Оксана Робски - Эта-Тета

— Тётя Зоя не доживёт, — решил я, — алкоголь её погубит гораздо раньше.

— Тётя Зоя, где Ха? — спросил Млей. Над ухом у него красовалась белая гвоздичка, а на запястье позванивали блестящие браслеты..

— Улетел, — сказала тётя Зоя. — Тю-тю!

— Точно? — переспросил Млей.

— Точнее не бывает. Хочешь, я тебе мой портрет покажу? — предложила она.

— Нет, спасибо. Я тут оставлю кое-что для Тонисия, ладно?

— Ладно. Не деньги? А то он мне должен!

— Сколько? — спросил Млей.

— Сто рублей! — с вызовом сказала тётя Зоя.

Млей отдал ей сто рублей и спустился на улицу.

Я высоко прыгал со своим щитом, иногда зависая в воздухе.

— Привет, — сказал Млей.

Я промолчал. И исподтишка разглядывал браслеты на его руке — красиво.

— Я тебе там пригласительные оставил, — грустно сказал Млей, — на премьеру к режиссёру Котову, он очень просил. Придёшь?

— Не знаю, — бросил я небрежно. — Будет настроение — пойду, не будет — дома останусь.

— Ладно, — послушно кивнул Млей. — Ну пока?

Я отвернулся и высоко-высоко подпрыгнул. А когда опустился на землю, Млея уже не было.

— Ура. Дублёнки, — тихо сказал я. Без всякого настроения.

Млей нашёл в «Одноклассниках» Данилу. Он долго рассматривал его фотографию. Фотографии его девушек. Снова его фотографию. Данила улыбался за штурвалом спортивного самолета.

Данила улыбался так, словно кроме него и этого самолёта в целом мире больше ничего не было. А может быть, и в целой вселенной.

Млей, зарегистрированный в «Одноклассниках» под именем Даша, предложил Даниле дружить. Данила согласился.

«А ты красивая, Даша», — прислал он сообщение.

«Да, говорят», — написал Млей в ответ.

«Ты знаешь Егора? Я сегодня иду к нему на др».

«Не знаю».

«Жалко, а то бы увиделись».

«Увидимся ещё», — пообещал Млей.

«Это приглашение на свидание?» — прислал Данила.

«Извини, мне пора бежать», — ответил Млей и вышел из «Одноклассников».

А потом ещё долго сидел и смотрел на пустой экран монитора.

Набрал номер администратора.

— Можно прислать мне белые розы? — спросил он.

— А что, те уже завяли? — удивилась администратор.

— Да, уже несвежие, — Млей разглядывал склонившиеся головки цветов, которыми была уставлена вся гостиная.

— Ладно. — Администратор повесила трубку и нашла в журнале раздел «Новости спорта». Крупным планом фотография — Кличко. Она встала со стула и сделала «троечку» — два коротких выпада и один длинный — левой. В почки.

— Я должна сказать тебе кое-что важное! — проговорила Наталья Петровна, когда Млей приехал в офис.

— Давай. — Он засунул в рот последний кусок пиццы диабло.

— Сядь! — Наталья Петровна сама села в кресло.

— Я сижу! — удивлённо констатировал Млей.

— Я оформила документы по усыновлению, вернее, по удочерению ребёнка, — медленно сказала Наталья Петровна, чинно положив руки на коленки.

Млей пару раз крутанулся в своём кресле.

— Ну и дела! — присвистнул он. — Как ты решилась?

— Не знаю. — Она вздохнула. — Мне кажется, я ещё до конца и не решилась…

Зазвонил телефон, Млей не ответил.

— Но уже оформляешь документы? — уточнил Млей.

— Да. Она очень хорошенькая. Девочка. — Лицо Натальи Петровны расплылось в улыбке. — Семимесячная, правда, но здоровенькая! Весит уже 2.150 — это отличный вес!

— Здорово! — улыбнулся Млей. — Я рад за тебя. А кто её родители?

— В этом-то всё и дело… Папа её бросил ещё до рождения, а мама — малолетняя соплюшка. Всю беременность утягивалась, скрывала от родителей. Так доутягивалась, что преждевременные роды!

— Дура! — согласился Млей.

— Ты представляешь какая там наследственность? — неуверенно спросила Наталья Петровна.

— Да что наследственность! — воскликнул Млей. — Ты дашь ей всё самое лучшее! Ты её всему научишь! С твоими-то возможностями! Знаешь, я бы и сам с удовольствием усыновила кого-нибудь…

— Ты ещё сама родишь, — махнула рукой Наталья Петровна, — влюбишься и родишь. А вот мой поезд…

— А у тебя теперь будет дочка! — радостно улыбнулся Млей.

Телефон снова зазвонил.

— А что не отвечаешь-то? — спросила Наталья Петровна.

Лицо Млея стало очень серьёзным

— Таблетки кончились! — Он развёл руками.

— Как кончились?! — не поняла Наталья Петровна.

— Вот так. Тю-тю.

— Ты шутишь?! — закричала она. Портрет президента на стене качнулся.

— Не шучу! — громко ответил Млей. — Так что мы закрываемся. И сейчас то время, когда все закрываются! И покруче нас!

Млей взял со стола пластмассовую баночку, в какие они раньше фасовали капсулы, и запустил её в урну в углу комнаты.

— Ну уж нет… — помотала головой Наталья Петровна.

— В каком смысле? — уточнил Млей.

— Морковка-то не кончилась! — торжествующе произнесла она. — А ты что думаешь, если месяц морковку жрать, не похудеешь?!

— А капсулы?! — ошарашенно спросил Млей.

— Витамины будем давать, — решила Наталья Петровна, — рыбий жир. Чтоб морковка усваивалась.

— А это не вредно? — спросил Млей на всякий случай.

— Вредно! — возмутилась Наталья Петровна — Да нам придётся ещё цену поднять!

— Как это? — обрадовался Млей.

— Во-первых, это будет морковка из органического магазина, — Наталья Петровна загибала пальцы, — а во-вторых…

— Что во-вторых? — не терпелось Млею.

— Загар! — торжествующе воскликнула Наталья Петровна и вскочила с кресла, крайне довольная собой. — Знаешь, какого цвета будет лицо, если месяц одну морковку есть?

— Нет, — покачал головой Млей.

— Загорелого! — подытожила Наталья Петровна. — Так что наш курс дорожает ещё на десять тысяч! Ура!

— Ура! — согласился Млей.

Когда Наталья Петровна уходила, документы на удочерение она на всякий случай оставила в офисе.

— Ты не представляешь, какая с ними волокита, — объяснила она Млею, — не дай бог их потерять!

Млей спрятал документы в сейф, туда, где хранил свою шкатулку с бижутерией.

Я взял с собой Карину на премьеру фильма режиссёра Котова.

Карина вышла ко мне в джинсах и с перепачканным краской лицом. Я заставил её переодеться и умыться.

В длинном вечернем платье и соболиной накидке от «Маруси» она смотрелась так эффектно, что все мужчины на премьере оборачивались нам в след.

Возле буфета я заметил Млея. Он не сводил глаз с Карины, потягивая из огромной кружки пенистое пиво.

В ушах Млея висели огромные серебряные серёжки.

Я обнял Карину за талию и провёл в зал.

Возле двери я хотел оглянуться, но заставил себя этого не делать — я и так знал, что Млей смотрит нам вслед.

У меня было отличное настроение, и я шепнул что-то Карине на ушко.

Она удивлённо посмотрела на меня. Я спохватился и сказал ей руками:

— Ты у меня самая красивая!

Она ответила:

— Но теперь мы можем идти домой?

Люди исподтишка поглядывали на неё: такая красивая девушка, и глухонемая!

Млей зашёл в зал через другие двери.

— Нет, останемся, посмотрим кино! — сказал я так, как обычно мы с ней разговаривали, — руками..

— Но я ничего не слышу! — возмутилась она.

Мы создали небольшую пробку на входе, и я слегка подтолкнул Карину в зал.

— Я не пойду! — показала она мне руками.

Я поймал на себе взгляд Млея.

— Не хочешь — не пойдём! — сдался я, слащаво улыбаясь. — Только поцелуй меня.

Карина стала рассерженно пробираться к выходу. Нарядные мужчины и женщины уступали ей дорогу. Я бежал следом.

Прозвенел третий звонок.

Карина захлопнула дверцу своей машины прямо у меня перед носом. Если бы он у меня был.

Водитель радостно нажал на газ, обдав меня грязью растаявшего снега.

— Ах так?! — возмутился я.

После премьеры, на праздничной вечеринке Млей подошёл к Котову. Триумфатор, почему-то в форме лётчика, как падший ангел, одиноко сидел у стойки и глушил виски.

— Поздравляю! — сказал Млей.

Котов кивнул.

Видя, что Котов находится в той самой кондиции, когда можно обходиться без вступительной речи, Млей поведал ему свой план.

— Вам же всё равно нужны дети, — сказал Млей, — указывая глазами на любовника Котова в противоположном конце зала — У вас молодая семья.

Котов снова кивнул

— А Наталья Петровна — женщина в самом соку. Она родит вам такого малыша! — продолжал Млей. — И вы будете воспитывать его втроём: представляешь, как повезёт ребёнку!

Котов кивнул.

— И гены у него будут что надо: творческие! — улыбнулся Млей. — Подумаешь?

— Подумаю, — сказал Котов и сделал знак бармену. Тот приготовил ему ещё одну порцию виски.