Лев Портной - Трепетные птички

— Дядя Саша проснулся! — испуганно возвестил ее сын, заглянув в комнату.

— Боже мой, да освободите же меня, иначе вы сейчас таких дров наломаете! — прокричала Елена Владимировна.

Мое неодушевленное тело, продолжавшее медленно передвигаться по комнате, наткнулось на пятившегося с автоматом наперевес Патрончика, небрежно отпихнуло его, в следующее мгновение уперлось в гардероб, развернулось и направилось в сторону прикованного к сорванной батарее пьяного духа Искандурова. Милиционер же впечатался в стену с такой силой, как будто его оттолкнул не майор ВДВ, хотя и неодушевленный, а какой-нибудь робокоп. Преодолев боль, я вскочил на ноги, надеясь выхватить автомат из рук Патрончика. Однако ж он оружия из рук не выпустил.

— Стойте! Стрелять буду! — вновь заорал он.

— Ау-ау-уууу! — жалобно взвыл пьяный дух Искандурова, на свободную руку которого наступило мое неодушевленное тело.

— Да отпустите же вы меня, пока всем нам абзац не настал! — послышался голос Елены Владимировны.

— А-а-а! — завопил, получив в ухо, пьяный дух Искандурова.

Мое неодушевленное тело, немного потоптавшись на месте, опять побрело в сторону Патрончика.

— Эй-эй-эй! — заверещал милиционер. — Ты это… того… стой, говорю! Стрелять буду!

— Нельзя стрелять в душевнобольного! — воскликнула Светлана.

— Это еще надо выяснить, кто тут душевнобольной?! — возмутился я. — И вообще, как может быть душевнобольным неодушевленное тело?!

— Твою мать! Во блин, «Кащенко» на гастролях! — выдал Рыжий.

Мое тело вновь наткнулось на Патрончика, после чего милиционер перелетел через стул и распластался у ног Светланы и Рыжего.

— Да что ж мне так не везет сегодня?! — прохрипел Патрончик.

— Что и говорить, не взлюбил я тебя ни душой, ни телом, — ответил я.

— Эй, вы там живы еще?! Что у вас там за ор?! — поинтересовалась Елена Владимировна. — Отпустите меня, я же врач-психиатр!

— Мальчик, — не поднимаясь с колен, взмолился Патрончик, обращаясь к застывшему в дверях Вите. — Отстегни ее.

Он бросил подростку ключи от наручников. Витя поймал их и скрылся в коридоре.

— Не надо! — в отчаянии закричал я.

— Цыц мне тут! — рявкнул Патрончик.

— Светик, по-моему, нам пора, — произнес Рыжий.

— Я… я… даже не знаю, — пролепетала Светлана, глядя то на меня, то на Патрончика, то вслед моему телу, направлявшемуся в сторону тихонечко подвзвизгивавшего пьяного духа Искандурова.

— Обождите! — раздался из-за их спины решительный голос Елены Владимировны. — А ты закройся в комнате, и чтоб духу твоего здесь не было! — эта фраза соседки относилась к ее сыну.

Она стремительно вошла в комнату и быстро обвела ее взглядом. «Ну все, — безрадостно подумал я, — дорога в „Кащенко“ мне обеспечена. Впрочем, эта стерва может уступить меня Патрончику».

— Что же это происходит-то тут такое? — спросил Патрончик, поднимаясь с пола и с надеждой глядя на Елену Владимировну.

— Не пугайтесь, — небрежно ответила соседка и повернулась к Светлане. — Что это у вас, милочка?

— Реланиум.

— Капсулы по два грамма? — уточнила Елена Владимировна.

Светлана кивнула головой.

— Отлично, — удовлетворенно произнесла соседка, — быстренько готовьте шприц, четыре грамма. А вам, — она повернулась к Патрончику, — спасибо, что отпустили меня.

— Вы уверенны, что нужно?.. — хотела спросить Светлана, но ее перебил Патрончик.

— Ну-ка делайте, что она говорит! — самодовольно приказал он, чувствуя себя героем в глазах Елены Владимировны и польщенный ее благодарностью.

Мое неодушевленное тело прошло мимо отползшего в угол пьяного духа Искандурова, наткнулось на подоконник, рассеянно развернулось и отправилось в обратную сторону.

— Ну, значит так, — голос Патрончика слегка задрожал, — с этим, — он кивнул в сторону надвигавшегося на него тела, — вы, врачи, сами разберетесь. А ее вот, — он кивнул в мою сторону, — я заберу. Она у меня…

— Никого вы не заберете, — бесцеремонно перебила его Елена Владимировна.

— Да нет уж… — голос Патрончика задрожал еще сильнее; он явно не ожидал такой реакции от только что освобожденной им красавицы, а тут еще надвигающееся тело. — Эту девушку… — произнес он и застыл от изумления, впрочем, как и все присутствующие, естественно, из числа тех, кто был в своем уме.

А повергла всех в шок Елена Владимировна, которая неожиданно без всякого предупреждения подхватила стул, размахнулась им и опустила на голову моего неодушевленного тела, которое от этого удара потеряло сознание, или что там у него осталось, и рухнуло на пол. По тому, как ловко соседка разделалась со здоровенным, хорошо тренированным мужиком, в ней угадывался не только специалист по душевным болезням, но и костоправ отменный. Видимо, она получила всестороннее медицинское образование. И я подумал, что впредь мне следовало бы бережнее обращаться со Светкиным телом: еще неизвестно сколько лет придется им пользоваться, а я в первую же ночь все ребра переломал и ободрал кожу.

— Во блин, — негромко произнес Рыжий, про гастроли при этом ничего не добавив.

— Послушайте, да здесь черт знает что происходит! — воскликнула Светлана, даже не подозревавшая, насколько она близка к истине. — Надо милицию вызвать! — добавила она. — Я вызову милицию.

— Я здесь! — громко откликнулся Патрончик. — И по-моему, — он покосился на мое потерявшее сознание неодушевленное тело, — вы тут сами неплохо справляетесь. А мне остается только забрать эту пигалицу…

— Как ты надоел! — усталым голосом перебила его Елена Владимировна и так же неожиданно, как она расправилась с моим телом, ударила Патрончика коленом в пах, одновременно с этим ухватив за ствол автомат и вырывая его из рук милиционера.

— О-о-о-ох! — майор свалился и скорчился на полу.

— Во блин! — только и смог вымолвить Рыжий и вновь без гастрологических комментариев.

Светлана попыталась завизжать, но вместо этого захрипела и закашлялась, сорвав себе голос.

— Ну! Что я вам говорил! — заорал я. — Ну что, нужно было ее освобождать, да?!

— Ты-то чего переживаешь? — как ни в чем не бывало спросила меня Елена Владимировна и, не дожидаясь ответа, повернулась к Светлане и Рыжему. — Шприц готов? Ну-ка, вколите ему! — она кивнула в сторону моего неодушевленного тела, валявшегося без сознания на полу.

Светлана и Рыжий решили, что женщине, запросто с двумя мужиками разделавшейся, а теперь еще и автоматом завладевшей, лучше не прекословить, и молча выполнили ее приказ. Накачанное реланиумом, мое неодушевленное тело, не приходя в сознание, уснуло.

— Ну-с, интересно, — обратилась ко мне Елена Владимировна, перешагнув через отлеживавшегося на полу Патрончика, — что ты собирался делать?

— Что-что?! — пробурчал я. — Известно, что — включить анимаутер, накачаться реланиумом и лечь спать…

— А зачем тебе понадобились мой муж и этот милиционер?

Я попытался подняться с пола, но соседка толкнула меня дулом в грудь и присела напротив меня на корточки.

— Сиди! — приказала она.

— Ты прекрасно знаешь, что это не твой муж, а пьяный дух Искандурова, — прошептал я. — А с милиционером мне на том свете будет спокойнее. Не оставлять же мне его здесь бодрствовать, пока я…

— Понятно, — перебила меня Елена Владимировна, — я непротив, но вот касательно моего мужа… она перешла на шепот. — Меня больше устраивает вариант…

— А меня не устраивает! — громко перебил я соседку; она опять ткнула меня дулом и выразительно стрельнула глазами в сторону Светланы и Рыжего, я перешел на шепот, — потому что, как только мы включим анимаутер и Воронков не увидит открывшегося выхода из своего тела, он запрыгнет в мое…

В этот момент очухавшийся Патрончик поднялся с пола, взял стул и начал заносить его над головой Елены Владимировны. Я хотел предупредить соседку, поскольку из нашего разговора уже понял, что она согласна меня спасти, важно только достичь консенсуса в вопросе о том, что делать с телом ее мужа — оставить его пьяному духу Искандурова или же вернуть непосредственному владельцу. Однако не успел я оповестить ее о нависшей над ней опасности, как она ни к селу, ни к городу воскликнула:

— Эй-эй-эй! Поосторожнее! У меня ушки на макушке!

Патрончик, тоже не сообразивший вовремя к чему относить восклицание Елены Владимировны, размахнулся стулом. Соседка резко подалась вперед, вплотную приблизившись ко мне, оперлась на Светкины плечи, приподняла зад и ударила нападавшего сзади майора пяткой в пах. Тот взвыл и, выронив стул себе на голову, опять свалился на пол и скорчился от боли. Светлана закашлялась, а Рыжий выдал:

— Во блин, цирк на гастролях!