Александр Иванов - Не жди, когда уснут боги

Потянуло холодом, задули сырые долгие ветры. Человек подумал-подумал да и начал сооружать из обломков камня что-то отдаленно напоминающее хижину, затыкая дыры всякой мягкой растительностью. Забеспокоились боги: чего это он вперед забегает. Надо бы ему еще пещерную жизнь испытать. Вынесли соответствующее решение. И человек, грустно вздохнув, потащился в пещеру.

А вокруг рыскали хищные звери, вооруженные когтями да клыками, С голыми руками на них не пойдешь. Поразмыслил человек, почертил что-то на песчаной поверхности земли и приступил к работе. Смотрят боги: сгибает он ивовый прут, норовит приладить меж его концами жилу бизона. Да что он, возмутились боги, каменным топором не овладел, а за лук берется! Выбили из него дурь, направили на путь истинный.

И так пошло-поехало: стоит человеку хорошенько раскинуть мозгами, придумать что-нибудь помудреней того, что боги ему на данный момент намечают, и его с ходу отталкивают на век, а то и на тысчонку лет назад. Знай, дескать, сверчок свой шесток. Живи по тому самому разумному, самому справедливому порядку, который указан тебе свыше. Ты — человек и ошибиться можешь, а боги нет, ты исходишь из своих единичных побуждений и запросов, а боги радеют за все человечество.

Попробовал, было, человек протестовать. Но как? И тогда он воскликнул: о, люди, давайте дождемся, когда уснут боги, и я сумею преобразить все вокруг, потому что я человек и должен сам повелевать своими поступками. Если же я окажусь слаб и глуп, если буду не способен сделать жизнь лучше без всяких подсказок, то привяжите меня крепко-накрепко к дереву, пусть натешатся моим мясом дикие звери.

Люди вняли зову своего соплеменника, стали ждать-дожидаться, когда заснут боги. Но тщетно: денно и нощно светило с Олимпа всевидящее и недремлющее око богов.

— Вот так, дорогой Гриша, — помедлив, сказал Виктор. — Тебе в сотни раз легче, поскольку есть на кого опереться, с чьей помощью добиться удачи. Так что не жди, а действуй. И над собой поразмысли. Полезная штука.

Григорий молчал, задумавшись. Как сложится завтра собрание? Все-таки зря он был резок с Павликом, да и с Гошкой ерунда вышла… Отчего это? Не потому ль, что во всех он копается, всех берется судить — от Ануфриева до тургеневского Рудина, а в себя редко всерьез заглядывает? Прав Витька, совершенно прав.

Любопытно получается, каждый понимает, что любая победа начинается с победы над самим собой, а побеждать себя никак не хочется, других подавай. Пока не прижмет…

— Витьк, — спросил Григорий, — а почему ты притчи богами начиняешь?

— Богами? — Виктор потеребил пальцами острый подбородок. — Да ведь на них легче всего любые наши грехи свалить. Они вместительные и покладистые, боги-то.

— Эх, чуть не забыл! — воскликнул Григорий и полез в карман. — Письмо получил. От Аленки и Алексея.

— Подумаешь, — сказала Зоя, — ты и раньше получал от них письма.

— Раньше письма, а теперь письмо. От них — одно письмо. Поняла? Обещают скоро приехать.

Виктор сокрушенно замотал головой.

— Пропала моя квартира, — сказал он. — На радостях ты сейчас же предложишь превратить ее в парниковое хозяйство.

Все трое рассмеялись.

Григорий и Зоя поднялись. Пора по домам. Завтра собрание, и хорошенько выспаться перед ним, как перед боем, совсем не помешает.

Примечания

1

Беда.