Ивлин Во - Незабвенная

- Вот и отлично,- сказал сэр Эмброуз.

- Но у меня есть некоторые затруднения практического характера. Все мои сбережения я вложил в занятия богословием.

- Нечто в этом роде я предвидел. Тут-то и придет на помощь крикетный клуб. Надеюсь, никогда не настанет такое время, чтобы мы не смогли прийти на помощь соотечественнику в беде. На вчерашнем заседании комитета как раз упомянули и ваше имя. И было достигнуто полное согласие. Короче говоря, мы отправим вас домой, дружочек.

- Первым классом?

- Туристским. Но мне говорили, что там потрясающий комфорт. Что вы на это скажете?

- И вагон-салон?

- Нет, салона нет.

- Ладно,- сказал Деннис.- Полагаю, что, как священник, я должен теперь привыкать к некоторому аскетизму.

- Достойное решение,- сказал сэр Эмброуз.- Чек у меня с собой. Мы его вчера же и подписали.

Через несколько часов снова пришел похоронщик.

- Вы уже взяли себя в руки? Тогда садитесь и слушайте внимательно. Перед вами две проблемы, Джойбой, и разрешите подчеркнуть, что это ваши проблемы. Это у вас хранится труп вашей невесты, и это ваша карьера сейчас под угрозой. Итак, у вас две проблемы - как избавиться от трупа невесты и как объяснить ее исчезновение. Вы пришли ко мне за помощью, и так уж случилось, что я, и только я, могу помочь разрешить обе эти проблемы.

В моем распоряжении прекрасный крематорий. У нас тут легкая жизнь. Все у нас делается просто, без лишних формальностей. Если я приезжаю с гробом и говорю: "Мистер Шульц, у меня овца, ее нужно сжечь", то он говорит мне: "Валяйте". Вы, кажется, склонны были смотреть на нас свысока из-за этой свободы обращения. Теперь, по всей вероятности, вы отнесетесь к этому иначе. Единственное, что остается сделать,- это забрать нашу Незабвенную, если вы простите мне этот термин, и привезти ее сюда. Сегодня вечером после работы - самое подходящее время.

Вторая проблема - как объяснить ее исчезновение. У мисс Танатогенос почти не было знакомых и не было родных. Она исчезает накануне свадьбы. Известно, что я некогда ухаживал за ней. Может ли быть более правдоподобное объяснение, чем то, что ее врожденный хороший вкус в последний момент восторжествовал и она сбежала со своим прежним поклонником? Единственное, что требуется,- это чтобы я исчез одновременно с ней. Как вам известно, никто в Южной Калифорнии не интересуется тем, что происходит там, за горным хребтом. Возможно, что наше поведение осудят в первый момент как аморальное. На вашу долю может выпасть не совсем приятное вам сострадание. Но этим все ограничится.

Меня в последнее время стала несколько угнетать непоэтическая атмосфера Лос-Анджелеса. Мне нужно закончить одну работу, а здесь для этого место не подходящее. Только наша юная подруга удерживала меня здесь - она да еще скудость моих средств. Кстати, о скудости, Джойбой. Я полагаю, у вас должны быть солидные сбережения?

- Есть некоторая сумма, вложенная в страховку.

- А сколько вы могли бы получить под нее? Тысяч пять?

- Нет-нет, ни в коем случае.

- Две?

- Нет.

- Сколько же тогда?

- Ну, может, тысячу.

- Так получите их, Джойбой. Нам понадобится вся сумма. И заодно получите деньги вот по этому чеку. Тогда мне как раз хватит. Вам это может показаться сентиментальным, но я хотел бы уехать из Соединенных Штатов с таким же комфортом, как приехал. Гостеприимство "Шелестящего дола" не должно уступать гостеприимству студии "Мегалополитен". Из банка зайдите в туристическое агентство и купите мне билет в Англию, причем чтоб до Нью-Йорка в салон-вагоне, а оттуда на теплоходе компании "Кунард", в одноместной каюте с ванной. В дороге у меня будет много всяких расходов. Так что оставшиеся деньги принесите мне вместе с билетами. Вы все поняли? Отлично. Я приеду с фургоном к вам в покойницкую сразу после ужина.

Мистер Джойбой ждал у служебного входа в покойницкую. "Шелестящий дол" был идеально оборудован для беспрепятственной транспортировки мертвых тел. На быстроходную и бесшумную тележку фирмы они установили самый большой из похоронных контейнеров Денниса, сначала пустой, потом полный. После этого они отправились в "Угодья лучшего мира". Там, конечно, было больше кустарщины, однако вдвоем им без особого труда удалось перенести на руках свою ношу в крематорий и поставить в печь. Деннис повернул рычажок и зажег газ. Пламя рванулось из всех отверстий кирпичной кладки. Он закрыл железную дверцу.

- Полагаю, на все потребуется часа полтора,- сказал Деннис.Вы хотели бы присутствовать?

- Мне больно думать, что она уходит вот так,- она любила, чтобы все было по правилам.

- Я подумал, не отслужить ли мне заупокойную службу. Мою первую и последнюю службу в лоне Свободной церкви.

- Этого я не перенесу,- сказал мистер Джойбой. - Ну что ж. Тогда я прочту вместо службы небольшое стихотворение, написанное мной специально по этому поводу.

Эме, красота твоя -Никейский челн дней отдаленных…

- Эй, не смейте! Опять липовые стихи.

- Джойбой, не забывайте, пожалуйста, где вы находитесь.

Что мчал средь зыбей благовонных Бродяг, блужданьем утомленных, В родимые края!

- Просто удивительно, до чего же эти стихи подходят к случаю, вы не находите?

Но мистер Джойбой уже покинул помещение. Пламя бушевало в кирпичной топке. Деннису предстояло дождаться, пока оно поглотит свою пищу. Ему предстояло еще разбросать в топке жаркие угольки, разбить кочергой череп, а может, и тазобедренные кости, перемешать их кусочки с золой. А пока он зашел в контору и сделал отметку в специальном журнале.

Завтра и в каждую годовщину смерти, до тех пор, пока будут существовать "Угодья лучшего мира", мистер Джойбой будет получать почтовую карточку: "Твоя маленькая Эме виляет сегодня хвостиком на небесах, вспоминая о тебе".

Никейский челн дней отдаленных, повторял Деннис,Что мчал средь зыбей благовонныхБродяг, блужданьем утомленных,В родимые края!

В этот свой последний вечер в Лос-Анджелесе Деннис думал о том, что ему еще повезло. Другие, более достойные, чем он, потерпели здесь крушение и погибли. Побережье усеяно их костями. А он уезжает отсюда не только не обобранный, но даже обогащенный. Он тоже не избежал крушения; он оставил здесь нечто давно ему досаждавшее - свое молодое сердце; вместо него он увозит багаж художника - огромную, бесформенную глыбу пережитого опыта, увозит ее домой, к древним и безрадостным берегам, чтобы трудиться над ней потом упорно и долго, один Бог знает, как долго. Для минуты прозренья иногда мало и целой жизни.

Деннис взял на столе роман, забытый мисс Поски, устроился поудобнее и стал ждать, пока не сгорит до конца его незабвенная.