Владимир Буковский - Московский процесс (Часть 2)

И, как бы печально это ни было, приходится допустить, что все наши усилия, все наши жертвы остались бессмысленны. В конечном счете, человек оказался недостоин свободы, дарованной ему, и в решительный момент испытаний у него не обнаружилось ни смелости, ни чувства чести, чтобы возвыситься до этой задачи. В результате мы не сделались лучше, мудрей, чище, а само испытание явилось не более чем гигантским землетрясением, поглотившим согни миллионов.

Что ж, возможно, не стоит жаловаться, ведь и это тоже свойство человеческой натуры. Но через все невзгоды на своем жизненном пути я пронес веру в лучшее. И хоть вряд ли это лучшее увижу, все же я верю: явится однажды старый, мудрый Судия и скажет:

— И ничего нет на всем Божьем свете, что могло бы сделать такой ход событий правильным.

Единственное, что мне сейчас дано, — это хранить свои свидетельства до Судного Дня.

Я хотел бы поблагодарить фонд Маргарет Тэтчер за ценную помощь в моей работе и, несмотря на все наши разногласия, леди Маргарет Тэтчер за твердую поддержку моих усилий завершить эту книгу.

Я также благодарю Олега Гордиевского, Евгения Новикова, Михаила Восленского, Виктора Суворова, Леонида Финкельштейна, Инну Рогачий и Владимира Пимонова за помощь и советы. Сердечное спасибо многим помощникам и доброжелателям в Москве (которых я не могу назвать, чтобы не подвергнуть их опасности) и многим друзьям на Западе за поддержку и помощь.

В особенности, многим я обязан моему старому другу и издателю Шарлю Ронзаку, чья нерушимая вера в мою способность завершить этот труд поддерживала меня во все эти трудные годы.

Владимир Буковский.