Максим Гуреев - Мама тебя любит, а ты её бесишь! (сборник)

– Мама…

Про окровавленную – это я переборщила. И вообще – хватит! Не жизнь, а сплошной театр! Сколько можно?

Прищуриваюсь. Поджимаю губы. Честно пытаюсь не рассмеяться. И всё-таки прыскаю.

– Грязная манипуляция!

Егор тут же перестаёт извиваться.

– Слушай, а шкуркой чупакабру привезти нельзя? Обязательно живьём? Места меньше бы занял в чемодане.

Егор изображает на лице страдание, подпускает в глаза слезу, шмыгает носом.

– Они тушками не перевозятся, – сообщает он мне секретную информацию. – Только живьём.

– Стенгазета! – Душа моя не знает пощады. – И три задачи по математике.

Звонок в дверь.

Саша, Сашенька, солнышко моё. Как же я его люблю! Он лучший. Он добрый. С ним всегда так хорошо! Почему я не его встретила двенадцать лет назад?

Саша стоит в дверях, смотрит чуть рассеянно, потому что из-за двери несётся:

– Мама! У меня не получается!

– Что у вас? – спрашивает тихо.

– А у нас в квартире газ!

– Мама!

– Я не вовремя?

– Что ты, солнышко! – Я тяну у Саши шарф, отбираю рюкзак. А то и правда убежит.

– Всё! Не могу!

Кричит громко. Не мог бы – молчал. А так – сил навалом.

– Сейчас я тебя накормлю, – шепчу Саше. – Подожди меня на кухне.

Саша всё понимает. Он улыбается. Он целует бесшумно. Он сейчас вымоет руки, пройдёт на кухню и, может быть, даже что-то там сделает.

Мгновение стою с глупой улыбкой. У какой планеты спутники со смешным названием? Уран? Или Юпитер? Джульетта… Хочу на спутник Джульетта.

Егор лежит на листе ватмана. Красиво так распростёрся. Целиком, конечно, не влез, но сейчас с него вполне можно писать человека по методу Остапа Бендера.

– Я не знаю, что тут рисовать, и задача не получается.

Главное сейчас – так поднять ребёнка, чтобы он не измял ватман, иначе придётся бежать за новым. И даже не бежать. А кто-то явно за этим ватманом полетит. Болидом.

В задаче ничего сложного, но приходится объяснять три раза. Егор кивает, сопит, делает следующую задачу, валяет ошибки.

– Чай остыл. Привет, Егор! Как поживаешь?

Егор смотрит на Сашу долгим взглядом. Ведёт бровью:

– Хорошо, спасибо!

У меня очень воспитанный мальчик.

– Мама! А я думал, что другой Саша придёт. Ну, тот… который…

И ещё рукой делает такой неопределённый жест.

Я покраснела? Или побледнела? Или у меня волосы на голове встали дыбом?

Сейчас стопроцентно убью.

– Танюш, пойдём?

Саша невозмутим. Он улыбается уголком рта, он весело смотрит на Егора. А тот опять супится.

– Так! Ну, ты тут понял?

Егор не подаёт признаков жизни. Сидит. Не шевелится.

Пока сын воевал с задачей, я успела накидать общий план сражения со стенгазетой. До ужина должен справиться. В конце концов, Наполеон победил при Ватерлоо! Почему Егор не может сделать одну стенгазету?

Мы ужинаем. Мы болтаем. Егор отвечает на все вопросы, которые задаёт ему Саша. Рассказывает о вулкане Кракатау.

Они даже вместе переправляют посуду в мойку.

– Ты всё сделал?

Егор смотрит на меня на мгновение дольше, чем смотрел бы обычно.

– Я на компьютере поиграю?

Конечно, он получает разрешение и выпадает из моего поля зрения на час. Как только за Егором закрывается дверь, Саша быстро поворачивается, и что там происходит в этот час, я уже не помню.

– Представляешь, у Урана наоткрывали спутников в каком-то там восемьдесят с чем-то году и всем дали имена из Шекспира – Дездемона, Офелия, Калибан, Просперо. И – Джульетта.

– А Ромео там есть?

– Кажется, нет.

– Какая же это Джульетта без Ромео?

– Мам! У меня живот болит.

Я перебираю в памяти – макароны, котлеты, чай, плюшка. Ещё что-то было. А! Огурец. От него?

– Так! А где стенгазета?

Рулон стоит около стола. Но я и от двери вижу, что на нём только мои пометки.

– Живот, – напомнил Егор.

– Он не может болеть два раза в день. У него лимит. Давай будет болеть что-нибудь другое.

Егор упрямо мотает головой. Ладно, живот так живот.

– Мой ноги и ложись. От живота дам тебе касторки.

И наклоняюсь над полкой с лекарствами. Где-то у меня тут что-то было…

– Не надо касторки! Я полежу!

Очень хочется убить. Но вдруг и правда что-то с животом? К врачу, что ли, сходить? Ладно, сегодня отдохнёт. Всё завтра… Или когда вернусь.

Я обнимаюсь с ватманом.

– Может, мне уйти? – спрашивает Саша.

Мотаю головой. Ещё чего! Мне Саша достаётся пару раз в неделю, потому что он сам постоянно чем-то занят, и хоть сын его большой, он тоже требует внимания. А тут пришёл. И сразу уходить?

– Я быстро!

Не замечаю, когда Егор выключил свет.

Он спит, вывернув одеяло, поперёк кровати. Я привязываю ватман к его рюкзаку.

– А я совсем не умею рисовать, – вздыхает Саша.

Он честно всё это время отсидел рядом, давая ценные указания.

– Пойдём спать. Всё хорошо.

И мы пошли. А вернее, побежали. Давно очень Саши не было.

И вдруг:

– Мама! Мама! Ты где?

Саша просыпается раньше меня, касается плеча. Странное утро… никак не могу глаза открыть. Или ещё не утро?

– Мама!

– Сейчас!

Я всё роняю на своем пути. Я спотыкаюсь о тапочки и путаюсь в брошенной одежде.

– Что болит?

В комнате у Егора душно. Надо открыть окно.

– Мне холодно.

Тянет жалобно, на одной ноте.

– Сон плохой приснился?

Егор кивает и закапывается щекой в подушку.

Сны… дурацкий наворот дневных переживаний. Скандал на физкультуре, мой приезд, стенгазета.

Я поправляю наклонившийся рулон и вспоминаю, что надо ещё уточнить про доклад. Спутники. О какой планете делать будем? Может, о Земле? Тут всё просто – один спутник, но большой. Хорошо изученный. Океан Бурь и море Дождей, через залив Радуги можно попасть в море Изобилия и немного поболтаться в море Ясности. А в море Спокойствия – нет, мы туда не пойдём. Потому что какое уж тут спокойствие? А ещё там есть озеро Печали и озеро Осени. И залив Суровости.

О Луне есть что написать.

– Я пойду!

Чёрт! Уснула в кровати Егора. Надо мной стоит Саша. Сквозь шторы льётся утренний сумрак.

– Сколько времени?

– Половина восьмого. Мне на работу пора. Скоро увидимся!

– Мне через два дня… Ой…

Глупо как-то получилось. Сползаю с кровати, бреду в коридор. Саша улыбается. У него короткие волосы. Рука проскальзывает по голове, ухватиться не за что. И очень внимательные глаза. Серые. Сейчас вижу, что серые.

– Я помню про вампира.

– Сама возвращайся.

– Извини.

– Всё нормально.

Он вынимает руку из кармана куртки и что-то вкладывает мне в ладонь. Я успеваю удивиться, а дверь уже закрывается.

Шахматная фигура – чёрная пешка. Потёртая, побывавшая в боях.

– Привет!

Егор сияет. Его волосы стоят дыбом, сквозь них пробивается свет из комнаты. Круглое лицо с сонной складкой на щеке. Он делает шаг и вдруг обнимает меня:

– Спасибо за стенгазету!

Я немею. За последнюю пару лет Егор никогда сам не подходил, чтобы обнять меня. Всё больше я его мучила. С криками «Обнимашки!» начинала его тискать.

– Ага, – глупо киваю я. Моё желание наорать на него растворяется в мягком утре. – Пошли завтракать.

И мы завтракаем, за успех стенгазеты чокаемся чашками с чаем. Я завожу Егора в школу и мчусь на работу. Что-то там было с Луной. Озеро Вечности. Озеро Весны. Озеро Забвения. Забыла! Мне же нужны спутники! И договориться с сестрой, чтобы она пожила у нас, пока меня не будет. Три дня!

Вампир, чупакабра и…

– Отчёт!

Третье желание.

Сегодня шеф не в духе:

– Не забудьте подготовить мне отчёт. На следующий же день, как вернётесь. И доделайте вчерашнюю работу. Сегодня, надеюсь, вы на весь день?

Я тоже надеюсь. Не отвлекаюсь на моря и проливы, даже спутники Деймос и Фобос меня не занимают.

Почему у меня опять открыта страничка «Крем от загара»? Щёлкаю обратно – Расовая сегрегация, Роберт Хайнлайн, Премия «Прометей», Бредбери, «Марсианские хроники», Марс. Понятно, опять думаю о спутниках. Может, никуда не ехать? Егор будет только счастлив. А то ведь непременно что-нибудь выкинет – животом занеможет или откажется делать уроки. Он же упрямый.

– Татьяна Петровна! У вас всё хорошо?

– Да!

Я успеваю свернуть Википедию до того, как шеф склонится над моим столом. Шеф? А что он здесь делает?

– Вы не отвечаете на телефон!

Я машинально провожу рукой по карману. Телефон… Что-то я его не нахожу.

– Да, к поездке всё почти готово. Никаких проблем.

Глазами шарю по столу, сдерживаюсь, чтобы не заглянуть под столешницу.

– Тогда зайдите в бухгалтерию. Татьяна Петровна! Вы уверены, что всё хорошо? Я уже не могу отменить поездку и послать вместо вас другого специалиста. Вы это понимаете?

Я всё понимаю, киваю, пытаюсь вспомнить сегодняшнее утро. Что за чем было? Ушёл Саша. Сделала кофе. Смотрела на телефоне почту. Егор ел хрустики с молоком. Я в оставшееся молоко сыпала мюсли. Долго искали шапку. Перчатка оказалась на батарее. Машин было немного, не опоздали.