Эдуард Тополь - Новая Россия в постели

Ознакомительный фрагмент

— И все-таки кто сильнее? Иностранные мужчины или русские?

— В плане секса? Потенции? Я считаю, что тут без разницы. Физиология одна и та же. Просто иностранные мужчины конкретно видят свою цель — им нужно удовлетвориться физически, и они на этом концентрируются. Не больше. А наши мужчины — им надо все. Он ложится и говорит: делай со мной что хочешь. А что именно — они не говорят. И потому с ними труднее. К тому же русский мужчина, например, не любит, когда к нему подходят. За границей это нормально, а у нас нет. Нашему надо самому проявлять инициативу, завоевывать женщину. Даже если он заплатил и знает, что я с ним поеду, он все равно старается меня завоевать. У меня был клиент, который даже стеснялся пойти со мной в постель. То есть он меня купил, заплатил, мы с ним приехали в сауну и стали разговаривать. Долго разговаривали на разные темы, было очень интересно, а потом он мне говорит: «Знаешь, я не смогу с тобой пойти в постель. С тобой хочется, чтобы отношения развивались долго, медленно. А так я с тобой стесняюсь». И все. Отвез меня домой, дал свой телефон, мы с ним иногда перезваниваемся, но и только — он очень занятой человек.

— А кого хочется встретить?

— Вообще? Для себя? Для себя хочется встретить заботливого. Но не в том смысле, чтобы дал денег и все — что хочешь, то и делай. Кстати, когда здесь работаешь, то деньги приобретают меньшую ценность. И хочется не только материальной заботы, но и духовной. Чтобы человек был внимательный, чуткий даже в мелочах. Мне, например, в отношениях с моим любимым мужчиной уже не хватает свежести ощущений. То есть приходишь домой, а он уже не делает таких комплиментов, как раньше. Я ему говорю: хочу иметь друга в твоем лице. А он: с друзьями не спят. Это такая глупая мысль! А я хочу, чтобы духовная близость была, чтобы мой мужчина был не только любовником, но и другом…

11

— Господи, сколько ж в тебе роста?

— Во мне? Метр восемьдесят три.

— А лет тебе?

— Честно? Честно мне шестнадцать.

— Сколько??!

— Шестнадцать. Я тут работаю всего месяц…

— А до этого нигде? Ни Тверская, ни эскорт-сервис?

— Нет. Я окончила школу моделей, но работу манекенщицей не нашла. А мы живем вчетвером — я, моя мать, младшая сестра и дедушка. Но он уже старый, только мама зарабатывала на всех четверых. А теперь я ей помогаю и говорю, что работаю тут танцоршей. Я и правда ищу работу или танцоршей, или стриптизершей, но в этом клубе сцена для меня маленькая, я высокая. И я обзваниваю другие клубы, а пока… Вообще, я по жизни человек способный. Если мне показать, что и как, то я быстро осваиваю.

— И какое у тебя за этот месяц самое сильное впечатление?

— Самое сильное? Несколько дней назад меня взял один молодой человек, ему 26 лет. Мы поехали в гостиницу «Молодежная», сняли там номер, играли на бильярде. И он начал говорить, насколько я ему нравлюсь. Потом мы пошли в номер, он стал признаваться в любви — сначала плакал, вставал на колени, говорил: ты мне одна нужна, только ты, больше никто, я хочу быть рядом с тобой, я тебя люблю — такие вот вещи. Потом он меня спросил, делаю ли я минет. Я сказала да и тут же получила удар по лицу, в висок. И после этого он начал меня бить по лицу, по голове и по телу. Притом он был трезвый, не накуренный, совершенно нормальный. Просто он сказал, что бьет из-за тех мужчин, с которыми я спала. И если я буду продолжать этим заниматься, если, говорит, ты еще раз в этом клубе появишься, я об этом обязательно узнаю и тебя убью. А если я буду ему полностью принадлежать, то он меня больше не тронет. И начал рассказывать, как он хочет и видит, что утром будет просыпаться рядом со мной и меня обнимать. А после этого он взял меня силой, разорвал на мне все колготки, но денег, естественно, не дал. Потому что, как он сказал, он меня любит, и я должна ему принадлежать и не работать нигде. Когда он уснул, я оделась, вышла из номера, дождалась, когда откроется киоск, купила себе колготки и уехала домой.

— Это было всего несколько дней назад? И ты снова работаешь?

— Но ведь бывают и приятные случаи.

— Например?

— Три недели назад, когда я сюда только пришла, взяла себе чай — через десять минут подходит мужчина и говорит: «Поехали. Мы уже двух девочек взяли, ты третья». И мы поехали в клуб «Грезы», посидели там за столом, потом пошли в сауну — там, в «Грезах», сауна небольшая, но очень уютная. И мы хорошо отдохнули, напрягов не было.

— А у тебя уже были клиенты, от которых ты получила удовольствие?

— В основном всегда работаю я, и клиенты мной довольны. Но были и такие, от которых я получала удовольствие. Они говорили: ты мне нравишься, я принимаю тебя не за ту, кем ты работаешь, а за девушку и хочу доставить тебе удовольствие. И они делали все для этого. Это было приятно. А вообще, мне не нравится, чем я занимаюсь, мне просто нужны деньги…

12

— А есть такие, которые покупают девчонок просто, чтоб поглумиться. Например, возьмут четырех девчонок, поставят по углам «раком», а сами сядут посреди комнаты и будут играть в карты. То есть для секса они им не нужны. А вот так им весело. А раз был случай: одну девчонку купил священник. Ну, она сначала не знала, он же в пиджаке был. А потом видит: он молится постоянно, молитвы читает: грех, грех. Потом поставил посреди комнаты стол и стул, раздел ее. полночи заставил ее раздетой Библию читать и в конце концов трахнул. Но при этом молился жутко, прости меня Господи!

А однажды на Тверской подъехал мужчина, щупленький такой и жестами разговаривает, показывает на одну девочку. А она не хотела с ним ехать, говорит: что я поеду с глухонемым, с ним даже не поговоришь. Но мы ее уговорили, а назавтра она приезжает, рассказывает. Он молчал, молчал, а в семь утра вдруг заговорил. Она даже перепугалась — неужели его сексом так пробило, что вылечился? А оказывается, он какой-то обет дал, что до семи утра не будет разговаривать. А потом как разговорился! Она от него еле ушла…

— А сколько вы на Тверской отработали?

— Почти полтора года.

— А в милицию попадали?

— Конечно. Почти каждый день. Но там как? Если это муниципалы, то они тебя отведут в отделение, трахнут и отпускают. Причем некоторые персонально выбирают — «Ты, пойдем, мне нужно поговорить с тобой». А некоторым все равно, они говорят: «Ну, кто пойдет на второй этаж убраться?» Которые новенькие и не знают, те идут. А кто не идет, тех держат до утра в клетке. Или пока «мамочка» выкупает. И цена самая разная — от пятидесяти тысяч рублей до полтинника долларами. А если милиция в автобус заберет, то это еще хуже — неизвестно куда отвезут и с ними трудней договориться. Мы работали около гостиницы «Москва» и на Лубянке, напротив «Детского мира». И нас возили в «семнашку», «восемнашку», «шестьдесят восьмое», «сто восьмое». А сейчас у меня есть подружка, она работает на Тверской возле «Карусели». Там десятое отделение, и она говорит, что там могут и двадцать часов продержать. Но в конечном итоге милиция — вся! — берет деньги. Даже если у тебя есть регистрация московской прописки на полгода, они ее порвут и возьмут штраф за нарушение паспортного режима. Или еще бывают случаи: приезжает какой-нибудь чин из милиции, берет девочку, везет на квартиру, все с ней делает, а потом показывает удостоверение, дает свой телефон и предлагает его постоянно обслуживать за защиту, за «крышу». У меня, когда я на Тверской работала, было два таких телефона. Фээсбэшников у нас тоже достаточно. Эти в любовь начинают играть, причем солидные дядечки, полковники. Мы с ними пару раз поехали в баню, они заплатили, а потом стали жадничать и играть в любовь, всякую защиту обещать от бандитов и от милиции, прописку, загранпаспорт через МВД. Но сколько бы ты ихних телефонов ни имела, на Тверской все равно страшно работать. У меня подружку на Новый год увезли в какую-то деревню Овражки. И вся деревня ее поимела, она потом неделю в постели лежала. А покупали двое таких цивильных ребят, хороших. Или на день рождения подарят — привезут имениннику, а там все перепьются, пятнадцать человек ее трахнут, а имениннику уже ничего практически не достанется. Или еще одна — ей из бани голой пришлось бежать. Зимой причем. Потому что клиенты привезли ее в баню, остригли наголо и начали бить. Я когда сюда пришла с Тверской, нас трое парней взяли — меня и еще одну девочку. По двести пятьдесят баксов. Для меня после Тверской это нормально было, но она их так допекла: как же так? вас трое, нас двое и всего 250? В результате один парень просто психанул, сказал: «Ладно, тебе триста». И вот она за триста была с двумя, они ее впереброс, конечно, замучили, она пришла на следующий день в клуб и девочкам говорит: «Я попала!» А я на нее смотрю и говорю: «Ты еще не попадала ни разу!» Потому что двое это не пятнадцать, как на Тверской бывает. Но она москвичка, а москвички, они все-таки разбалованные, они на Тверской не стоят, они сразу с клубов начинают. Хотя на улице столько девчонок хороших! И ни за что пропадают. Одну мою подружку малолетки вывезли в лес, двинулись наркотиками и говорят: «Беги, а я в тебя буду стрелять. Попаду так попаду, а нет — живой останешься». То есть малолетки и «хачики» хуже всего. Малолетки берут, чтоб глумиться, а «хачики» могут попользоваться, а потом другим «хачикам» за полсотни продать, а те следующим. Или в магазине на продукты обменять. Мою подружку двое взяли однажды, с виду приличные и заплатили сразу, а утром говорят: «Давай мы тебя домой отвезем». И повезли. А по дороге: «Давай в магазин заедем, продукты купим». Ну она пошла с ними, они набрали продуктов, а ее вместо денег оставили. Или есть которые вообще «пушку» тебе к голове приставят: веди на квартиру, где живешь. А девчонки всегда по двое-трое живут, поэтому специально договариваются насчет сигнала. Это обязательно. Скажем, три стука — все в порядке, я одна пришла. А если как-то иначе стучишь, то там тишина,, сидят и не открывают. А еще у нас тут одну девочку просто пытали…