Людмила Сурская - Где спряталась ложь?

— Чтоб больше его здесь не было, — махнула хвостом она, при нервном беге в кухню. Пробежавшись, всё же подумала: "Странно, но я почему-то не то чтобы совершенно не удивилась такому его поведению, а совсем немного, иначе бы монитор вместо шляпы торчал у него на голове". Ведь она даже уже за дверью слышала, как он пробурчал:- "Выдержки ноль. Поэтому в твоих детективах сплошные трупы. Они просто сгрызли друг друга".

Данька посмотрел на его сердитый вид и рассмеялся. "Вот даёт!" На всякий случай выглянув за дверь, не стоит ли там мать, он повернулся к колдующему над блоками Никите:

— Расскажи-ка, отроку, с чего ты её так доводишь? То цирк с цацками устроил, то с телефоном вон… Акция на дверь тоже твоя работа?

Никита замерев помолчал. Затем, отходчиво улыбнувшись, поднял руки вверх и проворковал баском:

— Как догадался?

Его хитрющие глаза превратились в щёлочки.

Вздёрнутый нос паренька говорил о том, что, мол, не лыком шит. В довесок Данька самодовольно хмыкнул:

— Обижаешь!… Что тут догадываться то, если на тебе спортивный костюм с кроссовками по цене малогабаритной тачки. Я что слепой…

Никита отполз на кресле от стола с компьютером, повертел в пальцах тонюсенькую отвёртку.

— Вот ты постороннее лицо заметил, а она нет. Несколько раз меня до телефона видела. Совсем недавно было. Раз слесарем приходил, раз посыльным. Лицо запомнить не удосужилась. Даже, было дело, в ресторане сидели. На бандероли с цацками адрес своей конторы поставил, думал, нюху хватит зайти. Ага, сейчас… Подкатила, потопталась и поехала. Из лужи окатил с ног до головы, прикинул, по номеру колёс найдёт. И не пикнула. Детективы ведь сочиняет, соображение должно быть. Память на лица. Накалывания ситуации… Ноль. Тебя б не завело?

Данька рассмеялся, ему было смешно от сердитого вида парня, от недогадливости совершенно простой ситуации матери, от появления рядом друга…

— Цветы в корзине из той же оперы?

Никита не отпирался.

— Ну. А результат? Не пойму, как она их пишет, если под ногами ничего не замечает.

— У тебя криминальный талант, классно провернул всё, — заметил Данька.

— Похоже, это можно счесть за комплимент, — спрятал улыбку в уголках губ он. Его глаза от смеха превратились опять в щёлочки.

Но Даньке интересно была ситуация от сих и до сих. Поломавшись, он спросил:

— Только скажи честно. Тебе, зачем это надо? Книжки её не нравятся, так это на любителя, не читай и не покупай? Она героиня точно не твоего романа.

Никита, подкатив опять к столу, со вздохом заявил:

— Допекла её детективная бредятина. В жизни такого киселя, каким она напихает сюжеты, не бывает. Вот и завёлся. Решил устроить ей настоящий детектив, чтоб задумалась немного. Такое пишет, такое… В общем, начало получилось…

— Со слесарем на все руки и цацками, — хохотал перебивая его Данька. — Мать рада была страх. Аж пчелой летала и без моторчика, пока пропажу золотых вещей не обнаружила.

Никита заинтересованно спросил:

— Что тогда?

Данька, не удержавшись, похихикал прежде чем сказал:

— Был рёв. Ты ткнул её в самое больное место. Она их обожает, запросто может на ладошке разложить и рассматривать, особенно с изумрудами… А ты взял и осиротил её. До тяжёлой и изнурительной болезни всего шаг оставался.

— Что ж в милицию не заявила, — хитро сощурился он.

Данька подрыгал ногой.

— Ты ж не дурак на то и рассчитывал. Смеяться будут. Обвел мошенник вокруг пальца детективщицу. А наши пинкертоны всё едино не найдут. Всё-таки не пойму, зачем тебе мою старую надо донимать? Да, и с чего вдруг, ты помогать нашей семейке стал? А не твоя личность случаем нам этот цирк устроила?

Никита нахмурил брови. Они у него сошлись на переносице в хорошую ямочку.

— Это ты не подумавши, сказал.

Данька, как всегда при сомнениях почесал затылок и согласился с тем, что погорячился.

— Похоже так, откуда у тебя ключи… тут явно орудовали другие любители детектива. Так что ты придумал для матушки, извини, перебил я.

Никита раскрывал свой сценарий.

— Ну вот. Сочинил я второе отделение этого спектакля, договорился, с мужиками отключили ваш телефон, как полагается мастеру, прихожу с большим желанием посадить её в калошу. Бац! А у вас такой погром, что и детектива уже никакого дополнительного ей не требуется, лишь бы выплыла живой из того, что есть. Жаль стало, решил помочь…

Данька поцокал языком и потрепал головой. Вероятно эмоции, как иголки у соломенного Страшилы лезли при нагрузке наружу.

— Ну, это у тебя времени свободного получается вагон, раз хватает так развлекаться, — хекнул он. — Это же надо!

Никита, выгибая спину, поиграл мощными плечами.

— Не то чтоб вагон. Просто заело. Все ахают, охают, Долгова, Долгова…, а прочитал мура. Она того детектива носом не нюхала. Решил прийти посмотреть, ошибаюсь или нет.

— И что?

— Практически сразу в точку попал. Она даже не заметила что у слесаря под камуфляжем туфли по цене мягкого уголка. А я страшно переживал из-за такого прокола. Руки чистые и швейцарские часы на запястье. По всем правилам она должна была на это в первую очередь обратить внимание. По ходу уже рабочие перчатки натянул. К тому же мы до этого встречались. А ей, как по барабану. Вот и заело.

У Даньки от хихиканья выскочила икота. Он посмеивался и икал. "Ик-к. Ой!" Выглядело это забавно. Оба посмеивались, но разговор продолжали.

Данька принялся с азартом раскручивать парня:

— Решил разбудить в ней зверя. Надо сказать тебе это удалось. С цирком понятно. А как ты с работой слесаря справился. Это же не хухры — мухры, а сделал всё комар носа не подточит. Мать на седьмом небе была?

Никита в задумчивости поскрябал отвёрткой висок, словно решая говорить или нет.

— С этим вопросом как раз нормально. Профессию ту изучил, хоть и по принуждению, но до азов. Три года лагерей.

— Ты что действительно вор? — опешил Данька. Икота от испуга враз исчезла. — А что ж про фирму заливал? Ой, икота пропала…

Никита принялся хохотать, насмеявшись и вытерев глаза, сказал:

— Что, мораль мне собрался читать? Успокойся. Не вор. Сидел за драку. Поехали по молодости на юг отдыхать с друзьями и по пьяному делу влезли в мордобой. Серьёзные дяденьки по- серьёзному и учили. Они считали так правильно и в самый раз. Вот за это время я и взялся за себя. Институт доканчивал уже позже. Параллельно раскрутился. Ещё учился…

У Даньки от удивления вытянулась шея. "Надо же!" Он осторожно спросил:

— И сколько тебе?

— Тридцать два.

— Ничего себе! А в компьютерах откуда так клёво разбираешься?!

Никита пожал не хилым плечом.

— Хобби, ставшее бизнесом. Я этим всем торгую. Сервисные центры, тоже мои. С малого начинал. Умением и хребтом, а не шарой взял.

У Даньки горели огнём глаза. Но реальность переборола восторг и он, почесав макушку, отдав дань изумлению, попросил:

— Ничего себе! Слышь… Ты мать оставь в покое. Она вообще-то спокойная, даже инертная, а с тобой срываться начала. Допёк ты её.

Никита, покрутил свою ладонь, словно первый раз её видел, потом помучил нос, переложил платок из кармана в карман и не найдя ещё что бы сделать, спросил:

— Что так никогда и не кричала, а на отца?

Оторвавшись от журнала, который он листал, отрок помотал головой.

— Никогда. Он её долбает своей армией или политической важностью момента, а она молчит. Никогда не выходила из себя и не повышала голоса. Честно тебе говорю, чтоб ссорились, не помню такого. Нет, точно никогда. Мать такая штучка, если она обижается на кого-то, то просто перестаёт говорить.

Никита подсунул кулак под щёку и, пристроив локоть на край стола, спросил:

— И как же вы в таком разе общались?

Данька тут же раскрыл секрет общения и тайных тропинок к матери.

— Для меня её молчание сигнал на сообразиловку, включаю мозги и гадаю, на что она обиделась. Поэтому непонятно чего она на тебя так шипит.

— А для отца? — не слушая парнишку, спросил он.

— Тот не воспринимал её никак…

— Как это?… Что совсем?

Данька вздохнул и уткнулся в монитор. Помолчав нехотя, но выдавил:

— Для него на первом, втором и третьих местах была работа.

— Интересное кино. С чего же разбежались то, если причин для ссор не было?

— А они и не разбегались. Просто он не поехал с нами в эту квартиру и всё, — развернулся он к настырному парню не понимая, зачем тому это?

Но Никита не собирался приостанавливать познавательный разговор.

— Да?! И отчего ж так-то.

Скрепя пришлось вводить в туманные семейные тайны. Данька заметил себе: "Не хочу, а покоряюсь, что за магнетизм…"

— Как мне кажется, я, конечно, могу ошибаться, просто он не мог стерпеть, что мама больше зарабатывать стала, ещё и квартиру купила, до её книжек кормильцем был он. Он всегда считал себя главным и зацикливался на этом. Вот и всё.