Патент «АВ» - Лазарь Иосифович Лагин

другой стороны, с чего бы это: врач – и вдруг насчет ангажемента?»

– Ладно, – сказал он капельдинеру, – передайте, что я завтра в двенадцать буду в ресторане.

И действительно, ровно в полдень они встретились: популярный артист эстрады Томазо Магараф и никому неизвестный провинциальный врач Стифен Попф.

– Дорогой господин Магараф, – не совсем уверенно промолвил Попф, когда они закончили обычный обмен приветствиями, – э-э-э, как бы это вам сказать… – Он придвинулся поближе к Магарафу и продолжал, понизив голос почти до шепота: – Я хочу предложить вам, э-э-э… эксперимент, который, на первый взгляд, не лишен некоторой необычности… Как вы посмотрите, если я, э-э-э, попытаюсь помочь вам вырасти?

Глава седьмая,

в которой рассказывается о том, как Томазо Магараф сначала обиделся и как чета Попф вернулась в Бакбук

– Я думал, что буду иметь дело с джентльменом, – возмущенно произнес Магараф в ответ на слова доктора Попфа и слез со стула, – я думал, что буду иметь дело с порядочным человеком, а вместо этого должен выслушивать неумные шутки по поводу моего уродства! Прощайте, сударь…

Однако доктор не позволил ему уйти. Он почти насильно усадил за стол пылавшего негодованием лилипута и горячо продолжал:

– Ну вот и глупо! Я больше чем кто бы то ни было далек от того, чтобы шутить с вами. Да и вообще, какой это нормальный человек будет трястись в поезде почти двадцать четыре часа только для того, чтобы иметь сомнительное удовольствие посмеяться над человеческим несчастьем? Понимаете ли, я врач и, кроме того, занимаюсь научной работой. Я изучаю проблему роста организмов и, в частности, вопрос о форсировании деятельности гипофиза. Вы, конечно, знаете, что такое гипофиз?

– Гипофиз? Знаю, – ответил Магараф, понятия не имевший о том, что это такое.

– Очень хорошо! – обрадовался Попф. – Тогда вам сейчас все станет совершенно ясно. В результате довольно сложной и продолжительной работы мне удалось изобрести препарат, который я позволил себе назвать «эликсиром Береники». Это мою жену так зовут – Береника, – смущенно пояснил он. – Вводя эликсир в кровь животного, я во много раз увеличиваю активность гипофиза, и в результате, вы понимаете, организм бурно растет, пока не достигает размеров нормальной взрослой особи… Я уже проверял его на крысах, морских свинках, кроликах и собаках. Мне кажется, что настала пора испробовать его и на человеке. Боюсь гарантировать вам безусловную удачу, но очень много шансов на то, что эффект будет положительный. И тогда, – воскликнул доктор Попф и замахал руками в сильном волнении, – тогда перед человечеством открываются чудесные перспективы! Если же, – добавил он, помрачнев, – опыт не удастся, то вы отделаетесь только несколькими бессонными ночами… если не считать, конечно, вполне законного разочарования.

Он замолк и с ожиданием посмотрел на Магарафа.

Магараф был бледен.

– И дорого мне это обойдется? – прервал он наконец порядком затянувшееся молчание.

– Ровным счетом ничего, – быстро ответил доктор Попф.

– Вы или прожженный мошенник… – задумчиво начал Магараф. В его голосе подозрительность была смешана с мучительной и тщательно скрываемой надеждой.

– Или? – широко улыбнулся доктор Попф.

– Или… совершенно никудышный делец.

– Я ученый и врач.

– Врачи любят деньги не меньше любого лавочника, – заметил Магараф, – и все эти ваши профессора тоже.

– Значит, не все.

– Будь я доктором, – сказал Томазо Магараф, – вам бы порядком досталось от меня на орехи. Конечно, если вы не врете.

– Уже досталось, – рассмеялся Попф, почувствовавший, что лед недоверия понемножку таял, – мне бы, пожалуй, на целый год хватило угощать вас этими орехами. Ну, так как? Согласны?

– Ого! – воскликнул Магараф, явно уклоняясь от ответа. – Значит, вам здорово от них досталось – от ваших коллег?

– Вы себе просто представить не можете, Магараф, с каким удовольствием я бы вас сейчас вздул, – проникновенно произнес доктор Попф. – Что вы мне не отвечаете по существу предложения?

– Ну, знаете, это черт знает что такое! – рассердился Магараф. – Я не крыса! И не морская свинка или какой-нибудь там кролик! Раз-раз и готово, пристал, как с ножом к горлу! А вдруг вы мне впрыснете яду! Я же вас совершенно не знаю!

– Я доктор Стифен Попф! – в свою очередь вспылил его собеседник. – Через полгода вы будете хвастать своим знакомством со мной!

Впрочем, он тотчас же отошел и виновато улыбнулся:

– Вы абсолютно правы, Магараф. Подумайте хорошенько над моим предложением… Мне лично казалось, что вы сразу ухватитесь… что вы всю жизнь мечтали о том, чтобы вырасти…

– Я об этом даже не смел мечтать, – тихо сказал тогда Магараф. – Давным-давно, еще в детстве, мне снились такие сны… Я бы, кажется, согласился быть последним нищим, только бы…

Он так и не закончил своей фразы, хлебнул кофе, успевший уже остыть, и отодвинул от себя чашку.

– Вы видите этот шприц? – спросил Попф, раскрыв лежащий на соседнем стуле маленький чемоданчик. – Он вмещает как раз две дозы эликсира. Так вот, половину его содержимого я предварительно впрысну себе. Согласитесь, что я меньше всего похож на самоубийцу.

– А еще меньше на ученого, – не удержался и съязвил Магараф, и они оба расхохотались.

Магарафу было совестно, он злился и протестовал, но доктор Попф все же ввел себе в руку половину содержимого шприца.

– Так будет вернее, – сказал он, – я уже, слава Аллаху, достаточно вырос, так что на меня эликсир не подействует. А вам спокойней. Вот теперь давайте-ка вашу лапку…

Полчаса спустя доктор Попф и Томазо Магараф крепко пожали друг другу руки у выхода из ресторана.

– Значит, до послезавтра, – сказал Попф, усаживаясь в такси, – я там постараюсь управиться в один день.

Вечером супруги уже возвращались домой. Они спешили урегулировать свои бакбукские дела и вернуться в Город Больших Жаб, где доктор Попф будет вести неустанные наблюдения над Томазо Магарафом, пока тот окончательно не вырастет.

В вагоне было жарко и душно, но Береника почти сразу уснула. У нее было чудесное настроение. Она была счастлива за мужа и еще больше по поводу того, что хоть на время вырвется из унылого Бакбука и будет жить в городе, где есть театры и настоящее приличное общество. А ее мужу не спалось. Он долго ворочался на своем диванчике, потом встал, вышел в коридор и открыл окно, чтобы подышать свежим воздухом. По крыше вагона стучал противный, холодный дождь. А доктор Попф был в легкой пижаме. Непростительная неосторожность, особенно для врача. Но Попфу было не до размышлений о своем здоровье. Он мечтал о том, какой эффект в ученом мире произведет его книга «Принципы и методы форсирования роста животных», как все поймут, что им проделана работа эпохального