Девчата. Полное собрание сочинений - Борис Васильевич Бедный

уровень и вытаскивали лесную промышленность из прорыва, – я так понимаю…

В зале стало очень тихо: в Сижме впервые говорили об уважении к деньгам. Даже Валерка, поначалу разочаровавшийся в Софье, перестал ерзать на стуле. В президиуме диспетчер шепнул на ухо Низовцеву:

– Дельно говорит!

– С высшим образованием, чего ты хочешь!

– Но дело не только в деньгах, – продолжала Софья. – Меня удивило, что выступающие товарищи затрагивали боковые вопросы и разные последствия проступка Мурашова, а сам проступок принимали как нечто безобидное. Главное же в том, что комсомолец Мурашов пришел в буфет уже выпивши и из-за какой-то – тьфу! – очередной порции вина повел себя не по-комсомольски. Напрасно Мурашов думает, что решительное, как он тут выразился, свидание может служить ему оправданием. – Софья усмехнулась, подалась вперед с трибуны. – Хотите, ребята, я вам открою одну… женскую тайну? Надеюсь, что присутствующие здесь девушки не будут на меня в обиде… Так вот: если пьющих женщины только терпят, то непьющих – они любят!.. Или я неправду сказала?

Все сижемские девчата зааплодировали Софье. Девушка в белом платке тоже хлопала. Одна только Люба-нормировщица, сидевшая как на иголках с самого начала выступления Софьи, не аплодировала. Она крикнула было:

– Демагогический ход! – но ее выкрик потонул в общем шуме.

– Я еще недавно в Сижме, – сказала Софья, – но уже успела заметить, что вино тут в большой моде и молодежь от стариков не отстает. Может быть, поэтому здесь никто всерьез и не обвинил Мурашова: сегодня, мол, он, а завтра – я!

В зале одобрительно засмеялись.

– В точку попала! – крикнул чей-то густой голос из задних рядов.

– Между тем нет ничего более дикого и неестественного, чем пьяный комсомолец. Я бы сказала даже так: комсомол и пьянство – несовместимы… Но, несмотря на все это, мне кажется, что тот товарищ, который внес предложение исключить Мурашова из комсомола, не прав.

– Ну и логика! – крикнула Люба.

– Задумывались ли вы когда-нибудь, почему в Сижме в таком почете вино? – спросила Софья. – Причина, может быть, слишком простая. Пришли вечером люди с работы, поужинали, отдохнули немного. Спать еще рано. Что делать? Пойдем в клуб? Так ведь там пять-шесть дней в неделю на дверях вот такой замок висит. – Софья наглядно показала, какой большой, увесистый замок висит на входных дверях клуба. – Почитать хорошую книгу? Но библиотека существует только на бумаге, книги не разобраны, лежат пачками, каталога нет. В Сижме нельзя вечером ни сыграть в шашки или шахматы, ни потанцевать. Раз в неделю смотри кино – вот и все культурное обслуживание. Что остается делать ребятам?

– Значит, вы оправдываете их пьянство? – подозрительно спросил Миша Низовцев.

– Я ничего не оправдываю, я лишь считаю, что в пьянстве виновны не только те товарищи, которые пьют, как Мурашов, но прежде всего комитет в полном составе и вообще все комсомольцы. Скажите, почему комсомол до сих пор не взял в свои руки культурную работу, почему нет даже заведующего клубом?

– Нет такой единицы в штатном расписании! – крикнула Люба, глубоко презирая Софью за то, что ленинградка, видимо, никакого понятия не имеет о штатах леспромхоза. Больно уж просто у нее выходит: потребовался человек – так сразу его и нанимай.

А из какого фонда зарплату ему выдавать – ей и горюшка мало!..

– Вот в том-то и беда, что в Сижме до сих пор слишком часто оглядывались на штатное расписание и разные единицы, а живую культурную работу не разворачивали. Почему нельзя создать совет клуба? Совет разработал бы план, снял бы замок с дверей, назначал бы ежедневно ответственных дежурных. Раз в неделю каждый сможет дежурить и без штатного расписания! Комсомолу надо не только организовать производственную работу своих членов, но и руководить их учебой, досугом, развлечением…

– Правильно! – кричали с места. – Давно пора!

Миша Низовцев постучал карандашом по графину:

– Что вы конкретно предлагаете? Держитесь ближе к вопросу о конфликте.

– Я о причине всех таких конфликтов и говорю! – с достоинством сказала Софья. – А предложение мое такое: Мурашову за совершенный им проступок надо дать выговор – в воспитательных целях, чтобы другим неповадно было. Это – первое. Второе – сегодня же на собрании выбрать совет клуба и поручить ему разработать полный план всех клубных мероприятий.

Решением комсомольского собрания Мурашову было поставлено на вид. В совет клуба выбрали Софью, Любу-нормировщицу, диспетчера, Валерку и еще трех человек. Люба осталась довольна избранием, но и огорчилась тем, что ей, как рядовому члену совета клуба, придется подчиняться Софье, которая стала заместителем председателя совета.

Организационное заседание совета клуба состоялось в тот же день, после комсомольского собрания. Софья сама вызвалась вести драматический кружок и наладить порядок в библиотеке. Дома она ничего не сказала мужу о своем успехе на собрании.

Первым в драматический кружок записался Валерка.

2

Костромин возвращался с поточной линии мастера Осипова в Сижму. У самого поселка его внимание привлекла платформа, сошедшая с рельсов на стрелке. Грузчики с вагами в руках копошились возле платформы, пытаясь поставить ее на путь. Руководил работой незнакомый Костромину человек – невысокого роста, в длинном расстегнутом пальто.

– Раз-два – взяли! – кричал незнакомец и сам подставлял плечо под вагу.

Командовал он весело, плечом налегал, не жалея сил, и производил впечатление человека, который в течение долгого времени был оторван от живой деятельной работы и теперь спешит наверстать упущенное. «Наверно, уполномоченный, – решил инженер. – Только какой-то новой, не учтенной Чеусовым породы».

– Дежурный по станции знает, что путь занят? – спросил Костромин у бригадира грузчиков.

– Сообщили.

– А ну, подсоби, товарищ! – крикнул инженеру незнакомец.

Костромин молча взял свободную вагу, оглядел платформу и подумал вслух:

– Лучше бы сначала поднять правое колесо.

– Да вы не рассуждайте! Действовать надо, действовать! – с задором заметил незнакомец.

– Собственно, кто вы такой, что здесь распоряжаетесь? – обидчиво спросил инженер.

– Замполит Следников, – представился незнакомец и скомандовал: – А ну, ребята, все разом, дружно!

Когда платформу поставили на рельсы и вручную скатили со стрелки на запасной путь, Следников подошел к Костромину:

– Главный инженер?.. Вот и очно пришлось познакомиться! – Он протянул руку и сказал примирительно: – Можно было начать и с правого колеса, но мы начали с левого. Раз платформа поднята, значит не исключалась возможность и такого решения… Вы в контору? Пойдемте вместе.

По пути в контору замполит сообщил, что, судя по письмам сижемских друзей, он представлял инженера не таким. Раз тот только что окончил институт – значит юнец. Оказалось, что они одногодки и Костромин даже на два месяца старше Следникова.

– А я писал: «Как старший товарищ»! – посмеялся над собой замполит.

Поговорили о годах войны. Выяснилось, что танковая часть, в которой