Алан Глинн - Области тьмы

— Уже есть мысли?

Я ответил, мол, да, прочистил горло и выдал ему, что надо избавляться от хлама и успешных компаний. Потом озвучил список из четырёх-пяти компаний с хорошим инвестиционным потенциалом. Особенно я советовал покупать акции «Дженекс», калифорнийской биотехнологической компании, основываясь не на прежних успехах, а на том, что я описал на одном дыхании как «их заявления и усердная стратегия судебных разбирательств по интеллектуальной собственности, чтобы защитить растущий портфель патентов». Ещё я советовал покупать акции французского инженерного гиганта BE А, основываясь на не менее показательном факте, что компания избавляется ото всех подразделений, кроме оптоволоконного, и я подтвердил свои слова соответствующими цифрами и цитатами, включая дословные выдержки из протоколов судебного процесса с участием «Дженекс». Ван Лун всё время озадаченно таращился на меня, и только когда я договорил, до меня дошло, что его удивило — я ни разу не сверился с бумагами, я всё время говорил по памяти.

Едва слышно, глядя на папку, он сказал:

— Да. «Дженекс»… ВЕА. Именно они.

Я видел, как он пытается что-то понять — прикидывает, хмуря брови, сколько можно прочитать за то время, пока он говорил по телефону. Потом он сказал:

— Это… потрясающе.

Он встал и принялся ходить по библиотеке. Мне стало ясно, что он прикидывает что-то другое.

— Эдди, — сказал он в конце концов, внезапно остановившись и указывая на телефон на антикварном столе, — говорил я с Хэнком Этвудом. Мы вместе завтракаем в четверг. Я хочу, чтобы ты к нам присоединился.

Хэнк Этвуд, председатель М С L-Parnassus, о котором говорят: «один из создателей гиганта индустрии развлечений».

— Я?

— Да, Эдди, и более того, я хочу, чтобы ты работал на меня.

В ответ я задал ему вопрос, который обещал Кевину не задавать.

— Чем вы занимаетесь с Этвудом, мистер Ван Лун?

Он поймал мой взгляд, глубоко вдохнул, а потом сказал, явно нарушая собственные принципы:

— Мы договариваемся о поглощении с «Абраксасом». — Он помедлил. — Поглощении «Абраксасом».

Абраксас был вторым в стране по размеру интернет-провайдером. Компания с трёхлетней историей достигла рыночной капитализации в 114 миллиардов долларов, демонстрировала скудные прибыли и привычку шарахаться из стороны в сторону. По сравнению с МСL-Parnassus, имеющей в активе почти шестьдесят лет работы, «Абраксас» казался сопливым дитяткой.

Я сказал, едва сдерживая недоверие:

– «Абраксас» покупает MCL? Он кивнул, но и только.

Передо мной раскинулся калейдоскоп возможностей.

— Мы являемся посредниками в сделке, — сказал он, — помогаем им структурировать её, решить финансовые вопросы. — Он задумался. — Об этом никто не знает. Люди в курсе, что я общаюсь с Хэнком Этвудом, но никто не знает, на какую тему. Если информация всплывёт, это сильно отразится на рынках, но скорее всего сорвёт сделку… так что…

Он посмотрел прямо на меня и пожатием плеч закончил мысль.

Я поднял руки ладонями вперёд.

— Не переживайте, я никому ничего не скажу.

— Ты понимаешь, что если ты будешь торговать этими акциями — например, завтра в «Лафайет» — ты нарушишь правила Комиссии по ценным бумагам и биржам…

Я кивнул.

— …и сядешь в тюрьму?

— Послушай, Карл, — сказал я, решив обратиться на «ты», — ты можешь мне доверять.

— Я знаю, Эдди, — сказал он со следами чувств в голосе, — знаю. — Он замолчал, собрался с мыслями, а потом продолжил. — Это очень сложный процесс, и сейчас мы вошли в ключевую стадию. Не скажу, что мы в тупике, но… нам нужно, чтобы кто-нибудь посмотрел на проблему свежим взглядом.

Я почувствовал, как ускоряется пульс.

— Эдди, у меня на Сорок Восьмой улице сидит армия дипломников МБА, но проблема в том, что я знаю, как они думают. Я точно знаю, что они скажут, раньше, чем они открывают рот. Мне нужен человек, вроде тебя. Который быстро думает и не будет гнать херню.

Я едва мог в это поверить, и меня внезапно накрыло осознание нелепости ситуации — Карлу Ван Луну нужен такой человек, как я?

— Эдди, я предлагаю тебе хорошую возможность, и мне всё равно… мне всё равно, кто ты такой… потому что у меня хорошее предчувствие.

Он взял со столика стакан и осушил его.

— Вот так я действовал всегда.

Потом он позволил ухмылке прорваться.

— Это будет крупнейшее поглощение в истории американского бизнеса.

Подавляя лёгкое ощущение тошноты, я ухмыльнулся в ответ.

Он поднял руки.

— Ну что… мистер Спинола, что скажете?

Я пытался о чём-нибудь думать, но по-прежнему был ошарашен.

— Знаешь, если тебе нужно время, чтобы всё обдумать, это естественно.

Когда Ван Лун взял мой и свой стаканы и пошёл к бару, чтобы вновь их наполнить, я почувствовал мощный прилив энтузиазма — и неодолимую тягу нежданной судьбы — и понял, что мне ничего не остаётся, кроме как принять предложение.

Глава 13

Ушёл я от него через час. К моему разочарованию, Джинни я больше не увидел, но в том состоянии эйфории, в котором я пребывал, даже если бы мне удалось поговорить с ней — и вообще, с кем угодно — вряд ли я выдал бы что-нибудь осмысленное.

Стоял холодный вечер, и когда я шёл по Парк-авеню, я прокручивал в голове прошедшие недели. Это был выдающийся фрагмент моей жизни. Мне ничего не мешало, и ничего меня не ограничивало, и с юношеского возраста я не смотрел в будущее с такой энергией, и — что важнее — без парализующего ощущения тикающих часов. С МДТ-48 будущее перестало быть обвинением или угрозой, драгоценным ресурсом, который истощается. Между сегодня и следующими выходными я мог втиснуть столько, что казалось, эти самые выходные никогда не наступят.

На Пятьдесят Седьмой улице, пока я ждал зелёного человечка, меня охватило чувство благодарности за всё происходящее — хотя кому именно я был благодарен, я так и не понял. Вместе с этим нахлынуло острое чувство радости, почти физическое, похожее на сексуальное возбуждение. Но потом, чуть погодя, когда я был уже на середине улицы, случилось что-то странное — эти чувства вспыхнули со страшной силой, и на меня накатило головокружение. Я хотел было к чему-нибудь прислониться, но посреди дороги ничего не нашлось, и я побрёл к стене на той стороне.

Мимо меня проносились люди.

Я закрыл глаза и попытался отдышаться, а когда снова их открыл через пару секунд — как мне показалось — меня передёрнуло от испуга. Глядя вокруг, на дома и машины, я понял, что это уже не Пятьдесят Седьмая улица. Я ушёл на квартал дальше. Я стоял на углу Пятьдесят Шестой.

Опять то же самое, что было со мной прошлым вечером у себя дома. Я шёл, но сознание при этом отключилось, я сам не воспринимал, что делаю. Как будто я ненадолго потерял сознание — словно как-то перемотался вперёд или-перещёлкнулся, как повреждённый компакт.

Вчера так вышло, потому что я не ел — я работал, отвлекался, еда ушла на задний план. Как минимум, таким предположением я обосновал произошедшее.

Конечно, с тех пор я тоже не ел, может, дело в этом. Выбитый из колеи, но не желая долго думать о произошедшем, я медленно пошёл по Пятьдесят Шестой улице к Лексингтон-авеню в поисках ресторана.

Я нашёл закусочную на Сорок Пятой и сел за столик у окна.

— Чё будешь, милок?

Я попросил бифштекс с кровью, картошку фри и салат.

— Пить? Кофе.

Народу почти не было. За прилавком стоял парень, и за соседним столиком сидела парочка, ещё через столик пожилая дама красила губы.

Когда принесли кофе, я сделал пару глотков и попробовал расслабиться. Потом решил Сосредоточиться на прошедшей встрече с Ван Луном. И понял, что во мне уживаются две разные реакции.

С одной стороны, я немного нервничал из-за того, что согласился работать на него — за что должен был получать небольшую постоянную зарплату и немного опционов на акции, а настоящие деньги пойдут комиссионными. Их я буду получать за каждую успешную сделку, Которую рекомендовал, о которой договаривался, выступал брокером, или, в узловатом синтаксисе, подходящем к моему теперешнему мышлению, участвовал на любом этапе переговоров или обсуждения — например, как в сделке МСЬ-«Абраксас». Но на каком основании, спрашивал я себя, Ван Лун предложил мне такой вариант? На бесконечно иллюзорном основании, может, что у меня есть хоть малейшее понимание того, как «структурировать» или «решать финансовые вопросы» в крупных корпоративных сделках? Вряд ли. Ван Лун вполне чётко понял, что я самозванец, так что этого от меня он ждать не будет. А вот что именно будет? И оправдаю ли я его ожидания?

Подошла официантка с бифштексом и картошкой.

— Приятного аппетита.

— Спасибо.

А с другой стороны, у меня в голове сложилось чёткое понимание того, как легко будет управиться с Хэнком Этвудом. Я читал статьи про него, где использовались такие выражения как «видение», «система взглядов», «управляемый», и я чувствовал, что какие бы струны ни задевал в людях, проблем с тем, чтобы подёргать за них в нём, не будет. Что, в свою очередь, выведет меня на потенциально весьма крепкую позицию — потому что, как новый директор MCL-«Абраксаса», Хэнк Этвуд, мало того, что будет иметь влияние на президента и других мировых лидеров, он сам станет мировым лидером. Военная сверхмощь сошла со сцены, начала вымирать, и в сегодняшнем мире в зачёт идёт «гиперсила», цифровая, глобальная англоязычная культура развлечений, которая контролирует сердца, умы и располагаемый доход успешных поколений от 18 до 24 лёт — и Хэнк Этвуд, с которым я скоро подружусь, вот-вот окажется на пике этой структуры.