Владимир Колотенко - Дом для Тины

«Дом хрустальный на горе для неё…» — цежу я сквозь зубы.

— Что–что? — спрашивает Тина.

Был бы я Богом! Клянусь — выстроил бы!

— Не старайся переплюнуть себя, — предупреждает Тина, — вырвет.

А так я только строю планы на будущее, в котором не нахожу места нашему замку. Понятно ведь, что, когда дом построен… Здесь нужна особая мягкость и сторожкость, чтобы она не упала в обморок.

— … и ты ведь не хуже моего знаешь, — говорю я, — и в этом нет никакого секрета, что, когда дом построен, в него потихоньку входит, словно боясь чего–то, оглядываясь и таясь, чуть вздрагивая и замирая, то и дело, озираясь и как бы шутя, на цыпочках, как вор, но настойчиво и неустанно, цепляясь за какие–то там зацепки, чуть шурша подолом и даже всхлипывая, пошмыгивая носом или посапывая, а то и подхихикивая себе и, наверняка со слезами горечи на глазах, но напористо и упорно, и даже до отвращения тупо, почти бесшумно, как вор, но твердо и уверенно, крадя неслышные звуки собственных шагов и приглушая биение собственного сердца, но не робко, а удивительно остро и смело, как движение клинка… в него входит…

— Что… что входит?.. — глядя на меня своими огромными дивными глазами, испуганно спрашивает Юля.

Я не утешаю ее и не рассказываю, что прежде, чем строить на этой суровой земле какой–то там дом или замок, или даже храм, этот храм нужно, хорошенько попотев, выстроить в собственной душе. Чтобы он был вечен…

— Рест, — останавливает меня Тина, — кретинизм — это диагноз?

И я, врач, рассказываю ей, что кретинизм — это такая прекрасная штука… Рассказываю в деталях, что там и к чему, этиологию и патогенез в абсолютных подробностях, привлекая все знания, от которых у меня кружится голова, уверяя и утверждая, что это совсем не болезнь, хоть она и неизлечима никакими человеческими ни усилиями, ни средствами…

— И не надо меня лечить, — прошу я, — и не надо даже пытаться…

Я прошу лишь об одном…

— Да, я слушаю, — говорит Тина.

От этого нет лекарств.

Я хочу, чтобы она восторгалась мной, а не моим домом, мной, а не зеркалами и фаянсами, мной, а не кедровыми полами и резными окнами, вызывающими зависть чванливо–чопорной публики, которую она отчаянно презирает. И еще я хочу, чтобы у нее дрожали ее милые коленки, когда она лишь подумает обо мне, чтобы у нее судорогой перехватывало дыхание и бралась пупырышками кожа при одном только воспоминании обо мне…

Обо мне!..

А не о моем доме.

Об этом я не рассказываю, она это и сама знает!

— Что входит–то? — ее глаза — словно детский крик!

Я выжидаю секунду, чтобы у Тины не случилась истерика. (Как такое могло прийти мне в голову?!!). Я выжидаю… Затем:

— Когда дом построен, — едва слышно, но и уверенно говорю я, — в него входит смерть…

Литературно–художественное издание

Колотенко Владимир Павлович

Дом для Тины

Рассказы

Редактор и изготовитель электронного макета Грошева Д. Г.