Андрей Дьяков - Тени Пост-Петербурга

– И конечно же кто-то сразу сунулся в схрон Черного Санитара, так? – не удержался от комментариев Индеец. – Вот только зачем? Ведь ты рассказывал, что внутри все выгорело?

– Все, да не все… как оказалось. Тертый отправил своих людей на зачистку обсерватории, а те нарыли кое-что любопытное.

– Терентьев? Из Торгового Города? Ему-то что за интерес?

– Этот проныра снюхался-таки с руководством Эдема, – вступил Геннадий. – Скрытую торговлю налаживает, бизнесмен липовый… И сдается мне, это они Тертого настропалили насчет обсерватории. Хвосты за Черным Санитаром подчищают, шифруются.

Наемник кивнул:

– Именно так. Задача поисковой группы состояла в том, чтобы изъять с объекта любые упоминания об Эдеме. В результате у научников подземного комплекса оказался жесткий диск с компьютера Пахома. А в уцелевших кластерах – логи обмена данными со шпионским микроспутником. Тем самым, о котором Пахом рассказывал перед… перед тем как…

Таран запнулся, кинув осторожный взгляд на Аврору. Но девочка на упоминание о смерти отца отреагировала спокойно, едва заметным кивком призывая рассказчика продолжать.

– К одному из перехваченных аппаратурой сообщений был приложен отчет некоего ученого о ходе работ над проектом с интригующим названием «Алфей». Подробностей Тертый сообщить не успел, но суть разработки, как бы это фантастично ни звучало… – наемник окинул взглядом сидящих, собираясь с духом, – в изобретении способа нейтрализации радиации.

Хирург неопределенно хмыкнул, почесал заросший щетиной подбородок. На лице его отразилось крайнее недоумение.

– Я, конечно, далек от физики, но речь, судя по всему, о каком-то новом сорбенте из тех, что применяются при дезактивации почв, – предположил Безбожник после затянувшейся паузы. – Вот только, братцы, дело это долгое и хлопотное. Не одного года и даже десятилетия. А после обработки, когда радионуклиды связаны раствором, зараженный грунт все равно вывозить куда-то надо… Тут техника нужна. Много техники. Бульдозеры, экскаваторы, грузовики… В масштабах целого города – пустая затея.

– А что, если этот «Алфей» действительно нетра… нейтра… ну, уничтожает радиацию? – от волнения слова в голове Глеба путались и упорно не желали складываться в удобоваримые фразы. – Прибор какой-нибудь или установка… Помнишь, Аврора, ты же рассказывала про похожую штуковину? «Пылесос» называется!

Девочка прыснула со смеху, но быстро взяла себя в руки, заметив, как смешался напарник.

– Пылесос тоже грязь не уничтожает, а всего лишь собирает. А что касается нейтрализатора радиации, то подобной… «штуковины» в природе существовать не может, – пояснила она, старясь говорить нарочито медленно и доходчиво. – Время распада ядер радиоактивных элементов – величина постоянная, и ускорить этот процесс невозможно. Существует даже такое понятие – период полураспада, который, к примеру, для «цезия-137» составляет…

– Не части, дочка, – вклинился Безбожник. – Все и так ясно. Тех, кто не в курсе, позже просветишь. Думаю, сейчас более интересны подробности разговора с Терентьевым. Он что-нибудь еще рассказал об этом расчудесном «Алфее»?

Хирург вопросительно посмотрел на Тарана, но тот лишь отрицательно помотал головой.

– И ты готов бросить все и катить не пойми куда ради какой-то полумифической технологии, более похожей на сказку?

В наступившей тишине стал различим монотонный шелест ледяной крошки, что под порывами шквального ветра скреблась и стучала по броне ракетовоза, словно живое существо. Аккомпанируя бушующим внутри кают-компании страстям, за бортом разыгралась нешуточная пурга.

– Ради чего? – продолжал давить Безбожник, так и не дождавшись ответа. – Прихоть ботанов из чудо-бункера? Не много ли чести этим подземным крысам?

– С Эдемом как раз все понятно, – задумчиво пробасил Геннадий, катая меж пальцев поварешку. – Им не выгоден грядущий конфликт, не нужны жертвы. Боятся потерять защитный буфер между комплексом и поверхностью. Если предположить, что «Алфей» – реально существующая технология, причем настолько действенная, что в состоянии очистить хотя бы малую часть верхнего города, Веган осуществит свою заветную мечту – переберется на поверхность. Война за свободное жизненное пространство прекратится сама собой.

– То есть, чем быстрее мы отправимся на поиски, тем больше шансов по возвращении застать в подземке хоть кого-то живого… – подытожил Индеец. – Кстати, далеко пилить?

– А вот здесь кроется еще одна проблема. Точных координат лаборатории в сообщении не оказалось. Однако, прошерстив отчет, аналитики Эдема по косвенным признакам установили примерный район поиска. Называть его Тертый по телефону не стал, побоялся возможной прослушки. Но весьма конкретно намекнул… – Таран снова поймал взгляд сына. – Глеб, он сказал, ты знаешь, где искать.

– Я? – только и смог вымолвить мальчик, вмиг растеряв остатки гнева. – Но…

Под изумленными взглядами окружающих он смешался окончательно и только разевал рот подобно рыбе, выброшенной на берег.

– Вспоминай, когда видел Терентьева последний раз? Он о чем-нибудь подобном рассказывал? Может, называл места какие, координаты, цифры?

Глеб в растерянности пожал плечами, отчаянно пытаясь восстановить в памяти детали злополучной встречи на Сенной.

«Ни о какой лаборатории дядя Витя не упоминал. Хотя, когда это было? Как раз после скитаний по подвалам Апраксина двора, то есть гораздо раньше контакта Тертого с безопасниками Эдема! Тогда что тот имел в виду, заявив, что я знаю, где искать?»

Судорожные размышления мальчика прервал вкрадчивый и отрезвляюще строгий оклик отца:

– Давай, Глеб! Ты ведь знаешь, о чем идет речь.

– Но откуда? Ни о чем таком мы не говорили! Я действительно не понимаю…

Напоровшись на пристальный тяжелый взгляд, паренек внезапно замолчал.

– Или просто не веришь в историю с «Алфеем». – Теперь в голосе Тарана сквозил лед. – Думаешь, повернем обратно? Я уже говорил и повторю еще раз – это не наша война.

– Я ничего не скрываю! Дядя Витя что-то напутал и…

– Как ты не можешь понять, что предотвратить кровопролитие гораздо важнее, чем в нем участвовать?!

– Кто бы говорил… – пробурчал Глеб, насупившись. – С Шугаем ты особо не церемонился.

Обстановка накалилась до предела. Таран, не привыкший убеждать, злился все больше. Паренек, напротив, выглядел донельзя растерянным, а на глазах уже поблескивала предательская влага.

Покряхтывая, поднялся со своего места Мигалыч, расправил щуплые плечи, стянул с седой головы потрепанный, с торчащей из многочисленных прорех ватой, танкистский шлем. Решительно шагнув к столу, постарался придать себе максимально строгий вид. Елочка кустистых бровей при этом комично уползла к переносице, а островерхие уши заалели от волнения.

– Чего раздухарились, петухи? Хватит препираться! Ты, Глеб, мал еще старших попрекать. А тебе, командир, пора бы уже обороты сбавить. Не дави на мальца. Видно же, что не врет. А вспомнит что – сам расскажет. Расскажешь ведь?

Глеб, шмыгнув носом, с готовностью закивал. Несколько томительно долгих секунд Таран продолжал сверлить сына взглядом, затем, не сказав ни слова, покинул кают-компанию.

– Дела… – вздохнул Индеец. – И куда теперь?

– А вариантов не шибко много. – Мигалыч водрузил шлем на голову, сдувая упавший на нос клочок ваты. – Из города выбирались на восток, минуя Южные болота. Встали на Мурманском шоссе. Значит, по нему и двинемся пока. В лес ломиться смысла нет.

Старик вдруг насторожился, подозрительно принюхиваясь.

– Кажись, паленым потянуло…

– Мое рагу! – Дым всплеснул руками и ринулся к кабинке камбуза, едва не своротив могучим плечом стеллаж с инструментами.

Сработанная на совесть конструкция жалобно звякнула, но осталась на месте. Подмигнув Глебу здоровым глазом, Мигалыч бодро заковылял вслед за мутантом, оценивать последствия ущерба.

Обед прошел в гробовом молчании. Перекусывали наскоро, даже не похвалив Геннадия за проявленные кулинарные способности. Просто разобрали порцайки и разбрелись, кто куда, по углам и клетушкам. После шумного отъезда и весьма эмоционального совещания разговор не клеился. Хотелось немного прийти в себя, поразмыслить над новостями, обвыкнуться в непривычной обстановке.

Непрекращающаяся тряска и монотонный гул двигателя комфорта не добавляли. Жилой отсек мотало из стороны в сторону, незакрепленное снаряжение кочевало вдоль всего тягача по немыслимым траекториям, а пассажиры, набив уже не по одной шишке, чувствовали себя немногим лучше килек, закатанных в катящуюся с горы консервную банку.

«Малютка», ведомый опытным Мигалычем, упорно штурмовал поросшую жидким подлеском заснеженную просеку, все дальше пробиваясь по остаткам Мурманского шоссе на восток. С каждым пройденным километром препятствий в виде заметенных снегом авто и массивных коробов грузовых фур становилось все меньше. Город остался далеко позади, и брошенная давным-давно техника попадалась на пути все реже и реже.