Марк Довлатов - Fifty Shades of Michael Duridomoff

   Он отодвинулся назад, опустил голову и ухватил губами черенок райского яблока, задвинув банан глубже. Девушка вытянула ноги, двинула бедрами вверх раза три и засучила пятками по простыне; никелированный звон цепочек наручников слился с ее утробным стоном, живот судорожно двигался как груша кардиолога. Он вынул из нее банан и легонько хлопнул ладонью по пушистому холмику, - она дернулась, сжала ноги, согнула их в коленях и замотала ими, будто это был маятник свихнувшихся часов; потом часы замедлили ход, пока не остановились совсем.

- Мишка.

- Да.

- Мне никогда не было так хорошо.

- Ну я же тебе обещал.

- Но почему? Мы ведь с тобой уже год. И что ты только со мной ни делал. А так никогда не было.

- Значит, не все еще делал.

- А что ты еще не делал.

- Бананом тебя не кормил.

- Ну кормил же, противный ты пиратище!

- Ну не так.

- Да. Опять надругался над бедной девочкой.

- Ну больше не буду.

- Я тебе дам – не буду!

- Так тебе понравилось?

- Мне немножко даже стыдно, как понравилось.

- Да ты маленькая развратница.

- Да я большая уже. Давай его сюда.

- Ты хочешь банан?

- Ну вот, тебе надо еще, чтобы я сказала.

- Да.

- Я хочу. Твой. Банан. Съесть. Доволен?

- Ты сегодня очень хорошая. Как никогда.

- Ну давай уже.

   Михаил взял второй банан, снял до половины шкурку и поводил по губам девушки, она быстро отгрызла кончик. Тогда он поднялся и навис над ней, дав ей свой, не убирая второй банан от ее щеки.

- Только не надо…

- Ладно. Ты же знаешь, я тебя никогда не обманывал.

- Да. Давай его. Я не достаю.

   Он двинулся вперед и ритмично продолжал движение, пока не почувствовал приближающиеся сейсмические толчки, отстранился, залил второй банан сливками и в изнеможении упал рядом с девушкой.

- Мишка.

- Да.

- Дай мне попробовать.

- Ты серьезно? Или издеваешься над бедным старым пиратом?

- Давай уже. Я голодная.

   Михаил поднес банан к губам девушки, она сделала резкое движение головой вперед, откусила половину, откинула голову, крепко зажмурилась и стала жевать. Потом открыла глаза и посмотрела ему в глаза.

- Ничего так. Можно есть. Расстегни меня.

   Они лежали рядом нагие, словно Адам и Ева после грехопадения, и тихонько трогали друг друга кончиками пальцев.

- Мишка.

- Да.

- Знаешь, что я подумала.

- Что.

- Помнишь, мы смотрели "Голубую лагуну".

- Конечно.

- А потом ты был пират.

- Да.

- И взял меня в плен.

- И мучил за разные места.

- Да.

- И тебе это нравилось.

- Нравилось. Но это было не взаправду.

- Что?

- Плен.

- Ну да. Мы с тобой так играли.

- Играли. Но, наверно, я этого и хотела.

- Чего?

- Плена.

- Так сегодня тебе понравилось?

- Это не то слово.

- А было страшно? Скажи правду.

- Было. В начале. Прям… дрожь прошла, когда услышала щелчок.

- Прошла? И куда она ушла.

- Туда.

- А потом.

- А потом было так хорошо, что я забыла. Верней, не забыла, а перестала думать. Мне было просто дико хорошо.

- А знаешь, что будет во второй серии?

- Голубой лагуны?

- Да.

- Что.

- Я положу тебя на живот. Ты согласна?

- Да.

- И пристегну тебя.

- Ладно.

- И займусь твоей попкой.

- Ах ты противный пиратище!

- Ты не хочешь?

- Никогда!

- Тебе понравится.

- Ни за что!

- Но я же тебя никогда не обманывал.

- И откуда ты такой взялся на мою голову.

- Какой?

- Любимый.

- Ты моя любимая девочка. Моя хорошая. Моя ласковая. Моя пленница. Посмотрим вторую серию?

- Палучишь ты у меня!

- Ну признайся.

- В чем?

- Что пленница этого хочет.

- Никада!

- Ну вот и договорились. Пошли есть. Я голодный. Как пират после долгого плаванья.

- Пошли, мой любимый пиратище. Теперь я тебя накормлю.

***