Виктор Брагин - Поколение 700

Ознакомительный фрагмент

Возразить ему было сложно. Ведь, несмотря на образ жизни, со стороны казавшийся столь беспорядочным, сам Топ-лузер находил в нем некоторый порядок и, казалось, он знал нечто такое, что остальным было неведомо.

Хотя какие тут тайны – в нашем мире все уже давно придумано: ты имеешь тот интертеймент и тот круг общения, которые соответствуют твоему уровню доходов. Есть, конечно, кредиты, которые на непродолжительный срок могут дать тебе иллюзию более респектабельной жизни. Но час расплаты неминуем, и за короткой респектабельной жизнью последует долгое, жалкое прозябание. Это богатые ездят на дорогих машинах и могут позволить себе отдыхать с длинноногими моделями в отдаленных уголках планеты. Простые смертные, получив своё жалование, должны оплатить массу счетов всевозможным прекрасным организациям, поставляющим в их квартиру свет, тепло и воду; купить провизию и рассчитаться по имеющимся кредитам с не менее прекрасными организациями. Оставшийся интертеймент подразумевает пятничные посиделки с приятелями и коллегами в баре и выходные с женой и тещей, которые будут несколько отличаться от роскошных длинноногих моделей. Раз в год – вожделенная поездка в Турцию, подготовка к которой чуть не приведёт к разводу из-за постоянных скандалов и разбирательств в процессе сборов.

Топ-лузер с таким положением дел был в корне не согласен. Как человек фестивальный, человек-фиеста, он не мог мириться с обыденностью и безнадегой, уготованными простым людям их социальным статусом. В нем зрел протест, вызванный очевидной несправедливостью: почему все лучшее должно принадлежать другим? Почему не ему? Топ-лузеру плевать было на дорогие машины – железки его совершенно не возбуждали, и автомобилили он согласен был оставить богатым. Но девушки… Тут уж извините! Их Топ-лузер никому отдавать не собирался, а собирался биться за молодые стройные тела до последнего вздоха, до последнего гроша. Но! Отвоевать всех, зачастую алчных и меркантильных девиц у класса имущих – задача непростая и, можно сказать, невыполнимая. На ее реализацию в основном и уходили все силы и средства энергичного менеджера по продажам, свои и заемные.

Однако в современном потребительском обществе так вести себя не рекомендуется. Тягаться с обществом – занятие неблагодарное и заведомо проигрышное. Общество непременно берет свое, так что рано или поздно все это должно было кончиться.

И кончилось…

Топ-лузер пропал. Пропал бесследно, при загадочных обстоятельствах. Некоторые наши общие знакомые утверждали, что он действительно покончил собой, поскольку в тот раз якобы зашел слишком далеко. Я не верил и смеялся над их некрологами, – люди вроде Топ-лузера слишком любят жизнь и себя в этой жизни, чтобы решиться на подобный шаг. Они до последнего будут хвататься за соломинку, в каком бы жалком и безвыходном положении ни находились. Самоубийство, что бы там не говорили, – это шаг, требующий мужества и самоотречения. Ни тем, ни другим Топ-лузер не обладал.

Нет, он конечно, любил поговорить на суицидальные темы, про «намыленную веревочку», про то, что, мол, пора заканчивать «череду бессмысленных дней и событий» (или: «бессмысленную череду дней и событий»), но это была лишь пустая болтовня, как и большая часть выдаваемых им текстов.

Я пытался выяснить, куда мог запропаститься мой друг, или «гражданин Z», как его окрестили следователи. Дело в том, что мне было известно несколько больше, нежели остальным приятелям Топ-лузера. Но, несмотря на это, восстановить всю историю оказалось непросто, – получается немного сумбурно и неполно: многие события забылись по прошествии времени, последовательность остальных может быть нарушена. Прошу прощения, но иногда я и сам не могу вспомнить, что за чем следовало и какое время года стояло за окном. Одно можно утверждать достоверно: скучать нам приходилось крайне редко…

К моменту исчезновения Топ-лузера безумное веселье достигло апогея, и приближение трагической развязки стало очевидным, особенно после нашей последней встречи. Как и первая, она проходила в питейном заведении, а на дворе стояло унылое и неуютное время года, именуемое в наших краях зимою. Оно характеризуется большим количеством осадков, представляющих собой смесь мокрого снега с дождем и непроходящими туманно-сырыми сумерками. Что еще делать в такую погоду, как не сидеть в уютном баре, потягивая горячительный напиток за приятной беседой? В окне видны попытки природы родить зиму и попытки прохожих перепрыгивать большие коричневые лужи.

Встреча эта произошла в начале декабря, примерно за две недели до триумфального появления Топ-лузера на двадцать шестом этаже гостиницы «Рэдиссон». В тот раз, как, впрочем, и всегда в пьяном состоянии, он вел себя вальяжно, изображая этакого барина, профукивающего собственное имение. Приятной беседы у нас не получалось именно по причине того, что барин снова начали пить-с, а это означало крах всего, к чему мы готовились и что детально планировали. Подробности той операции вы узнаете во второй части книги, а пока мы находимся в заведении под названием «Слава богу, сегодня пятница». Мои воззвания к благоразумию Топ-лузер отвергает словами:

– Все будет хорошо.

Мне, естественно, понятно, что уже ничего хорошо не будет, и я вынужден поспешно обдумывать план дальнейших действий.

Топ-лузер же развлекается в своем стиле, терроризируя некую расфуфыренную девицу, которая сидит у барной стойки и попивает коктейль. Время от времени девушка затягивается табачным дымом, манерно изогнув руку, в которой держит длиннющий мундштук с сигареткой. Ее губки, при этом, презрительно искривлены. Выглядит все наигранно-мерзко, словом: «Так бы подошел и уебал». Топ-лузер уже тут как тут, стоит рядом с ней, буравя псевдоаристократку настойчивым взглядом.

– Хочешь, подарю двадцать евро? – неожиданно предлагает он девушке.

Та смерила его презрительным взглядом. Топ-лузер вытащил из бумажника купюру и, громко хлопнув ладонью по барной стойке, пододвинул ее девице.

– Уберите ваши деньги, – резко ответила та, отодвинувшись.

– Но это же просто подарок, – доверительно заговорил Топ-лузер, – вы ничем не будете обязаны мне. Со мной не надо будет спать, не надо будет даже знакомиться. Это просто подарок, от чистого сердца.

– Просто подарок? – уточнила девушка.

Топ-лузер закивал, гладя на нее честными глазами. Отложив мундштук, девушка молниеносно взяла купюру и ловким движением сунула себе в сумочку.

– Отлично! Мне это нравится! – с восторгом воскликнул Топ-лузер. – А еще одну возьмете? Есть ли та сумма, которую вы от меня не возьмёте?

– Что вам нужно? Я могу вернуть вам ваши деньги! Вы обещали от меня отстать.

– А если я тут сотню положу? – не отставал Топ-лузер. – Уже интереснее?

Он полез в бумажник, за сотней евро, но я остановил его и потащил к столику.

– Пойдем, чего ты до нее доебался? – возмутился я. – Нам поговорить надо, забыл?

– Ты возьмешь от меня любую сумму, да? – не унимался мой приятель. – Ты готова взять все, но ты не хочешь быть ничем обязанной. А может, человеку плохо? Тебе на все наплевать, да? Ничего тебя не волнует, ты готова только брать!

Усадив скандалиста за столик, я предложил поднять бокалы, дабы оторвать его внимание от девушки.

– Ты билет купил? – спросил я Топ-лузера, понимая, что, скорее всего, ничего он не купил.

– Витенька, все будет нормально. Купил, купил.

– Точно? Не обманывай меня!

– Ну не купил, так скоро куплю. Витенька, ну я не такой опездол, я же понимаю, чем рискую. Где моя «котлета»? Принес?

– Может не надо, а? – спросил я, заранее зная ответ. Просто стало немного жалко. Нет, не денег. Вообще жалко, что все так заканчивается.

– Надо! – вполне предсказуемо ответил Топ-лузер.

– Ну ладно… – я вытащил из кармана пачку денег и протянул Топ-лузеру. Он взвесил «котлету» в руке и спрятал в карман.

– Теперь все будет хорошо, – произнес Топ-лузер, поглаживая карман.

Я смерил его ироничным взглядом, но моя ирония Топ-лузера совершенно не интересовала. Он, не отрываясь, следил за событиями возле барной стойки. К девушке с мундштуком подошел плотный мужик лет сорока пяти, по виду делец, преуспевающий во впаривании чего-то кому-то. На нём были синие джинсы, заляпанные буквами D и G с золотой оторочкой, а из-под расстегнутой черной рубахи виднелась внушительная золотая цепь. Грудь по диагонали пересекал тоненький кожаный ремешок, который держал модную ныне сумочку, пришедшую на смену барсеткам. В дамских анкетах такие мужики, по-моему, называются «состоявшимися» или «мужчины с большой буквы М». В стаях же обезьян он непременно занимал бы место «доминирующего самца». Девушка поцеловалась с завидным ухажером, а тот удовлетворенно похлопал ее по заднице.

– Ах во-от как! – прокомментировал появление преуспевающего конкурента Топ-лузер. – Хозяева жизни, да?