Александр Грог - Время своих войн 3-4

Язычество, с каких бы мест оно не происходило, прямое отражение тех мест. Без природы нет язычника, она их творит. Природа — великий Храм. Попытки главенствовать — перестраивать, ломать, коверкать, подгонять под свое ложное естество, вместо того, чтобы быть, оставаться частью храма, пусть и не фундаментом ему, а куполом — защитой, — приводит человека, способного эту природу видеть и чувствовать, в негодование…

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

«…И спросил Андрей Первозванный у своего учителя: «Каким народам нести благую весть о царствии небесном?», и ответил ему Иисус: «Идите к народам восточным, к народам западным и к народам южным — туда где живут сыны Израилевы. Но к язычникам Севера не ходите, ибо безгрешны они и не знают пороков и грехов дома Израилева…»

/ «Евангелие от Андрея» — первого ученика Иисуса, не вошедшее в список священных книг по решению Римского католического анклава/

(конец вводных)

----

Почему бы не счесть, что по смерти своего учителя, презрев совет, пошел Андрей — первый Его ученик — к язычникам Севера, но не с благой вестью, не с трактатом о смерти и воскрешении, а чтобы продолжить учиться самому? У кого именно? Чему? Всего два ученика у Иисуса были из бывших воинов: Петр (Скала, Камень) и Андрей Первозванный. Петр — Скала в их группе отвечал за контрразведку и облажался, Андрей за разведку внешнюю и был одним из нас…

Может ли стать «разведка» религией? Сектой она уже стала.

Извилина не впервые цепляется за некую, призрачную пока, но возможность сделать так, что… И теперь словно боится спугнуть ее, упустить из рук эту новую тонкую нить. Еще, едва ли не вчера, все эти современные игры в язычество и рассматривал как игры… Только игры. Один раз напрочь отрезанное, засохшее обратно не приживешь. Православие было живым и прививалось на живое — на тело язычества, внедрялось в него, как привитый росток на яблоню, а потом, когда окрепло, стало отрезать иные ветви, обращая себя в новый ствол, и постепенно, словно выдавило из себя все, заставило забыть, оставило кормиться только ее плодами. Но лучшими своими чертами Русское Православие обязано Язычеству — тому, что переняло от него — иного быть не могло, поскольку взросло оно на его корнях.

Религии творят люди, — думает Извилина, — будь то новейшая, тщательно насаждаемая религия об исключительности еврейской нации, и вины всего остального человечества за вековые преследования ее, но здесь, как во всякой вере, вера существует за счет веры, неверие не только оскорбительно, но и преступно, потому как основательно бьет по карману. Холокост — ударная глава новейшей библии — тот самый конец тарана, которым ее вгоняют в сознание, ее видимая вершина… но таран этот поддерживают и раскачивают всеми информационными средствами, тоже всего лишь люди, пусть извращенные, старающиеся добиться достатка большего, чем вольны сожрать, но люди. Преуспели, укоренили не на пустом. Раньше все споры прекращало обвинение — «еретик!», после чего человека с недолгого скорого суда волокли на костер. Теперь выдумано и внедрено новое определение, после которого не отмыться, остается только оправдываться или принять на себя — «антисимит!», оно выступает синонимом «еретику» или «фашисту». Европа запугана, выучена, как в собственные времена средневековья, когда повсюду пылали костры, а дальше — Россия, но цель — русские, их духовность и национальные богатства…

По большому счету, — размышляет Извилина, — церковь от секты лишь тем и отличается — сколько находится ее счету — на какую сумму всего сосчитано: имущества во владении, коем она вольна распоряжаться, вертеть по всякому, сколько душ, которыми опять же вертит, как хочет, сколько реальных дел, которые отметились в истории пограничными столбами. Такие ценности, как земли, культовые здания, административный аппарат — его возможность дотягиваться, руководить самыми отдаленными уголками, опять же древностью собственного устава и устоявшимися традициями… Рассматривая по маленькому, все это возможно приобрести, слепить или подогнать. Но основой являются люди. То, что церкви теряют, а секты наращивают. Некоторые секты, войдя в согласие, возможно, в скором времени объединятся — либо будут проданы под это или другое, как продаются и объединяются корпорации, и опять будут проданы еще не один раз в угоду каких–то теневых целей — их рядовые доноры–пайщики этого и не заметят.

Само время изменилось. Заразившись цинизмом, время требовало полного понимания, расчета по всем пунктам, оно требовало верить во что–то не со страха божьего, не веры ради веры, не другого эфемерного, а материального, оно хотело понимать то, во что требуется верить, разложить его по полкам и проставить ценники.

Сам Извилина не безбожник — гораздо страшнее, он находится в постоянной готовности «продумывать» бога, примеряя на себя чужие религии, случаясь, по несколько разом, словно пытается создать на их основе нечто универсальное — не для других, исключительно для себя. Один бог подзабыл? Спрашивай у другого.

Время не семя, а выведет племя. На израильском сайте «Семь Сорок», к орнитологии никакого отношения не имеющего, евреев «по национальности», чья избранность считалась подтвержденной, наделяли строго — голубеньким цветом. Мера насквозь понятная, имеющая множество преимуществ, стимулирующая «однопартийцев» по крови, да и в политических дискуссиях на собственных форумах человечью второсортицу можно не принимать во внимание, деля на «своих» и «чужих», «затирать» пусть только мысли их, но уже и этим, отчасти, поступая с «гоями» соответственно программе, которой, как хвалились сами, уже не одна тысяча лет. Мерились и собственными физиономиями, устраивая конкурсы на «самого–самого», в общем, игрались в те же самые игры, что и в фашистской Германии, только уже не на «чистого арийца» («белокурую бестию» — по определению данному одним из «своих»), а «чистого семита» — определению однозначной характеристики не получившей (по причине множества имеющих разночтений — печально неприличных и оскорбительных, коими их наделили едва ли не все народы мира)…

Шикльгрубер, взявший себе псевдоним «Гитлер», не желая себе ни в чем не отказывать, мыслями раскинулся широчайше, в фантазиях своих неутомимых уже выстроил Землю Обетованную исключительно для немецкой нации, включил в фонд ее выживания земли до Уральского хребта. «Если вы изберете меня вождем этого народа, я установлю новый мировой порядок, который будет длиться тысячу лет!» — орал Адольф Гитлер накануне выборов в 1932 года. «Novus ordo seclorum»! — «Новый порядок на века»! — штамповали надпись на купюре в один доллар тем временем США, отнюдь не мелочась с выбором. Гитлер двигал дивизии на передний край, США объединенную армию ростовщиков, рассчитывая захватить мир с помощью займов зеленой бумаги, а также бумаги виртуальной, и существовать заглатывать его бесконечными неостановочными выплатами процентов за проценты — мечту каждого ростовщика — принимая расчет исключительно кровью народов, его потом, трудом, национальными богатствами и свободой…

Колючая проволока была изобретена не для ограждения овец от волков (волка она не остановит), а чтобы овцы не разбежались в поисках лучшего для себя. Во времена новейшие, в эпоху людей–баранов, эту задачу на себя возложили информационное поле и кредитование…

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

«Израильское правительство разработало специальные компьютерные программы, которые мониторят, отсеивают и фильтруют вэб сайты с критикой сионизма или ставят под сомнение данные Холокоста, препятствуя пользователям Интернет узнавать об этих сайтах и заходить на них. Правительство Израиля активно навязывает эти компьютерные программы корпорациям, фирмам, интернет–провайдерам по всему миру, а также правительствам многих стран и правительственным агенствам, с целью блокировать доступ к критической в отношении государства Израиль информации. В некоторых странах, где их влияние глубже (например в Австралии), доступ на критикующие Израиль сайты уже заблокирован государственными службами…»

(конец вводных)

----

Ниче, по грехам мы тоже ходим. Есть приказы без сроков давности, без права опровергнуть и отменить, отданные самим себе… Не все то творится, про что говорится. И наоборот.

На воздухе чистом «Илья дает гнилья». Миша — Дрозд, он же — Миша — Беспредел, он же — «Третий» и Сашка — Сорока, он же — Сашка — Гвоздь, он же — «Второй», а с ними Седой — Сеня — Снег, собственного номера не имеющий, выходят в мокрое — каждый куст обдает душем. По–утреннему Седой ворчит, как всякий человек в возрасте, пока на «расходятся», не разогреются суставы.

— Был конь, да изъездился, — говорит о себе Седой.

Как же! За Седым, когда разгон возьмет, не угонишься, словно склероз у него — забывает, что можно и отдохнуть.