Александр Овчаренко - Сказки тридевятого округа

Ознакомительный фрагмент

Через день в его приёмной в ожидании аудиенции, переминались с ноги на ногу сотрудники ещё несуществующего банка.

Директором будущего «Хоум-Кудесник-Банка» был назначен синьор Помидоро – жгучий итальянец с красным лицом, чёрными набриолиненными волосами, и голубыми, как итальянское небо глазами. Его смуглолицый заместитель – он же начальник депозитного отдела – являл собой полную противоположность своему начальнику. Заместитель был одет в парусиновый летний костюм, голубую рубашку с распахнутым воротом и кремовые штиблеты. На его смуглой шее на золотой цепочке болтался электронный ключ от депозитария, а на безымянном пальце правой руки покоился массивный золотой перстень с электронным чипом допуска в денежное хранилище. Смуглая кожа, раскосые глаза, а также привычка носить массивные золотые украшения выдавали в заместителе уроженца Средней Азии.

Романов по очереди пожал им руки и пригласил для короткой беседы к себе в кабинет.

– Давайте познакомимся ближе, – предложил начальник строительства. – У меня, конечно, есть ваши рекомендательные письма, но хотелось бы послушать каждого из вас. Начнём с Вас, господин директор.

– Джузеппе Помидоро – уроженец Неаполя, – представился итальянец. – Я окончил университет в Риме по специальности банковское дело и вот уже пятнадцать лет работаю в банковской сфере.

– Для Вас назначение в «Хоум-Кудесник-Банк» является повышением?

– Си, господин Романов, – утвердительно ответил итальянец. – До этого назначения я был заместителем директора коммерческого банка в Палермо.

– Надеюсь, Вы справитесь с возложенной на Вас ответственной миссией.

– Си, сеньор Романов! Если я не справлюсь, то на ваших глазах съем собственную шляпу! – эмоционально заверил его итальянец и коснулся своей непокрытой головы.

– Тогда уж лучше галстук! – пошутил Пётр Алексеевич.

– Как прикажете, сеньор! – не понял шутки Помидоро и принял последнее уточнение всерьёз.

– Теперь Вы! – и Романов кивнул в сторону заместителя.

– Али, – коротко представился заместитель и привычно обозначил поклон.

– А если полностью? – предложил Романов.

– Али-Баба, – немного смущаясь, повторил заместитель, – но Вы, уважаемый, можете называть меня Алексеем Борисовичем. Родился я в Фергане, высшее юридическое образование получил в Ташкенте.

– В ваших рекомендациях отмечено, что Вы начинали как частный предприниматель.

– Это так, господин Романов. На заре своей предпринимательской деятельности я создал посредническую фирму, которая занималась военными поставками из России для только что созданных вооружённых сил Среднеазиатских республик. В штате фирмы кроме меня было ещё сорок сотрудников. Надо признаться, мы неплохо преуспели в своём бизнесе, но, как известно, успех одного предпринимателя рождает зависть у десятерых малооплачиваемых служащих. Поэтому против меня и моих сотрудников было сфабриковано уголовное дело, которое с лёгкой руки журналистов получило название «Али-Баба и сорок разбойников».

– И Вы вынуждены были эмигрировать…

– Да, это так, господин Романов! Я эмигрировал в Англию, где прожил семь лет. За время вынужденной эмиграции я получил второе высшее образование – экономическое. Мне даже удалось поработать после окончания обучения в одном из Лондонских банков.

– Английским языком владеете в совершенстве?

– Да, но кроме английского я ещё знаю узбекский и русский.

– Неплохо! Даже очень неплохо! – одобрил Романов. – Господа! Несмотря на то, что здание банка будет готово не раньше чем через месяц, вам предстоит приступить к работе немедленно. Начните с подбора персонала и получения лицензии на проведение банковских операций. Помните, что готовых специалистов из Москвы нам брать запрещено. В «Тридевятом царстве» могут работать только представители «тонкого» мира. Даю вам три дня на обустройство и решение личных проблем, и прошу Вас, господин директор, постоянно держать меня в курсе дел «Хоум-Кудесник-Банка»!

Синьор Помидоро и Али-баба ещё раз заверили начальника строительства в своей безграничной преданности и, не прекращая кланяться, вышли из кабинета.

Директор сразу же направился к себе в служебный коттедж, где занялся устройством семьи. Как истинный итальянец, директор имел многодетную семью, численность которой с каждым годом увеличивалась и не поддавалась никакому контролю. Порой глядя на постоянно галдящую ораву розовощёких девчонок и краснолицых мальчишек, Помидоро хватался за виски и вопрошал свою измученную родами и домашним хозяйством жену: «Дорогая! Сколько же у нас с тобой детей»?

– Ах, Джузеппе! – вздыхала высокая как эвкалипт и худая как бамбук его зеленоглазая Бот-Ва. – Мы с тобой в этом квартале одни итальяно. Здесь нет ни простолюдинов из семейства Чиполино, ни знатных, но чопорных Тортильи, так что кто бы ни оказался в нашем доме – можно смело говорить, что это наш с тобой ребёнок, а кормить и воспитывать нужно всех детей, сколько бы их у нас ни было!

– Ты, как всегда, права, дорогая! – соглашался с ней любвеобильный супруг, глядя на непрекращающееся броуновское движение маленьких Помидоро по всему двухэтажному коттеджу. А поздно вечером, когда детские голоса в доме затихали, Бот-Ва прижимаясь к своему мужу и опустив ресницы, стыдливо, как девочка шептала на ухо: «Милый! Я могу ошибаться, но мне кажется, что у нас тобой скоро будет ещё один ребёнок»!

– Ты никогда не ошибаешься, дорогая! – вздыхал Джузеппе. – Но перед тем, как разрешиться ещё одним Помидоро, будь добра, постарайся придумать ему имя, а то у меня уже не хватает фантазии!

Али-баба, как человек семьёй не обременённый отправился в отдел кадров, чтобы составить подробную заявку на будущих сотрудников банка.

– Устрою кастинг, и лично буду отбирать каждого, вплоть до кассира! – решил заместитель, подписывая запрос в Высший совет.

Руководство «объекта» зарезервировало ему на длительный срок отличный трёхкомнатный номер в «Приюте странника», но Али в него не торопился. Оставаться одному в четырёх стенах было тяжко, поэтому он старался как можно больше времени проводить на работе. С некоторых пор работа стала заменять ему семью, которой у молодого банкира никогда не было. После того, как семь лет назад ему пришлось в спешке покинуть родину, личная жизнь у Али не клеилась и, несмотря на молодость и свой довольно привлекательный вид, он продолжал коротать вечера в полном одиночестве. В Англии он так и не смог сблизиться ни с одной женщиной: они все казались ему холодными и расчётливыми особями женского пола, а ему хотелось не столько близости, сколько простого человеческого тепла и заботы.

Однако на работе нельзя оставаться всю ночь, и поздно вечером Али вынужден был отправиться в гостиницу. О том, что он не обедал и не ужинал, Али вспомнил, когда шёл по застеленному мягким ковровым покрытием гостиничному коридору. От одной только мысли о духмяном рассыпчатом узбекском плове, рот наполнился слюной. Али сглотнул слюну и повернул за угол. Рядом с его номером располагалось освещённое мягким светом место дежурной по этажу. Дежурная – юная смуглянка, на голове которой было заплетено сорок косичек, с нескрываемым аппетитом пила из пиалы чай вприкуску с рахат-лукумом. Открытая коробочка с лакомством стояла у неё под правой рукой, и девушка после каждого глотка чая запускала в неё свои тонкие и длинные, как у музыканта пальцы. Али не поверил своим глазам: юная узбечка хоть и была одета в строгую форму работника гостиницы, но её косички, её смеющийся взгляд чёрных глаз словно материализовались из его далёкого детства. Увидев Али, девушка смутилась и, торопливо стряхнув с губ сахарную пудру, вскочила с места и почтительно поздоровалась.

– Салам алейкум, сестрёнка! – ответил Али и замер, рассматривая девушку. – Откуда ты?

– Я из Коканда, – потупив взгляд, ответила девушка.

– А как звать тебя? Впрочем, можешь не отвечать, я вижу твоё имя на бейджике – Юлдуз Рахимова. Верно?

– Верно, господин.

– Не зови меня господином, – поморщился Али. – Какой я господин? Я, так же, как и ты, наёмный работник, только я служу в банке, а ты в гостинице. Зови меня по имени – Али! Хорошо?

– Хорошо, господин!

– Ладно, не смущайся, со временем привыкнешь, – махнул рукой Али. – И как тебя в «Тридевятое царство» судьба занесла?

– Меня дядя рекомендовал, – продолжая смущаться, пояснила Юлдуз. – Он в ресторане поваром служит, вот меня и пристроил.

– Ресторан – это хорошо, – снова сглотнул слюну банкир. – А не скажешь ли, Юлдуз, ресторан или хотя бы буфет ещё открыты?

– Сожалею, господин, но уже полночь, а ресторан работает только до двадцати трёх часов.

– Жаль! А я так хотел попробовать, как твой дядя готовит плов.

– Сожалею, но Вам, господин, придётся подождать завтрашнего дня. Впрочем, он уже наступил. Могу ли я предложить Вам чай?