Михаил Садовский - За что меня убили?..

Но за это не убивают?

Нет. За это не убивают. Вы сохранили Бжезинку, женский лагерь смерти, в том виде, как он опустел в сорок пятом… и память так же ветшает и гниёт, и разве не голосом Геббельса кричит сегодня новый эсэсовец — «Да не было этого ничего, не было! Врут всё те же жиды проклятые и нанятые ими журналисты! Не было!»

Было! Я стоял там и слышал их крики! Женщин, чьи ноги тощали до щепок, чьи кости искривляли химикалии, на которых доктора(!!!) учились стерилизовать и наблюдать течение страшных болезней! Было!

Было, как Бабий Яр, ямы в Калитниках в центре Москвы, где стоят дома и устроен Птичий рынок на костях десятков тысяч убиенных, свезенных туда из подвалов на Лубянке. Вы не знали об этом? Было и есть.

Но за это не убивают?

И в Израиле, в Яд Вашеме тысячи свечей, тех детских душ, мерцающих в зеркальных лабиринтах, и тысячи деревьев праведников, спасших хоть одного еврея… они разве спрашивали тогда:

Но за это не убивают?

Где те составы, которые приготовил великий вождь страны Советов для депортации евреев, чтобы окончательно решить этот проклятый «еврейский вопрос?» Они на запасном пути? Вы не знаете, что они есть? Разве? Отчего же безнаказанно кричит готовый на всё ради карьеры новый бесноватый из Российской Думы (под молчаливое её одобрение), чтобы «Иван раскрыл свою душу» и показывает ему врагов его — евреев!

Но за это не убивают?

У истории нет закоулков. Обыватель не боится прошлого. Это совесть скрежещет зубами от боли. Покаялся понтифик за всю католическую церковь, развязавшую руки людоеду. Каждые два из трёх евреев Европы сгорели в огне равнодушия. А вы, уцелевшие и новые жители Европы и мира? Что остальные? Молчат?

Но за это не убивают?

А за что НКВД отплатило Валенбергу — за то, что спасал евреев?

Великая Америка сберегла для мира Эйнштейна, Ремарка, Кальмана, Сцилларда, Фейхтвангера… тысячи тысяч бежавших, но, может быть, души всего одной тысячи человек, не принятых ею с корабля, напрасно стоявшего в ожидании спасения у берегов Флориды, и вынужденных вернуться в Европу, чтобы сгореть в фашистском пламени, не дают ей спокойно жить… и это камень в фундаменте памяти?..

Но за это не убивают?

Нет. За это не убивают. Убивают за то, что ты еврей!!!

«Семья Симхи никогда больше не увидела его. Они уверены, что он был отправлен в концлагерь Дахау или выведен за границы города и расстрелян».

Я, Симха Перельмутер, сошёл в земной ад в полосатом тряпье нацистского покроя… этот полосатый плат стал символом их режима… и он не полинял за столько десятилетий, а дыры и лохмотья в его теле только придают романтизма для тех узколобых, кто снова кричит «Хайль!» и снова вскидывают руку вверх так, что трещат по швам чёрные рубашки от накачанных бицепсов!

Я прошёл весь его скорбный путь в полосатом арестантском рубище Симхи и не забыл переодеться — я не снимаю его, потому что даже теперь, более чем через полвека, нет ответа на его вопрос, на мой вопрос, на наш вопрос: «За что меня убили?» Люди, люди, значит, не кончился Холокост, значит по всем признакам в мире не закончилась эта болезнь и не закончится, пока не будет ответа. А без этого — нет счастья на планете, и больше того — у неё нет будущего!..

Но за это не убивают?

Нет. Как видно, за это не убивают.

Черчилль предложил антисемитам простой способ борьбы с ненавистными евреями: станьте лучше, чем они!

Чем же я, случайный потомок, продолжил твою биографию, Симха Перельмутер?

Своей жизнью. И в этих строках моих стихов нет ничего придуманного и конъюнктурного — всё именно так:

Когда я был маленьким,Меня спас от от смертиРусский,В дом пустил зимовать —Украинец,Всем «счастливое детство» дарилЛицо кавказской национальности.

Когда я стал мальчиком,Меня писать училаМордовка,Фотографировать —Немец,А играть на трубе —Испанец.

Когда я блуждал пареньком,Голос мне ставилаЕврейка,Смысл формул открылЧеченец,И в стихи направилГрузин.

Когда стал я уже седым,В автобусе полном никтоНе хотел сесть на это место,Потому что рядом с арабом.Я протиснулся и уселся,Посмотрел на него и вспомнилЖизнь своюИ не тех, кто меняОбвиняли «Жидовская морда!»,А других,Кто дарили мнеЖизнь, угол, хлеба кусок и душу…

Вот и всё.

Нью Джерси