Тахави Ахтанов - Избранное в двух томах. Том первый

Я знаю: ничего не пожалеет

За сына своего и наш отец.

Он кобылиц, верблюдов и овец

Отделит от того, чем сам владеет.

Х а н  А б у л х а и р:

И я бы отдал все богатство мира,

Упрямым байулинцам за батыра,

Но не берут они, как ни молю.

Им нужен свойственник Абулхаира.

А распри я теперь не потерплю.

Б а т и м а - х а н у м:

Так что же делать?

Х а н  А б у л х а и р:

Я им уступлю!

Б а т и м а - х а н у м:

Ужель властитель мой понять не может,

Какое он свершить замыслил зло?

Х а н  А б у л х а и р:

Верь, Батима, и самому мне тоже

Принять решенье это тяжело.

Б а т и м а - х а н у м:

Ужели ты по воле чьей-то злобной

Ступить решился на кровавый путь?

Мы с Жанарысом единоутробны,

Нас матери одной вскормила грудь.

Спаси от смерти брата дорогого.

Я знаю: ханское, как выстрел, слово —

Коль пущено, потом не возвратишь.

Но при желании все разрешимо,

Ты злобных байулинцев умолишь.

Х а н  А б у л х а и р:

Я пробовал, они неумолимы.

Б а т и м а - х а н у м:

Так стань жестоким с этими людьми.

Есть сила у тебя, ты их сломи!

Х а н  А б у л х а и р:

Ах, Батима, будь время поспокойней,

Я по-другому стал бы говорить.

Но ропщет черный люд, грозят нам войны.

Три ханства я мечтал объединить,

А мне в своем вражды не погасить.

Так будь и ты тверда, меня достойна.

Б а т и м а - х а н у м:

Молю тебя последнею мольбою:

Мой повелитель, брата пожалей.

Скажи, и я пожертвую собою,

Достоинством своим, красой своей.

Перед тобою, пред твоей стопою

Тропу я подмету косой своей.

Х а н  А б у л х а и р:

Твоя печаль понятна мне и свята,

Но говорю я: не пройдет и дня,

Сама ты байулинцам выдашь брата.

Б а т и м а - х а н у м:

Вот что ты уготовил для меня!

Ужель и память власть в тебе убила,

Пусть я нечистой в твой чертог пришла.

Но я — твоя любимая жена.

Тебе я сына-первенца вскормила.

Х а н  А б у л х а и р:

Но забывать ты тоже не должна:

Любимых у владыки не бывает,

Они бывают у простых людей.

У нас бывают те, кто нам рождает

Наследников, не просто сыновей.

Жена моя, делить и ты повинна

Со мною бремя власти и труда.

Тебе, как с порванною пуповиной,

Проститься надо с прошлым навсегда.

Под грузом власти голову мы клоним,

И этот груз тяжел, таков закон:

Не мы с тобой сидим на ханском троне,

Мы только подпираем ханский трон.

Тех примирить я должен, кто враждуем

Спасти казахов от большого зла,

Упрямых байулинцев ублажу я,

Алимцы вдруг закусят удила.

А если выдашь брата своре злобной,

Поймут алимцы, сколь он виноват,

Избегнем крови мы междоусобной

И будет мирно все!

(Уходит.)

Б а т и м а - х а н у м:

Мой бедный брат!

Здесь во дворце, где мужняя жена я,

Здесь, во дворце — в могиле, где одна я,

Светил твой свет, как дальняя свеча.

Ужели над тобой сейчас должна я

Исполнить злое дело палача?

Входит Жанарыс.

Ж а н а р ы с:

Салам, моя сестра, моя звезда,

Сказали, до меня тебе нужда.

И прискакал я.

Б а т и м а - х а н у м:

Да, тебя ждала я.

Ж а н а р ы с:

Как без тебя пустынно в нашем крае.

И хоть я взрослым стал, но и сейчас

Жить без тебя не в силах и недели.

Б а т и м а - х а н у м:

Да, слишком рано мы осиротели,

Отцу, конечно, было не до нас.

Мы с малых лет без матери остались,

Но в трудный час с тобой мы утешались

Тем, что друг с другом были всякий раз.

Ж а н а р ы с:

Но что случилось, почему свой взгляд

Ты как-то прячешь от меня, печалясь?

Б а т и м а - х а н у м:

Ты лучше не пытай меня, мой брат.

У каждого из нас довольно боли.

Ж а н а р ы с:

Когда в моей бы это было воле,

Избавил бы тебя от всех обид.

Пусть шип тебе подошвы не уколет,

Пусть лучше сердце мне насквозь пронзит

Но в чем твоя беда, скажи вначале?

Тревожной думы от меня не скрой.

Б а т и м а - х а н у м:

Мой милый брат, беде моей едва ли

Поможем мы с тобой иль кто другой.

Твоя судьба — предмет моей печали!

Ж а н а р ы с:

Прости меня, тебя я огорчил.

Но байулинец род наш очернил.

Сначала он унизил наших предков,

Сказал, что я от ханских ем объедков.

Мимо ушей я это пропустил.

Но вот, когда тебя он оскорбил,

Я не сдержался, я погорячился.

За то, что над тобою он глумился,

Обидчика мечом своим пронзил.

Но мы за кровь богатством воздадим.

Б а т и м а - х а н у м:

Абулхаир уладить дело тщился,

Но байулинский род неумолим.

Ж а н а р ы с:

И что же хан?

Б а т и м а - х а н у м:

Хан уступил им.

Ж а н а р ы с:

Но, боже, как на это он решился!

Б а т и м а - х а н у м:

Он говорит, чтоб был покой и мир,

Готов он и своею головою

Пожертвовать, не только что тобою.

Ж а н а р ы с:

Я знал, что страшен хан Абулхаир.

Он совершает зло не без расчета,

Мол, равно всех карает он за грех.

На смерть меня отдаст и прослывет он

Среди казахов справедливей всех.

Б а т и м а - х а н у м:

Я волосы рвала, я заклинала,

Напоминала: ты мне всех родней.

Ж а н а р ы с:

Зачем, сестра? Вся жизнь моя, пожалуй,

Не стоит и одной слезы твоей.

Б а т и м а - х а н у м:

Указ владыки, с кем делю я ложе,

Будь проклят. Я хочу погибнуть тоже,

Когда мой брат на гибель обречен.

Ж а н а р ы с:

Нельзя, сестра, хоть я немного пожил.

Я виноват, я преступил закон.

И пусть я буду в жертву принесен.

В тяжелый час для родины не гоже

Вздувать раздоры родственных племен.

А так вражду я приглушу, быть может,

Спасаться негде, некуда бежать.

Что суждено, того не миновать.

Б а т и м а - х а н у м:

Что говоришь ты, брат мой, погоди.

Я не пущу тебя!

Ж а н а р ы с:

Не подходи!

Прощай, сестра, и знай, что я без страха

Умру от палача или в бою.

Не перед ханом, но перед аллахом

Склоняю ныне голову свою.

Б а т и м а - х а н у м (преграждая брату путь):

Не выходи, там разъярен народ,

Он гневом ослеплен, он разорвет...

Ж а н а р ы с (отстраняя сестру):

Прощай, сестра, мне нечего бояться,

Когда враги в наш отчий край стремятся,

Когда идут кровавые бои,

Пусть гибелью моею насладятся.

Спесивые сородичи мои!

(Уходит.)

ИЗБРАНИЕ САРДАРА

Появляются с у л т а н  Б а р а к  и  с у л т а н  С а у р а н.

С у л т а н  Б а р а к:

Ты вовремя, мой досточтимый брат,

К нам воротился из степи кровавой.

Все о твоей победе говорят,

Пришел ты следом за своею славой.

Позволь тебя поздравить от души.

С у л т а н  С а у р а н:

Слова и поздравленья хороши,

Коль вправду от души, и я склоняю

Перед тобой главу, Барак-ага.

С у л т а н  Б а р а к:

Я, брат, тебе сочувствую, я знаю,

С чьим именем ты побеждал врага.

Ты не себе, Абулхаиру служишь.

Но ведь его не хуже ты, к тому же

Один из Жадиге тебя родил.

Мы помним все, хоть сам ты позабыл.

С у л т а н  С а у р а н:

Я не забыл, прости меня покорно,

Что мы от одного с тобою корня,

Но о твоем сочувствии не знал.

С у л т а н  Б а р а к:

Всегда ты сторонился нас упорно,

Ты кровных уз вовек не признавал.

Не потому ль однажды столь сурово

Не в пользу Жадиге сказал ты слово.

Не будем, впрочем, поминать обид.

Сегодня перед испытаньем новым,

Быть может, кровь в тебе заговорит.

С у л т а н  С а у р а н:

Ты о сардаре, об его избранье?

С у л т а н  Б а р а к:

Да, мы должны условиться заранее,

Кому всех жузов повод передать.

Какой, по твоему понятью, воин

В своей руке держать его достоин,

Кто возглавлять отныне должен рать?

С у л т а н  С а у р а н:

У нас три жуза, ими правят люди,

Кому дать повод, пусть они и судят,

А мне его навряд ли кто вручит.

С у л т а н  Б а р а к:

Но разве должен стать главою в войске

Не тот, кто в битву вел его геройски?

И не тому ли власть принадлежит,