Людмила Улицкая - Конец сюжетов

Костюмы — трусики с блестками и бюстгальтер в стекляшках или что-нибудь кожаное… И бубенчик в языке, и изумруд… «Профодежда», — улыбается про себя Женя.

— А кормись — как хочешь, — и жалуется, и хвастает одновременно Лада. — Вот у меня, к примеру, есть своя клиентура — тысяча баксов в ночь. А так ведь все наши девочки, — лицо презрительно кривится, — за двести франков ходят. К тому же я здесь работаю только до осени. Осенью мы с Хейнцем поженимся, и я открываю дело. Он банкир, он меня поддержит… У меня здесь подруга есть, Люда из Москвы. Тоже у нас работала, так вот она замуж вышла и открыла свое дело… — по второму кругу заходит Лада.

Ну конечно, у них алкоголизм — профессиональное заболевание. «Надо будет попросить Мишеля познакомить с этой Людой», — решает про себя Женя.

Оказывается, Мишель Люду прекрасно знает. Она сейчас в отъезде. Непременно познакомит, как только та появится…

Женя продолжала свою ежевечернюю вахту. День второй, третий, четвертый: Аэлита из Риги, Эмма из Саратова, Алиса из Волхова и Алина из Таллина… Сидит в барах ночами, выпивает с девушками понемногу, болтает о том о сем. С вечера алка-зельцер, утром алка-зельцер. Записывает вчерашние разговоры. Встречается с девочками, гуляет — то есть сидит с ними в приличных кафе, угощает их на Мишелевы деньги — телевидение оплачивает счета — пирожными и разговаривает, разговаривает. Им нравится о себе рассказывать. А Женин навык ученого заставляет ее анализировать их бесхитростные лживые рассказы, и она выстраивает типовую конструкцию…

Мишель появлялся только по вечерам. Он все-таки хотя и очень милый, но странный. Вдруг притащил ей из гардероба своей жены Эсперансы целую кучу платьев, бросил Жене на постель:

— Это проклятое барахло никому не нужно! Здесь целое состояние прокручено! Бедная мартышка…

И заплакал. Женя опять ни о чем не спросила. В другой раз пришел с Женей в бар, на работу, сидел мрачный, потом куда-то делся на три часа и пришел к самому закрытию — все лицо в каких-то сажевых разводах… И глаза опять сияют голубизной… Никогда Женя такого не видела — чтобы цвет глаз два раза в неделю менялся… Провожал домой и всю дорогу радовался, как щенок.

«Неврастеник — такие резкие перепады настроения», — подумала Женя.

Подошли к двери пансиона, он говорит:

— Если хочешь, я у тебя останусь. Ну?

Женя засмеялась:

— Мишель, ты мне почти в сыновья годишься…

— Это не имеет никакого значения… Скажи «да», и я останусь…

— Нет. Иди спать… Ты устал…

— Ну нет… Я пойду спать к Тамар… Или к Аэлите…

Наконец, рабочая встреча: продюсер Луи с портфелем, Мишель в ореоле умопомрачительных духов, Женя с десятком листков, исписанных мелким почерком.

— У меня есть семь персонажей, — начала Женя, — семь подлинных историй, за достоверность которых я не ручаюсь, но, скажем, семь приблизительно подлинных историй. И есть одна сверхистория. Это и есть тот ключ, которого тебе, Мишель, не хватало. Дело в том, что первоначально все девушки рассказывают одну и ту же вымышленную историю, в которой фигурирует хорошая мать, хороший отец — в пяти случаях девочки изображают отца в виде капитана в белом кителе. Далее — смерть отца, злой отчим, изнасилование в отрочестве — обычно именно отчимом, побег из дому, встреча с возлюбленным, несостоявшаяся из-за неожиданной смерти жениха свадьба…

Мишель пытается задать вопрос, но Женя останавливает его жестом: погоди, сначала я изложу… Он от нетерпения просто подскакивает на стуле…

— После смерти жениха возникает друг жениха, который помогает уехать за границу. Он оказывается негодяем, толкает девушку на путь профессиональной проституции. Но теперь как раз она встретила замечательного человека — в среднем этот новый жених банкир, но иногда владелец собственного бизнеса, — и они скоро поженятся…

Вероятно, все они прочитали одну и ту же книжку или посмотрели какой-то фильм, который произвел на них впечатление. Ты, Мишель, совершенно прав, мы имеем дело с очень инфантильным человеческим типом, в котором действительно много трогательного… И последнее, что я могу сказать: все или почти все девочки упоминали о Люде из Москвы. Она какая-то местная героиня. И мифологический персонаж. Надо с ней встретиться, мне кажется, она и есть ключевая фигура будущего сценария.

Мишель вскочил и набросился на Женю с поцелуями:

— Гениально! К черту документальное кино! Этот капитан в белом кителе, насильник-отчим… А девочка, такая русская Лолита, бежавшая из дому… — Мишель стоял посреди комнаты, распахнув руки, и слезы текли из его черных в этот день глаз. — Она стоит на обочине дороги, голосует, а мимо идут траки, груженые траки из Германии, и никто не останавливается, и идет дождь… И расстрелянный накануне свадьбы жених… русская мафия… Гениально! На Оскара! С Натали Портман в главной роли! О-о! — застонал Мишель и схватился за сердце. Потом вскочил и снова набросился на Женю с поцелуями: — Это будет как Достоевский! Даже лучше! А с Людой мы увидимся сегодня вечером. Она вчера приехала и мне звонила… Хотя она нам совершенно не нужна… Я уже не хочу никакого документального кино! Будем делать игровое! К черту эту документальную дребедень…

Луи сидел совершенно безучастно. Когда Мишель закончил свой бурный монолог, он развел толстыми ручками и, надув губы, сказал:

— Мишель, ты как хочешь… Но я в этом проекте не участвую. Я нанимался на документальное кино для швейцарского телевидения. А этот проект… На него надо искать денег полгода или год… И вкладывать тебе свои я на этот раз не позволю…

Мишель засмеялся:

— Луи, ты просто как ребенок! Женя напишет сценарий так, что три четверти его мы снимаем в России. Покупаем там услуги. Там же все даром! Мы наймем русского оператора — у них есть несколько гениальных операторов! И композитора! И художника! А техника, пленка — наши. Три копейки будет стоить фильм! Ты же знаешь!

— Нет, нет. Абсурдная идея, — уперся Луи.

— Хорошо! Не веришь, не надо! Женя пишет сценарий, и будем разговаривать, когда сценарий будет готов. А сценарий я оплачу из своего кармана. Вот так!

Далее все покатилось с кинематографической скоростью. Встреча с Людой была назначена в том кабаре, где она когда-то работала. С хозяйкой, немолодой немкой, бежавшей из Восточного Берлина еще в шестидесятых, Женя уже была знакома. Ее звали Ингеборг, и она уже сделала свою большую карьеру — из простой труженицы панели выросла до хозяйки заведения. Она была хорошая баба, девочки ее любили. Людой она гордилась как лучшим своим произведением.

Ждали Люду долго — она появилась с часовым опозданием: высокая блондинка с зубастым ртом и проваленной переносицей. Хорошенькая, как юная смерть. Элегантная, как модель от-кутюр. При ней муж, розовый колобок ей по грудь. С лицом приветливым и веселым. Расцеловались очень сердечно. Мишель поцеловал Люде руку, и Женя, уже усвоившая повадки режиссера, поняла, что это подчеркнутое почтение как раз и выдает их былые более близкие отношения…

Люда заговорила, и это был высший шик — одновременно на четырех языках: с Женей по-русски, с Мишелем по-французски, с Ингеборг по-немецки, а со своим мужем, уроженцем Локарно, по-итальянски.

— Люда, вы просто лингвист! — восхитилась Женя. — Вы так прекрасно говорите на иностранных языках…

— Да какой я лингвист, кончала я иняз имени Мориса Тореза, там лингвистов не готовят, так, долметчеры… толмачи… — улыбнулась Люда зубастым ртом, и Женя еще более поразилась: внешность хотя и стильная, но безукоризненно блядская, а словарный запас — столичной женщины хорошего круга. По-видимому, так оно и есть.

История Люды оказалась отличной от всех прочих: девочка из приличной семьи, дедушка-профессор, квартира на Кропоткинской улице. Почтенные родители. Никакого изнасилования в детстве. Напротив, музыкальная школа и кружок в Доме ученых, художественная гимнастика… Институт с отличием. Счастливый поначалу брак с однокурсником, выезд на работу за границу. Очень тяжелая травма: муж оказался с гомосексуальными наклонностями и ушел от нее к юноше. В результате у Люды произошел нервный срыв — потеряла работу. Устроиться трудно, пошла в стриптиз. Здесь, в Цюрихе, жизнь очень дорогая, зарплаты едва хватало на квартиру. Ночью работала в стриптиз-клубе, днем — делала переводы. Кое-как вытягивала. А потом встретила Альдо. Здесь, в этом самом клубе, с ним и познакомилась. Он банкир, состоятельный человек, так что она свою жизнь устроила удачно…

«А пьет она очень прилично», — заметила Женя. Пришла, несвежая была. А пока разговор разговаривали, Люда выпила четыре бокала шампанского.

В какой-то момент Женя вышла в туалет. Здесь Женю ожидала маленькая неожиданность: служащая в туалете, «пипи-дам», тоже оказалась из России. Видимо, из тех, кто на большой сцене не прижился, а уезжать не хочется… Женя сделала свое дело и по инерции заговорила с женщиной. Оказалось именно так, как Женя и предположила: из Краснодара, работала в Германии, теперь здесь…