сказала, что девочку хотя бы на время лучше оставить в покое.

В четверг утром, когда Стрэнд завтракал, в кухню вошла Кэролайн, одетая для выхода. Она мурлыкала какую-то мелодию, на щеки вернулся румянец. Она сообщила отцу, что собирается в школу.

— А ты уверена, что чувствуешь себя нормально? — спросил Стрэнд. — Всего два дня прошло. Со школой можно и подождать, хотя бы до понедельника.

Кэролайн покачала головой.

— Просто надоело торчать дома. Не беспокойся, папа, я пришла в себя. Не знаю, что на меня тогда нашло в полицейском участке… Увидела этот ужасный шрам на голове того парня и поняла, что это сделала я. А он был такой молоденький и выглядел как испуганный ребенок. И смотрел на меня так странно, вид у него был совершенно растерянный, точно никак не мог понять, для чего я здесь и что собираюсь с ним сделать. А потом этот детектив схватил его за руку, так грубо, и увел. И засадил за решетку — только потому, что какая-то глупая маленькая белая девчонка указала на него… Я так растерялась, папа, — призналась она, сдерживая слезы, — так испугалась, что стала кричать.

— А ты не думай об этом. Постарайся выбросить из головы. Ты сделала то, что должна была сделать. Теперь забудь.

Кэролайн кивнула:

— Постараюсь. Но я никогда не пойду больше в тот парк, ни за что! Точно тебе говорю.

Пока она пила сок и варила себе яйца на завтрак, Стрэнд пошел в спальню и разбудил жену. И спросил: как она считает, можно ли выпускать Кэролайн из дома?

— Знаешь, похоже, она пережила это, — ответила Лесли после минутной паузы. — Или притворяется, что это так. Самое лучшее, что мы можем сделать в данной ситуации, — это позволить ей вести себя и действовать, как прежде.

Тем не менее Лесли быстро оделась и под предлогом, что нужно сделать кое-какие покупки, проводила Кэролайн до школы. А перед тем как уйти, сообщила Стрэнду, что собирается пригласить Хейзена на обед. Она была уверена, что он примет ее приглашение. И оказалась права. Он его принял. Сразу же и с огромным удовольствием.

— У меня такое впечатление, что он каждый вечер обедает в полном одиночестве, — сказала Лесли Стрэнду, когда тот вернулся домой днем, после работы.

— Забавно, — заметил Стрэнд, — но у меня в ту первую ночь возникло точно такое же ощущение.

— И еще я сказала ему, — добавила Лесли, — что мы будем очень благодарны, если удастся устроить Кэролайн в эту школу.

— Ну а он что?

— Сказал, что ему бы очень хотелось, чтобы все молодые люди четко знали, какое именно образование стремятся получить. И чтобы все были такими же целеустремленными, как наша Кэролайн.

— Ему бы следовало стать деканом.

— Думаю, работа адвоката оплачивается куда лучше, — возразила Лесли.

Хейзен пришел к ним вечером и принес подарок: спортивную сумку, в которой лежали тренировочный костюм и пара беговых кроссовок. Кэролайн залилась краской от радости и смущения.

Конец ознакомительного фрагмента