Оксана Робски - Про ЛЮБОff/on

– Даша, я беременна, четыре недели, – проговорила Рита сквозь слезы.

– Беременна?… – Я как будто поставила кассету с новым фильмом. Про другие миры. Любопытство, ожидание и беспокойство одновременно.

– Я в ужасе! – рыдала Рита.

– Ты звонила Косте? – осторожно спросила я.

– Нет!… Думаешь, позвонить?

– Не знаю. Не плачь, пожалуйста.

Рита продолжала всхлипывать.

– Тебе сначала надо определиться. Ты хочешь ребенка? Рит, это очень серьезно…

– Да я понимаю! – Рита почти успокоилась и только иногда хлюпала носом.

– Хочешь выйти замуж за КБУ и родить ему ребенка? – настаивала я.

– Замуж? Вообще-то он мне не предлагал…

– Предложит!

– Я хочу, Даш! Но только я не знаю…

– Все! Звони ему! Только без слез, а очень даже радостно.

– Ладно, – Рита говорила уже совсем спокойно. Трудно было поверить, что всего минуту назад рыдания заглушали слова.

Я посмотрела в окно. Моя подруга – беременна. И все вокруг мне стало казаться беременным тоже. Погода забеременела летом. Капли с крыш – это токсикоз. Яркое, но пока еще холодное солнце – это намечающийся животик. Улыбки прохожих – это счастье родителей.

Рита не перезванивала. Я набрала ее номер.

– Ну, что? Что он сказал?

– Сказал: здорово.

– Здорово? Но он рад? Он счастлив? – Я почти кричала.

– Не знаю… – Счастлива была Рита. – Но он сказал: здорово. Он на переговорах. Наверное, сделает мне предложение?

– Конечно! Вот клево, Ритка!

– Да, клево. Даже не верится, Даш. Неужели все это со мной происходит?

– Конечно, с тобой! С кем же еще, если не с тобой? Я так за тебя рада! Родителям будешь звонить?

– Да ну их. Пока не буду. После свадьбы позвоню.

– Не пригласишь?

– Чтобы они меня опозорили там?

Я пошла в магазин и купила книжку «Мы ждем ребенка». Рите подарю. Все беременные любят читать книги про беременность. И журналы. Хороший бизнес – конкуренция отсутствует. Покупается все.

Я сама с удовольствием полистала книгу.

Теперь Рите надо начинать правильно питаться. Интересно, она сразу переедет к КБУ или какое-то время я смогу о ней заботиться сама?

Рита переехала к КБУ сразу. И попросила больше не называть его КБУ. Он, конечно, и Коротенький, и Богатенький, и Умник, но теперь самое главное, что он – отец ее будущего ребенка. Я согласилась с этим аргументом и дала слово называть его Костей.

Восьмое марта Влад решил провести со мной. Я была не против. Я так ему и сказала.

– Я могу рассчитывать на еще один воздушный поцелуй в подарок? – поинтересовался он. – Ты мне ничего не подарила на двадцать третье февраля!

– А я – на еще одного Серого волка в мою коллекцию?

– В коллекцию? И большая она у тебя?

– Пока нет. Но я бы хотела ее пополнить. И кстати, двадцать третьего февраля мы не виделись.

– А ты все помнишь? Приятно. Надеюсь, мне не придется ждать тебя полчаса в машине?

– Произнеси правильно слово «брюзжать»: вместо «з» и «ж» – два «ж».

– Брюжжать. Это намек?

– Так же произносятся «дожди» и «дождливый» – «дожжи» и «дожжливый».

– Ты неисправима.

– Надеюсь, ты – исправим. Так что повторяй.

– Так что повторяй.

– Влад!

– Влад!

– Ладно, до вечера.

– Ладно, до вечера.

Я не спросила, куда мы идем.

Я надела брюки от нового костюма и черную водолазку. Может, надеть блузку, которую мы покупали под этот наряд? Но я и так все время в ней хожу. Лучше водолазку. И шпильки.

Я посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна тем, как я выгляжу.

Надеюсь, мы пойдем вдвоем в ресторан. Зажжем свечи и будем болтать.

А если он опять повезет меня к любительницам Remy Martin на палочке?

Я посмотрела на свое отражение глазами Лады и расстроилась. Водолазка явно смотрится слишком просто.

Рита сказала, что в «Mere» начались распродажи. Если все делать очень быстро – то я успею.

Я достала из холодильника огромную суповую кость, которую специально купила к этому дню, и отдала ее Терминатору.

– С Восьмым марта тебя, девочка моя!

Девочка бросилась на кость, рыча и лая.

– Терминатор, с праздником! – Я сделала еще одну попытку, и, кажется, в этот раз собака благодарно улыбнулась мне.

В «Mere» я выбрала потрясающе бирюзовый свитер, расшитый голубыми пайетками. Даже после скидки он стоил больше, чем я собиралась потратить, но я решила, что сэкономлю на чем-нибудь другом.

В этом свитере я буду лучше всех. Интересно, а эти девушки, собираясь на вечеринки друг к другу, волнуются так же, как я? Или идут спокойно и уверенно?

Неужели возможно чувствовать себя спокойно, собираясь встретиться хотя бы с одной из них?

Влад ждал меня в машине. Мы ехали в гости к его друзьям. Мою мечту о романтическом вечере вытеснила суровая реальность – Владу приятно общаться с себе подобными.

Друзья Влада жили в огромном доме за городом. На веранде стоял мангал, на котором жарили шашлыки. Все сидели за деревянным столом, уставленным тарелками с едой. На столике у стены тянулся длинный ряд напитков.

Все девушки были одеты в разноцветные пуховики и меховые сапожки. На шпильках была я одна. В свитере, расшитом пайетками, я выглядела так, будто сбежала сюда с премьеры в Большом театре. Мое лицо наверняка выражало раскаяние в этом импульсивном поступке.

Тосты были за женщин и за Восьмое марта. И за мужчин, без которых Восьмое марта не имело бы никакого смысла.

Свиной шашлык показался мне очень вкусным, и я тихо спросила у хозяйки рецепт маринада.

– Я попрошу, чтобы вам записали, когда вы соберетесь уходить.

– Спасибо. Но я бы и так запомнила…

Красное вино, гранатовый сок, несколько специй – я действительно запомню. Можно дома замариновать мясо и испечь в духовке. И накормить беременную Риту.

Хозяин дома только что приехал с юга Франции. Он весело рассказывал про то, как, покончив с делами, решил остаться на пару дней порыбачить.

– Подхожу на ресепшн, говорю – организуйте мне рыбалку. Чтобы все было окей. Этот козел протягивает мне два листочка. На одном записан телефон, где взять яхту, на другом – где купить снасти.

– Вот урод! – возмутилась моя соседка слева.

– Представляете? Я ему говорю: ты не понял, я не хочу никуда звонить, я заплачу, сколько надо – организуйте мне все. А он опять: вот вам два телефона…

– И чем закончилось? – спросил Влад.

– Чем? Я, конечно, закипаю… Говорю ему: да не буду я никуда звонить! Ору уже, конечно. А он так спокойненько, с улыбочкой протягивает руку, забирает у меня свои листочки и говорит: «Месье, только что вы лишились прекрасной возможности купить уникальные французские удочки!»

Я смеялась вместе со всеми.

– Жена еле удержала меня! Я уже был в броске за эту стойку!

– Ужас! Я думала, он его убьет там! – подтвердила хозяйка дома.

Мне нравилось есть шашлык, пить красное вино и слушать смешные истории.

В десять вечера был фейерверк. Все кричали и хлопали.

Хозяин дома был настолько пьян, что от одной из петард пытался прикурить сигару.

Когда я сказала, что у меня есть тост, Влад посмотрел на меня с любопытством. Наверное, потому, что это было первое, что я громко сказала за весь вечер.

– За фейерверк! – произнесла я. Все протянули ко мне свои бокалы, и почти каждый повторил за мной: «За фейерверк!»

Когда закончилось красное вино, мы стали пить граппу. Это был первый раз, когда я пробовала граппу. И надеюсь, что последний.

К чаю был торт «Наполеон».

– Вы потрясающе готовите торты! – похвалила я хозяйку. Она расхохоталась.

– Я потрясающе умею их выбирать! На рынке!

После чая мы пели караоке в кинозале в цокольном этаже.

У Влада оказался очень красивый баритон. Он четыре раза подряд спел «Не улетай, не улетай! Еще немного покружи!». По-моему, эта песня называется «Орел».

Он хотел исполнить ее и в пятый раз, но у него забрали микрофон.

Девушки пели романсы.

Когда мы с Владом оказались на заднем сиденье его автомобиля, уже светало.

То, что мы стали целоваться, казалось мне абсолютно естественным и логичным. И приятным.

– Здорово ты целуешься! – похвалил Влад.

– А ты – так себе, – пошутила я.

– А кто не «так себе»? – Его глаза были так близко к моим, что мои собственные казались мне закрытыми.

– Никто.

– Совсем никто?

– Совсем.

Я не обращала никакого внимания на водителя. А водитель на нас.

Около моего дома Влад захотел чаю.

Я хохотала. И говорила, что чая у меня нет.

– Ну, в туалет! Ты можешь меня пустить? Я хочу в туалет!

– Правда?

– Ну конечно, правда!

Не пустить Влада в туалет я не могла. Мы целовались в лифте. В прихожей. Около туалета. Около моей комнаты.

– Нет! – Мне пришлось постараться, чтобы отодвинуть от себя Влада. – Ты идешь в туалет, а потом уезжаешь домой.

– Почему?

– Потому что.

– Ты хочешь меня выгнать? Такого пьяного, голодного и несчастного?

– Ты есть хочешь?