Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов
Зной водворился опять. Все повысохло. Запылала и заныла земля.
На всякие штуки пробовал банку Иван – ничего не выходит. И только когда догадался он проволочку от винтика на баночке прикрепить к корням травы – тогда дело вышло. Тогда трава зазеленела и ожила, а кругом стлалась одна мертвая гарь.
Иван поковырял землю, добрался до корешков и пощупал – сыровато.
– Надо жить теперь неспроста, – решил Иван, сердечно радуясь от любопытства к природе.
IV
Вдрызг, в чернозем сбита и перемешана старая Суржа и пожжена. Только кирпичи от печек остались, да одна курица в норь какую-то каменную забилась и теперь отживела и ходит, беспутная. Никакой живой души: льдины с неба покололи все мужиковские головы.
Но через десять дён обнаружился еще Кондратий – мужичок неработящий и бродяга, – бывал он раньше на шахтах, а теперь жил при брате скотом.
– Я, – говорит, – буду управителем русской нации. И пахать тебе не буду.
И вот теперь Кондратий обнаружился: в печке просидел и вылез невредимым. Поглядел-поглядел он на курицу:
– Что ты голову мне морочишь, скорбь на земле разводишь! Кабы б две хоть, а то одна! Ай ты нужней всех?
Поймал, защемил за шею и оторвал ей курью башку.
– Тварь натуральная, тебе и буря не брала!.. И переменился душой Кондратий:
– Брешешь! Человека не закопаешь: тыщи лет великие жили!
И стал жилище себе обделывать из разных кусков и оборок расшибленной Суржи. Получилась некая хата.
Пришла одна суржинская девка из города. Вдарилась оземь:
– Родные мои матушки!.. Не схотели жить, мои милые!.. – и пошла, и пошла.
Подошел к ней Кондратий:
– Не вой, девка! Видишь, народонаселения никакого нету… Стало быть, я тебе буду супругом.
И обнял ее в зачет будущего – для началу.
Через некоторую продолжительность явился в Суржу с Дона и Иван Копчиков. Принялись они втроем за вторую хату. Иван работал, как колдун, – и построил сразу еще две хаты.
У девки уже к зиме живот распух.
– Нация опять размножится, – говорил ублаготворенный Кондратий.
– Надо другую родить, – сказал Иван, – какой не было на свете. Старая нация не нужна…
Иван задумался о новой нации, которая выйдет из девкиного живота:
– Надо сделать новую Суржу – старая только людей томила и хлебом не кормила.
Так порешили Иван и Кондрат.
– Благолепие будет, – сказал Кондрат и почесал свою мудрую башку, якобы родоначальник нации.
V
По дороге, выспавшись в ближней деревне, шел человек. Кто знает, кем он был? Бывают такие раскольники, бывают рыбаки с верхнего Дона, бывает прочий похожий народ. Пешеход был не мужик, а, пожалуй, парень. Он поспешал, сбивался с такта и чесал сырые худые руки. В овраге стоял пруд, человек сполз туда по глинистому склону и попил водицы. Это было ни к чему – в такую погоду, в сырость, в такое прохладное октябрьское время не пьется даже бегуну. А путник пил много, со вкусом и жадностью, будто утолял не желудок, а смазывал и охлаждал перегретое сердце.
Очнувшись, человек зашагал сызнова – глядел он, как напуганный.
Прошло часа два; пешеход, одолевая великие грязи, выбился из сил и ждал какую-нибудь нечаянную деревушку на своей осенней дороге.
Началась равнина, овраги перемежились и исчезли, запутавшись в своей глуши и заброшенности.
Но шло время, а никакого сельца на дороге не случалось. Тогда парень сел на обдутый ветрами бугорок и вздохнул. Видимо, это был хороший, молчаливый человек, и у него была терпеливая душа.
По-прежнему пространство было безлюдно, но туман уползал в вышину, обнажались поздние поля с безжизненными остьями подсолнухов, и понемногу наливался светом скромный день.
Парень посмотрел на камешек, кинутый во впадину, и подумал с сожалением об его одиночестве и вечной прикованности к этому невеселому месту. Тотчас же он встал и опять пошел, сожалея об участи разных безымянных вещей в грязных полях.
Скоро местность снизилась и обнаружилось небольшое село – дворов пятнадцать.
Пеший человек подошел к первой хате и постучал. Никто ему не ответил. Тогда он самовольно вошел внутрь помещения.
В хате сидел нестарый крестьянин, бороды и усов у него не росло, лицо было утомлено трудом или подвигом. Этот человек как будто сам только вошел в это жилье и не мог двинуться от усталости, оттого он и не ответил на стук вошедшего.
Парень, суржинский житель, Безотцовского уезда, вгляделся в лицо нахмуренного сидельца и сказал:
– Фома, нюжли возвратился?
Человек поднял голову, засиял хитрыми, умными глазами и ответил:
– Садись, Иван! Воротился, нигде нет благочестия – тело наружи, а душа внутри. Да и шут ее знает – кто ее щупал – душу свою…
– Што ж, хорошо на Афоне? – спросил тот, что вошел, а звали его по-прежнему – Иван Копчиков.
– Конечно, там земля разнообразней, а человек – стервец, – разъяснил Фома.
– Что ж теперь делать думаешь, Фома?
– Так чохом не скажешь! Погляжу пока, шесть лет ушло зря, теперь бегом надо жить. А ты куда уходишь, Ваня?
– В Америку. А сейчас иду в Ригу на морской пароход.
– Далече. Стало быть, дело какое имеешь знаменитое?
– А то как же!
– Стало быть, дело твое сурьезное?
– А то как же! Бедовать иду, всего лишился!
– Видать, туго задумал ты свое дело?
– Знамо, не слабо. Без харчей иду, придорожным приработком кормлюсь!
– Дело твое крупное, Ванюха…
Пустая хата пахла не по-людски. Мутные окна глядели равнодушно и разуверяли человека: оставайся, не ходи никуда, живи молча в укромном месте!
Иван и Фома разулись, развесили мокрые портянки и закурили, уставившись на стол рассеянными глазами.
– Что-то дует! Вань, захлобысни дверь! – попросил Фома.
Устроив это, Иван спросил:
– Небось тепло теперь в Афонском монастыре! Небось спокойно живется там. Чего сбежал из монахов?
– Оставь, Иван, мне нужна была истина, а не чужеродные харчи. Я хотел с Афона в Месопотамию уйти, говорят, там есть остатки рая, а потом передумал. Года ушли, уж ничего не нужно стало. Только вспомнишь детей, и так-то жалко станет. Помнишь, трое детей умерло у меня в одно лето?.. Уж двадцать годов прошло, небось кость да волос остались в могиле… Ох жутко мне чего-то, Иван!.. Оставайся ночевать, может дорога к утру заквокнет…
– И то останусь, Фома. Этак до Риги не дойдешь!
– Вари картохи! Жрать с горя тянет…
Уснувши спозаранок, Фома и Иван проснулись ночью. Огня в хате не было, за окном стояла нерушимая и безысходная тишина. Как будто и поля проснулись, но был час ночи, до утра далеко, –
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов, относящееся к жанру Советская классическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
